Верь людям

И, пожалуй, это единственное из нововведений, которое не обошлось без внутренних конфликтов и недоразумений. Пользу от «командировок» в техническую библиотеку оценили очень быстро. Привычной стала табличка на дверях заводской технической библиотеки: «С 10 до 12 часов дня проводится «час новой книги». Теперь и в цехах инженерия проводит два часа в неделю в передвижных технических библиотеках — «читает и думает». В проектный отдел дорога тоже была недлинной и полезной. Эти нововведения были как бы органическим продолжением привычной работы, только измененной в мелочах.

Конструкторские бюро возникали в столкновениях с устоявшимся заводским укладом. Каждый цех получал конструкторское бюро, как плату за более четкую организацию труда. Такой фундамент новых бюро требовал ломки многих старых производственных устоев. В прокатных цехах и термокалибровочном из штатного расписания вычеркнули должности начальников смен, вписали новые — конструкторов.

Начальник цеха Андрей Иванович Богдашкин спросил главного инженера:

— Как работать будем в вечерние смены, Олег Иванович?

Богдашкин спрашивал спокойным тоном, даже слишком спокойным, чтобы сразу не заметить раздражения начальника цеха.

— Лучше будем работать, Андрей Иванович.

— Я сам не могу находиться в цехе все три смены. Если случится что, отвечать-то придется, видимо, мне?

— Совершенно верно, — подтвердил Тищенко. — Отвечает всегда начальник цеха… Даже при начальниках смен. К слову сказать, зачем нам эти поводыри? Ведь они подменяют мастеров, а за дело отвечают меньше других. Так, рукомахатели, — раздражаясь, закончил Олег Иванович.

— Как это «рукомахатели»?

— Очень просто: головой не думает, а руками — вовсю!..

Приходили другие начальники цехов. И так же, как Андрей Иванович, требовали разъяснений. Встревоженные, возвращались в цеховые корпуса и… задерживались после работы на несколько часов. Скрытый протест выражали воспаленные от недосыпания глаза, усталый, измотанный вид… Олег Иванович словно не замечал этого, исподволь пристальнее наблюдая за работой в цехах. И постепенно, словно проходила эпидемия гриппа, спадала озабоченность у людей, свежели их лица. Начальники цехов как-то незаметно для себя снимали с собственных плеч добровольную обузу забот сменных «подстраховщиков». Многочисленные творческие ручьи пополняли глубокий поток технического творчества на заводе.

Пришло время, когда Андрей Иванович Богдашкин спросил главного инженера, нельзя ли увеличить работников в цеховом конструкторском бюро?

Резкие черты лица Олега Ивановича смягчились в улыбке, он лукаво взглянул на Богдашкина и, словно давно ожидал такого вопроса, ответил:

— Можно хоть на десять человек. Если ваши конструкторы, механизируя участок, высвободят пятерых рабочих, в бюро прибавится один конструктор. В общем, минус пять пусть равняется… плюс одному.

Удивительная эта «система» инженера Тищенко! В ней чудесным образом сплавлены творческий размах и железная последовательность. Самое главное — пусть это звучит парадоксально — эта «система» заставляет инженеров быть… инженерами. А раньше многие из них, забывая крылатые мечты студенческой юности, слишком часто превращались в хозяйственников.

Да, начальник цеха или мастер должен был знать технологию производства. Но на том и сужался круг его технического мышления. Инженер заботился о том, чтобы нормально работал стан, искал, почему плавку в мартене «запороли» в брак, и эти заботы все ниже пригибали голову специалиста. Может быть, потому для некоторых на первых порах казались странными «командировки» в техническую библиотеку. Сегодняшний план этого не требовал. Но план завтрашнего дня обязывал вернуться к институтским учебникам и технической литературе, к находкам и открытиям последнего времени. Инженер должен был оставаться инженером, человеком технического поиска.

Мы далеки от мысли все хорошее приписывать одному, пусть самому энергичному человеку. Но так случилось, что приход на Златоустовский металлургический завод нового главного инженера совпал с общим подъемом борьбы за технический прогресс.

Олег Иванович быстро сумел оценить силу дружбы, рожденной на крутом повороте. И вспоминая свои первые шаги на заводе, не раз ловил себя на досадной для себя мысли, что слишком поспешны были его ранние заключения, хотя, казалось, изучал он завод внимательно. Особенно остро тревожили его эти мысли, когда на заводе отлились новые формы коллективного творчества, когда начали рождаться творческие комплексные бригады. В них, как полушутливо определил Олег Иванович, «люди, которые умеют думать, чертить, строить, бить кувалдой». Иными словами, такая бригада от пяти до пятнадцати человек может по избранной теме завершить все работы от начала до конца.

Добровольное творчество двухсот бригад контролируется заводской общественностью и администрацией.