Верь мне, Есения (СИ)

Что делается у меня за спиной, я больше не вижу, лишь слышу глухие удары, треск, натужное сопение и топот, пока совсем рядом со мной не раздается сиплое дыхание. Медленно оборачиваюсь, еще успевая услышать, как щелкает наконец-то поддавшийся замок, и упираюсь носом в радостно ощерившуюся морду вукария. Я бы даже сказала, слишком радостную.

Тихо вскрикнув от испуга, тыкаю зажатой в пальцах шпилькой в глаз нежити, услышав, как металлический кончик, жалобно скрипнув о стеклянное око чучела, неожиданно выковырял его из глазницы. Вукарий обиженно взвывает, я, победно воскликнув, добавляю еще удар в челюсть, и, вскочив на ноги, кидаюсь в сторону. И там уже наталкиваюсь на более сильного противника. Бездушный ухватив меня за шею, приподнимает над полом, так что я касаюсь его только пальцами ног, и шумно причмокивает губами, разглядывая мое побледневшее лицо.

— Джер! Джер! — хриплю в надежде, что парень меня услышит. Но зажатый в углу и одновременно отбивающийся от гуля и рытольника блондин, хоть и реагирует на мой зов о помощи, но возможности пробраться ко мне у него нет никакой.

В глазах темнеет от нехватки воздуха, я отчаянно цепляюсь за скользкую покрытую трупными пятнами ладонь зомби, скребя по ней ногтями, но нежити все нипочем.

— Джер! — в последний раз, даже не зная зачем, восклицаю и бессильно опускаю руки.

Только вот выражение лица бездушного становится почему-то не довольным, а каким-то растерянным и озадаченным. Удивленно распахиваю глаза, передумав падать в обморок, и напряженно вглядываюсь в рожу своего противника. Тот, возмущенно булькнув, ослабляет хватку и валится к моим ногам. А позади него стоит нахмурившийся Кейн, вертящий в руках серьгу-колечко, которая только что была у зомби в ухе.

Глава 39

— Ты как? — торопливо спрашивает друг, сканируя меня внимательным взглядом.

Больше всего на свете мне хочется кинуться ему на шею и зарыдать на широкой мужской груди, виливая свою печаль и горе, но я ограничиваюсь лишь коротким кивком и хриплым шепотом.

— Нормально, — рука непроизвольно поднимается к шее и трет поврежденную кожу. Зуб даю, завтра я буду щеголять с прелестным ожерельем в виде синюшных пятен на коже.

Кейн, еще раз меня придирчиво осмотрев, кидается на помощь к Джеру, а я, попинав ногой валяющегося на земле бездушного, окидываю взглядом помещение в поисках вукария.

Тот так и лежит возле двери, еще не отойдя от моего удара. Я, прям, гордиться собой начинаю. Одним махом вырубила нечисть, ай да я — такой себе, храбрый портняжка.

Вдвоем парни быстро утихомиривают ожившие чучела, и направляются к поверженному мной вукарию, принимаясь в поисках чего-то шарить по полу, пока Кейн не находит кое-что подозрительно блеснувшее в свете настенных ламп.

— Что это? — выбираюсь из своего закутка, брезгливо переступая через тушу зомби. Темно-красный шарик, зажатый в пальцах, напоминает выковырянный мною глаз.

— Артефакт оживления, — мрачно объясняет Кейн, пряча находку в карман. Припоминаю — там уже нашли покой и сережка, выдернутая из уха бездушного, и один из зубов гуля. Любопытно, что же было у рытольника. — Кто-то основательно заморочился, чтобы такое устроить. Да еще и наделить каждый макет отдельным образцом. Вряд ли такое было под силу Маку и его компании.

— Это потому ты задержался? — интересуется Джер, обмениваясь странными взглядами с другом.

— Угу, — подтверждает Кейн, осматривая еще раз по очереди каждое из чучел. — Поди пойми, что у кого работает. Приходилось действовать наобум… А без этого их было не остановить. Ты бьешь, они снова поднимаются. Куклы, что с них взять?

— Да я заметил, — блондин многозначительно потирает челюсть там, куда пришелся удар от рытольника.

То есть, получается, что, добыв случайно око из глазницы вукария, я сама не подозревая, прекратила действие артефакта оживления? Ничего себе! Теперь даже не знаю, гордится мне моим везением или расстраиваться, что сила удара у меня по-прежнему не ахти…

— Ну что, возвращаемся обратно? — спрашивает Джер. — Выходит, зря взламывали замок…

Его губы искривляются в уже привычной для меня саркастической усмешке.

— Не зря, — заявляю, сама от себя не ожидая сопротивления. — Мы должны идти дальше.

Свое чувство я даже объяснить не могу. Просто знаю, что нам, во что бы то не стало, нужно продолжать путь в этом направлении. И дело даже не в том, что возвращаться может быть опасно, а в том, что мы должны быть именно в этом коридоре в нужное время.

— Окстись, малявка, — фыркает блондин. — На кой нам туда соваться? Ты хоть знаешь, куда ведет этот ход?

— Не знаю, — качаю головой. — Но мы должны им пройти до конца.

С этими словами я первая дергаю ручку двери и шагаю в темный узкий коридор. В отличие от предыдущего, светильники на стенах тут не предусмотрены, и продвигаться приходится чуть ли не на ощупь, держась ладонью за шершавую каменную стену и осторожно пробуя носком уже безвозвратно испорченной туфли дорогу впереди.