Верь мне (СИ)

Арина остановилась. Печаль ей слышится в голосе дочери и настороженность… А ей действительно хотелось выглядеть сегодня хорошо. Не потому, что хочется посоперничать с его Ланой или доказать что-либо ему самому — но она совсем не прочь показать, что и она, «бестолковая», как он любил выражаться, вполне еще молодая, красивая женщина. А еще она очень надеялась, что Лика не заметит ни ее вчерашний страх перед звонком, ни непривычно открытый наряд сегодня, ни легкий румянец на щеках перед встречей с человеком, когда-то бывшим родным.

— Ну что за глупости? — с улыбкой проговорила Арина, оборачиваясь на дочь. — Просто обещали, что сегодня жарко будет.

Да, обещали, что будет жарко. И прогноз, кажется, уже сбывается, раз тональник и пудра не справляются со странным румянцем на ее щеках.

— Волнуешься?

— Лик, ну о чем ты? Говорю ж, просто погода…

— Ну пусть будет «погода», — улыбнулась девушка, а потом, немного замявшись, добавила: — Мам, я хочу, чтоб ты знала: мое отношение к отцу — это только мое отношение. Если ты сумела его простить, то…

Лика пожала плечами, давая понять, что примет любое решение матери и лезть в их с отцом отношения не станет, но Арина в ответ лишь с грустью посмотрела на дочь и улыбнулась:

— Лик, не придумывай ничего. У него своя жизнь, а у нас с тобой — своя.

После ухода матери Лика заснуть уже не смогла. Она еще немного повалялась в постели, греясь в лучах заглянувшего к ней солнышка, а потом все же встала — там где-то Власов, а значит, впереди еще один не самый легкий день.

Пока она готовила завтрак, Макс проснулся — все такой же хмурый, недоверчивый и обозленный на весь мир.

— Доброе утро, — улыбнулась Лика, пытаясь хоть немного разбавить мрачную тяжесть вокруг своего гостя. — Садись, завтрак почти готов. Ты что пьешь, чай или кофе?

Судя по взгляду, скользнувшему в ответ, Максу больше всего на свете хотелось сейчас послать к черту и ее саму, и чай ее, и кофе.

— Максим, прекращай. Давай ты будешь ненавидеть меня после завтрака, ладно? Мне гордые голодные трупики здесь не нужны — я девушка хрупкая, с выносом твоей тушки не справлюсь. Садись.

Все-таки неуютно очень с ним и от взгляда его злого мурашки стайкой бегают. А улыбаться он вообще умеет? А с другом своим он тоже таким был? И может, зря она отказалась от присутствия Влада в квартире? Да нет, не зря. Убивать ее пока вроде не собираются, а враждебность как-нибудь пережить можно — пусть Власов видит, что она ему не враг.

Лика накрыла завтрак и едва заметно выдохнула, когда Власов, сменив гнев на милость, все же прошел к столу.

— Кофе, — буркнул Макс и даже покосился на румяные тосты и пиалу ароматного клубничного варенья.

— Вот так уже лучше, — улыбнулась ему в ответ Лика.

Готов кофе. Девушка уселась напротив, не зная, чем теперь разбавить гнетущую тишину. И тогда заговорил Макс…

— Что у вас с Горским произошло?

Лика напряглась едва заметно.

— В твоем альбоме нет ни одной фотографии ни Каринки, ни Горского — почему?

— Потому что я их не знаю. Тебе, правда, это интересно?

Макс промолчал.

— Он выгнал маму, когда нам с Каринкой было по четыре… — помрачнела Лика.

Двадцать лет назад дела Горского что называется «пошли в гору»: маленький бизнес недавнего нищего студента неплохие деньги стал приносить — Горский быстро заматерел, возвысился, ну и обзавелся новыми представлениями о жизни. Арина в эти представления не вписалась. А может, глядя на старших товарищей, таких холеных, важных, ему просто захотелось длинноного свежего тела — так модно в среде «успешных людей». Это сейчас у Арины свой отель, какой-то статус, а тогда она была обыкновенной девушкой, с головой ушедшей в дочерей; она искренне не понимала, почему ее детьми должна заниматься няня, а она сама должна тем временем сутками пропадать в салонах, чтобы потом изображать из себя какую-то куклу рядом с набирающим успех мужем. Арине новая жизнь оказалась чуждой, и та жена, прежняя, стала Горскому не нужна. Он забрал детей, а ее выгнал, заявив, что она не способна нормально воспитать его дочерей. Что в его понимании «нормально», остается только догадываться, но видимо, Карина, по его меркам, была воспитана идеально.