Верь только мне (СИ)

Вдвойне странно, что сегодня в такой важный для сына момент его нет рядом. Вил не пригласил или отец не посчитал нужным?

Хмурюсь, и, чмокнув маму в макушку, направляюсь к своему будущему мужу, задать пару вопросиков.

___

Следующая продочка во вторник 🖤

Глава 64.1 Виолетта

Присоединяюсь к разговору Вилли с Ахмадом.

— Вечерние и выходные часы можно загрузить больше, если запустить рекламу и взять еще тренера, когда я в командировках. В школьное время пацанят не дождешься, разве что тех, кто учится с обеда, но родители не хотят, чтобы дети были потными и уставшими перед школой, — подслушивают рассуждения Вилли.

Он вернулся на тренировки в школу единоборств. Однако, Ахмад не мог без жизненных уроков, и вручил Вилли тренировать две группы мальчишек. Настоял на том, что такая ответственность готовит его к отцовству и вообще укрепляет боевой дух.

Вилли и не сопротивлялся, на матах он дает выход своему темпераменту, а еще тщательно следит за тем, чтобы среди детей не было буллинга и всяческого притеснения. Вдалбливает подрастающему поколению мудрость из Человека Паука о том, что большая сила равна большой ответственности.

— А потом можно еще один филиал открыть, я вчера прикидывал расходы: если поднажать, то через три месяца сможем снять еще одно помещение, — с энтузиазмом вещает он.

Старец учитель только кивает, а затем переводит взгляд на меня:

— Хорошая хватка у мужа твоего. Будущего, — уточняет. — Такого наплыва учеников мы еще не видели.

— Просто правильный человек рядом, — Вил притягивает меня к себе и чмокает в макушку. — Лучшее во мне раскрывает.

— Это ты правильно говоришь, сынок, правильно, — улыбается и обращается ко мне. — Ты братишку своего тоже к нам приводи, как подрастет и сюда переедет, очень шустрый, это хорошо, — кивает в сторону несущегося по пирсу Сашки. — Малой, иди-ка сюда, — подзывает мелкого.

Мы оставляем Ахмада вербовать будущего борца.

— Милый, — беру Вилли за руки и увожу в сторонку. — Почему нет твоего папы? Что-то случилось?

— Тебе не очень понравится мой ответ, — мнется он.

Смотрю на него сурово.

— Просто папа…, — начинает Вил и смотрит поверх моего плеча.

Я оборачиваюсь и вижу, как у ресторана паркуется запоздалый черный мерседес Альберта Карловича. Он выходит и спешит открыть пассажирскую дверь, откуда показывается сначала нога, а затем появляется и вся тетя.

— Просто папа теть Милю из аэропорта забирал, у нее самолет сильно задержали, — Вильгельм смотрит на меня, провинившись. — Эээ вот….

Набираю полную грудь воздуха и шумно выдыхаю.

— Тетя? Он всего лишь за тетей ездил? Тетю я уж переживу, не бойся. Кто старое помянет, тому глаз вон. К тому же, я так понимаю, она привезла бумаги? — улыбаюсь ему.

— Угу! И ты знаешь, что это значит! — лицо Вильгельма радостно озаряется.

Знаю. Мы скоро переедем в дом. В свой.

— То есть, с папой вы не ссорились?

— Нет, с чего бы? — удивляется Вилли. — Он был очень рад, что я «взялся за ум и решил остепениться», — пародирует голос отца. — И да, о предложение знали все, кроме тебя.

— И даже я, — слышу приближающуюся теть Милю. — Виолетточка, милая! — женщина бросается ко мне с объятиями. — Как я счастлива тебя видеть!

Стою, опустив руки по швам и молящим взглядом смотрю на Вилли, мол, спаси меня.

— Теть Миль, не перебарщивай уж, — Вил оттягивает от меня тетю, и она со слезами на глазах обхватывает племянника.

— Дети мои, — шмыгает она. — Вы простите меня….

— Все нормально, — примирительно похлопываю ее по плечу, — Хорошо, что Вы прилетели. Идемте знакомиться со всеми.

Разворачиваюсь и упираюсь в отца Вила, который держит перед собой букет фиолетовых гортензий.

— Поздравляю вас с помолвкой, — протягивает его мне.

Затем приобнимает Вила:

— Молодец, сынок!

Я задерживаю дыхание, чтобы ни одной мышцей лица не выдать никакой случайной эмоции. Очень волнуюсь, как пройдет знакомство сторон. Мои простые и жизнерадостные родители и весь такой деловой и жесткий Альберт Карлович.

— Так, друзья мои, — Вил громко созывает гостей. — Собираемся все за столом, папа будет произносить речь. Да, пап?

Отец гордо вышагивает своими блестящими ботинками по деревянным доскам, сразу же тянет руку моему папе. Мама прикладывает руку к груди и этим облегчающим жестом сигнализирует мне, что теперь все в порядке.

Официанты разливают напитки по бокалам, и все готовятся слушать речь папы. Фишер-старший заставляет всех встать.

— Дети, хочу поздравить вас с вашим решением, — начинает Альберт Карлович. — Семья — это самое главное в жизни.

Давлюсь соком, который по глупости отхлебнула.

— Мой сын — это часть меня, это не просто мой ребенок, это мой партнер, моя опора и поддержка! — самозабвенно продолжает отец.

Осторожно перевожу взгляд на Вилли. Вижу, что Макс тоже буравит друга.

— И характер у него тоже мой! И, если сын выбрал себе спутницу, то это очень серьезно. Потому что мы, Фишеры, чувствами не разбрасываемся!

Карлович вышколен годами ведения переговоров, он умеет производить впечатление и накидать пафосных цитат. Как сейчас, например.