Верь только мне (СИ)

— Он сказал, что чтобы ее уволили, нужны доказательства! — вцепляется когтями в мое запястье. — Например, сфоткать вас или записать интимный разговор. Он сказал, что обо всем позаботится! Только ему нужна моя помощь!

— Ему какой интерес?

— Он сказал, что Виолетта не достойна занимать место его отца. Тем более теперь, когда он понял, что Виолетту уже ты натягиваешь….

— Много позволяешь себе! Еще одно подобное слово в ее сторону! — разворачиваюсь к ней разъяренно.

Раскатал бы, не будь она девочкой. Она недовольно сглатывает, но хвост свой прижимает.

Версия с тем, что Виолетта недостойна — хрень полная. Это версия для ушей Милены, она и повелась. Это не игра Виолетты, это наши с ним старые счеты.

Попова смотрит, часто моргая, прогоняет слезы: —В тот вечер он всучил мне старый кнопочный телефон с приделанной к нему херней тяжелой. Сказал, что это прослушка и надо ее поставить в подсобку. Я подумала, что это диктофон такой или датчик, — ее голос дрожит. — После одного из занятий по химии я выловила момент и запихала это все под диван у нее на складе. Роман Павлович сказал сделать так, чтобы на камерах это не смотрелось странно, будто я просто выходила с занятия.

Делаю вдох-выдох, сдерживая раздражение, сжимаю руками руль так, что аж пальцы белеют. Ядерщик сранный.

А потом ее прорывает водопадом: —Только вот нифига не прослушка это оказалась, Фиш, понимаешь?! Эта дрянь как-то взрывалась или зажигалась, я не знаю, но активировалась звонком на этот телефон! Он псих!

— Это пиздец! Ты башку свою почему не включила?

— Фиш, не знаю, я как загипнотизированная была! Он говорил все так уверенно, — хлюпает. — Скажи, как я могла подумать, что он способен моими руками поджег организовать? Я теперь в преступлении замешана, — трясется и воет Попова. — А если бы кто-то пострадал? Я не сплю с той ночи!

— Ты вляпалась, конечно….

— Когда утром нас не пустили в корпус и оказалось, что кабинет сгорел, я чуть с ума не сошла! Фиш, я бы никогда так не поступила! Это я виновата! Он убедил меня, что мы только запишем ваши встречи, — она откровенно рыдает в ладони.

— Надо прижать этого гондона, — завожу машину.

— Нет-нет! Не вздумай! Он пообещал, что обставит все так, что это я сожгла подсобку! Когда нас допрашивали, он подошел ко мне и с таким же спокойным милым видом заявил, что если я вздумаю рот открыть — всю вину повесит на меня. И тогда меня в лучшем случае отчислят, а в худшем — посадят! Сказал, заткнуться и успокоиться, мол, это и была часть его плана, ведь за порчу имущества и несоблюдение ТБ Кузнецову точно уволят. У него в глазах какие-то сумасшедшие огни плясали, он по-моему одержим этой идеей.

— Он сам скоро присядет!

Про увольнение Виолетты тоже чушь. Зная Лиса, это было бы слишком простым мотивом. Ничего, говнюк, я до тебя доберусь.

— Машину зачем испортила? — добиваю.

— Я не хотела! Сказала, ему что не буду этого делать! Но за непослушание он снова припугнул сдать меня! Я собиралась только колеса проколоть, но он сказал, что этого мало, и я ничего лучше не придумала, как выбить ей стекла…

— Ты в своем, блядь, уме? Если он завтра скажет ей в лоб выстрелить?

— Это ужасно, я знаю, ненавижу себя за это, — захлебывается от осознания своей вины. — Он запугал меня, Вил! Мне было не к кому пойти! Что мне делать теперь?

— Разберемся.

Мне нужно понять, что делать с этим. Хуй что докажешь, не подставляя Милену. Он дура, конечно, но это не ее намерение. Знаю, как Лис мозги пудрить умеет, тем более тем, кого они напрочь отсутствуют.

Даю по газам и выскакиваю на дорогу в направлении универа, надо ехать назад как можно скорее.

— В пожаре нашли что-то? — свожу брови в попытках понять, как действовать.

— Да разве кто-то что-то скажет? Следаки нас всех опросили, территорию опечатали. Но подсобка дотла сгорела, думаю, никто ничего не нашел, иначе до меня бы уже добрались, — говорит все еще заикаясь от рыданий.

— Какой итог? Ты же все сплетни знаешь, тем более те, в которых замешана, — давлю на чувство вины.

— Расследовать это вроде как никому неинтересно. Многие думали на тебя, но версию с тобой отмели, так как Виолетта тебя своей задницей прикрыла, — говорит, и сразу прикусывает губу понимая, что грубит. — Списали на нарушение норм пожарной безопасности: старая проводка, неподобающая мебель. Обещай, что не сдашь меня, Фишер! Моя мама не переживет этого, Вил, умоляю тебя! Поклянись!

— Клянутся те, кто без клятвы слов не держит.

Глава 33. Виолетта

Который день тщетно пытаюсь воскреснуть. Приподняться хотя бы на локти. Не получается. Все выжжено внутри, будто в вместе с моей подсобкой сгорела часть души.

Хорошо, хоть успокоительные держат на плаву, иначе я бы просто пошла ко дну в океане собственных слез.