Верь только мне (СИ)

«О любви не обязательно говорить, когда мы ее чувствовать способны.»

Свободных билетов ой как негусто, ближйшие дни аusgebucht***. Остается маленькая надежда на предпоследнюю ночь года. Вот ее и бронирую. Не знаю, как буду успевать, но, допустим, мне впервые повезет.

_

Prost* — универсальный тост на немецком языке, мол, за все хорошее да за здоровье))

Frohe Weichnachten** — (нем.) С Рождеством!

аusgebucht*** — (нем.) полностью забронировано

Глава 54. Виолетта

—Включай свою музыку, — Кирилл забрал меня с работы в последний рабочий день года, и мы выезжаем в наш родной городочек на празднование нового года и моего дня рождения к родителям. —По блютусу передай.

Выбираю новогодний плейлист, хотя настроение мало напоминает праздничное, и под звонкие напевы и мерное шуршание шин мы выкатываем на темную трассу.

За окном дубак, а в салоне тепло и уютно.

—Еще одни год, когда взрослые дети до сих пор не обзавелись семьями, — подначиваю Кирилла. —Ты готов слушать тосты с пожеланиями внуков?

—Да мне пофиг, систр, хоть правнуков, я свое еще не отгулял, — ухмыляется брат. —Ну, и не встретил ту самую, своего человека.

—Ммм, это ты так свои безответные чувства в Лизе называешь? — снова колю его.

—Эй! Запрещенный прием! У нас с занозой несерьезно, развлеклись и хватит, — недовольно подергивает плечами.

Брат настолько сильно ненавидел коллегу, с которой они воевали в офисе, что втюрился по уши. Естественно, он даже себе в этом не признается.

Считает, что их спонтанная совместная ночь ничего не значит. Их вылазка в хюгге-домик в лесу, которую он подстроил как розыгрыш на «Тайного Санту», вышла из-под контроля и переросла в нечто большее для них обоих.

Вот и подшутил Кирюша над вредной коллегой. И когда та на следующий день сделала вид, что между ними ничего не было, впал в депрессуху. В которой, само собой, он тоже не признается.

Наоборот, стал вести еще более залихватский образ жизни и еще чаще тусить по клубам со своим диджейским пультом. Только вот клубные красавицы его так не заводят, как Лиза-заноза.

—Кир, ты ей тоже нравишься ей! Просто ты полгода превращал ее жизнь в ад и решил, что за один вечер в ваших отношениях что-то кардинально изменится! — учу брата, как мы устроены. —Ей нужно время, чтобы начать тебе доверять. А пока она боится и игнорит! Так привычнее и понятнее.

—Ой, что-то слабо верится! — отмахивается брат, хотя в его взгляде я все же улавливаю искорку надежды.

—Просто у тебя эмпатии как у сушеной корюшки! А я знаю, что говорю!

—Не из своего ли горького опыта ты мне сейчас советы об отношениях раздаешь, корюшка? — смотрит строго Кир. Мы замяли тему с Вильгельмом, но он до сих пор считает мой поступок, мягко говорят, тупым.

—Запрещенный прием!

—Пора признать, систр: у нас с тобой получается все, кроме отношений. Мы рушим их своими руками. Особенно ты! — подкалывает.

—Ну все, два запрещенных приема подряд, и ты вынудил меня на крайнюю меру! — тянусь на заднее сиденье за сумкой, которых на неделю отпуска мы взяли немало.

—Не вздумай! Виолетта!

—Ооо! Еще как вздумаю! — достаю из кармашка блестящую синюю пачку сухариков и, не мешкая, срываю тонкую полоску с упаковки. —Ммм! Луковые со сметаной.

—Убери немедленно, я только салон пропылесосил, систр, блин! — сокрушается брат.

Нифига подобного. Закидываю сразу горсть сухариков в рот и с аппетитом жую, а упавшие на свитер мелкие крошки, руками прямо на пол с себя сметаю.

—Это физически больно, — Кир смотрит на неизбежное. —Они же еще и жирные!

—Я аффуратно! — жую очередную горсть. —Будеф?

—Давай! Голова два уха! — берет у меня парочку из пакета.

Едем, жуем и улыбаемся. Ровно до того момента, пока мой плей-лист предательски не выдает тот самый трек на немецком, который напевал мне Вил, и который я слушала позже в надежде выучить припев. Что-то про «я всегда буду с тобой, пройду через пламя и все сомнения».

Роняю тяжелый выдох: пламя-то как раз мы прошли, а вот сомнения — нет. В частности, мои.

Ну вот, снова скисаю. Иногда мне удается отвлекаться на другие мысли, но это только десять процентов времени, остальные девяносто я затриаю его имя до дыр, повторяя про себя как мантру. Сама себя бешу, но я не представляю, как все испавить.

Переключаю песню.

—Немецкий Фишера напоминает? — спрашивает Кир, но, встретив мой грустный взгляд, замолкает.

Тем более, его телефон издает звук уведомления.

—Легок на помине, — восклицает Кир, вырывая меня из грустных мыслей.

—Чего?

—Грибок на поминках, говорю, — странновато улыбается брат. —Видос смешной мне Ванька прислал. Черный юмор, хочешь, вместе посмотрим?

—Фу, ужас! — выношу вердикт вкусу парней. —Ты давай за дорогой следи. Я, конечно, стареть не хочу, но не до такой же степени, — намекаю на свой завтрашний др.

Кирилл убирает телефон с глаз, но его продолжают бомбардировать сообщениями. Он не видит их, но с каждым следующим его лицо принимает все более радостное выражение.

—Это Лизка пишет, что ли? — мне любопытно.

—Эээ да, угадала, — как-то слишком быстро сдается брат. —Лиза! Она.