Верь

До магазина мы добрались без происшествий, я шла впереди, так как единственная успела заметить неподалеку большой супермаркет. Сразу видно кто из нас в этом городе дольше живет. Почётное право толкать тележку перепало полу сильному, как на единственно возможное применение его мышц. А мышцы есть, и внушительные такие, но все же меня никогда качки не нравились. Другие же девочки в магазине моего мнения явно не разделяли. Одна молоденькая продавщица, хлопая глазками подскочила к Каю «помогать» с покупками. Реакция у меня была резкой и слегка неожиданной. Я как раз отошла выбирать для сестры журнал для беременных, вот и запустила ним. Но не попала, гадкий оборотень его словил и забросил в нашу тележку. Поскольку мою попытку сбить соперницу можно считать проваленной, пришлось подойти к ним и резко дернуть тележку на себя.

— Спасибо, — толкаю тележку в сторону, — но мы как-нибудь сами справимся.

Проехала ровно до стеллажа с арахисом и остановилась, из-за того, что кое-кто посмел не пойти следом. Он что теперь с обычной продавщицей связался? Уж не знаю, что произвело такое впечатление на молоденькую девочку в переднике, но ее, как ветром сдуло. Повернулась к оборотню, чтобы высказать ему пару ласковых, но заметила, что он смеется, точнее ржет во весь голос.

Он с меня смеется! Да, когда же ему не надоест с меня издеваться? Ну ты у меня ещё посмеешься! Нервы немного сдали и забыв на тележку ушла в детский отдел. Там я с упорством молодой мамочки перетрогала почти все вещи в продаже, зачем-то решая какую присыпку купить. Вот именно за этим делом меня и застал Кай, придирчиво изучающей этикетку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он с улыбкой. Такой, что невольно задумалась, о том, что он все время продолжал смеяться с меня?

Желание его пнуть было огромным, но я держалась, здесь же повсюду камеры, а у нас драки непонятно чем заканчиваются каждый раз. Правда есть вещь, о которой мне очень хочется узнать после разговора с Марго. Она просто не дает мне покой, занимая мои мысли больше чем Говерла когда-то, даже во времена моей бескрайней любви.

— Кай, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, — начинаю говорить с далека, осматривая присыпку со всех сторон.

— Ей присыпка сейчас не нужна, рановато для нее. Может лучше что-нибудь другое купим? — понимает он меня слегка не так, перебирая на соседнем ряду махровые полотенца.

— Я не об этом спрашиваю. Скажи мне лучше, какой шанс, что у оборотня и почти обычного человека родится тоже оборотень?

Отрываю взгляд от присыпки и понимаю на него глаза. Кай резко закашлялся, затем перестал, но, когда я выжидающе подняла брови начал снова.

— Что с тобой? Все ещё плохо? — смотрю на него с неким подозрением.

Что-то тут не так, у него очень странная реакция.

— Нет, все нормально, — отмахивается, странно поглядывая на меня.

Стоим в очереди, и я замечаю, как он смотрит на один из стеллажей, на котором снизу стоят презервативы, а сверху тесты на беременность. Почему их всегда размещают рядом? Как напоминание что будет если не купить одно из них. Несколько раз моргаю, а затем смотрю на него выразительно с прищуром, что он обращает на меня внимание.

«Ты охринел что ли?» — так и можно прочитать на моём лице, но я почти сразу отворачиваюсь. Что там говорила о том, что нужно оборотням? Потомство? Думаю, конкретно этого больше сам процесс интересует! Кобель!

Моя злость не стихает, ещё и прикрепляется болью мозолей от босоножек. Вот послушала Марго и надела это платье и туфли, хотя никогда подобного не носила.

«Белый тебе так идет, ты кажешься в нем куколкой», — говорила она, наряжая меня, как будто я и правда кукла.

Мне нужно успокоиться, пока он выкладывает товар на ленту. Сжимаю кулаки и разжимаю, но это слишком незаметно. Хватаю первое попавшееся под руку и начинаю читать про себя надпись на упаковке. В то что там написано не вникаю, мне просто нужно отвлечься, а это помогает.

— Даша, — слышу его очень странный голос и поднимаю на него взгляд.

Он смотрит не на меня, а на то что я держу в руках. Слежу за его взглядом и с удивлением понимаю, что все это время читала инструкцию к тесту на беременность. Наступает до одури неловкая пауза, которая заканчивается ещё одним кашлем Кая, когда я кладу пачку обратно на стеллаж. Кажется, я начинаю понимать откуда у него взялся тот предыдущий кашель.

Даже не пытаюсь расплатиться за покупки, он это делает за меня, да и пакеты несет сам. Молча. И эта тишина меня слегка пугает, как и то что меня волнует, о чем он думает. Какой же он впечатлительный, однако.

Мне хочется ему что-то сказать, объяснится, но я не делаю этого. Почему я должна говорить ему о Кристине и Юре? Почему должна что-то объяснять? Мы не встречаемся, только хочу поставить на место и заставить почувствовать всю ту боль что он мне причинил.