Верь

Где-то на втором лестничном пролете, мне надоело смотреть в его спину. Ухватив за руку попыталась развернуть его к себе, но получилось, что это меня к стенке прижали. Красные горящие глаза с вытянутым зрачком заставили на мгновение забыть, как дышать, не то что о собственной злости. Я испугалась, это точно был страх, а не вожделение. Даже пускай тело сначала отреагировало странно, ноги онемели, внизу живота, как будто натянулась болезненная струна. Он ничего не сказал, просто смотрел на меня какое-то мгновение, а затем закрыв глаза, прислонился лицом к моей шеи и кажется просто нюхал меня. Продолжалось это несколько минут, так что не имея возможности выбраться, могла наблюдать все осуждающие взгляды, тех, кто шел по лестнице. Некоторые даже пытались что-то сказать, отругать нас за неподходящее для больницы поведение.

— Постыдились бы! Вот уж молодежь! Мерзостью на людях заниматься. Как вашим родителям за вас не стыдно? — прокомментировала наше поведение пожилая уборщица и после этого удостоилась взгляда Кая.

Мне осталось только надеяться, что глаза у него уже были нормальными, но не могу быть в этом уверена, ибо бабулька резко подхватила ведро и сбежала от нас вверх по лестнице.

Он повернулся ко мне и отступил от меня на шаг, избегая смотреть в глаза. Провел рукой по волосам, до боли знакомым жестом, так что я вспомнила об одном кудрявом. Сердце остановилось на мгновение от воспоминаний, загорелось болью, а затем продолжило биться как раньше. Моему сердцу уже все равно, а разум продолжает мучать меня. Это же как быстро они сошлись, после того, как я пропала, что ребенка заделали? Хотя какая мне разница? У меня и без сбежавшего от обязательств оборотня хватает больного волчьего внимания.

— Успокоился? — спрашиваю, смотря в его шикарные голубые глаза.

Не отвечает, только слегка поворачивается и кивает. Прячет руки в карманах джинс и вздыхает. Усталость заставляет меня опустить плечи. Заправляю прядь за ухо, что бы волосы не мешали наблюдать за ним.

— Хорошо, потому что я — нет.

Моя злость переросла в стадию сильного раздражения, а затем я первая продолжаю спуск на лестнице, даже не повернувшись, чтобы проверить идет он за мной или нет. Пусть теперь сам меня догоняет, как я его раньше. Тяжелей всего мне понимать, что я хочу скандала, хочу дать выход своим эмоциям. Хочу, как раньше препираться, что бы все закончилось таким же злым и пылким поцелуем. Наверное, я совсем больная, раз хочу подобного.

Останавливаюсь только на улице, возле небольшого дворика, где людей нет. Закрываю лицо руками стараясь справится с эмоциями. Не спешу поворачиваться, прекрасно зная, что он все время шел за мной. Распрямляю пальцы на руках, чтобы затем сжать их в кулаки. Правая отдает жуткой болью, но я поворачиваюсь к оборотню хорошо скрывая ее. Мы встречаемся с ним взглядом, нынче он решил держать меня на расстоянии, стоит далеко. Мы что дети?

— Она же беременна, — ударяю себя кулаком по ноге что бы не закричать это со всей силы ему в лицо.

— Сейчас она перенесет это легче чем если бы я сказал позже.

— У тебя нет никакого права запрещать нам что-то! — делаю шаг к нему резко махнув рукой в воздухе сдерживая желание схватить его за шиворот.

— Я никуда вас не отпущу, — слышу его лишенные эмоций слова и почти взрываюсь.

— Ты… Да как ты… После всего, что…

Мне не хватает слов, со рта вырывается только обрывки фраз, на которые ему плевать.

— Тебя я больше никогда не отпущу, — говорит он совсем не так, как предыдущее предложение.

Я собиралась ему ответить, что-то сказать и протестовать, но не смогла. Мое негодование и злость никуда не делись, просто я не смогла сказать и слова. Часть меня хотела обнять его сейчас куда больше чем побить. Это противоречие настолько сильно вывело меня из равновесия что я не нашла лучшего решения чем сбежать, точнее развернутся и молча пойти к стоянке такси. Тем самым почти что согласилась на его слова — ну я и хороша.

«Мы поговорим об этом позже, при свидетелях, когда он не сможет снова на меня воздействовать своими поцелуями», — решаю четко для себя.

— Свободен? — спросила в таксиста, садясь после его кивка на заднее сиденье машины.

Открываю сумочку, начиная диктовать свой адрес, но меня прерывает хлопок соседний двери.

— Что ты делаешь? — даже приподнимаюсь на сиденье от негодования.

— Шеф, розовый замок. Знаешь такой? — он полностью меня игнорирует.

Скулы выпирают на лице, а брови нахмурены.

— Нет! — резко вскрикиваю, пока не молодой шофер тихо матерится, заводя машину. — Что ты себе позволяешь? Я устала и хочу домой.

— Мы и едем домой, — отвечает он холодно, смотря только вперед.

— К себе домой! — выкрикиваю резко.

— Я говорил тебе, ты, наверное, не поняла. Твой дом так где я.

От того, как он высказал эту фразу и от их самых задохнулась от возмущения. Судя потому, как побелели костяшки его рук, сложенных на коленях в замок — об отказе не может быть и речи.