Верь

Меня бесит, когда он так делает, злит, что продолжаю его оправдывать. У нас не будут такие отношения, я не буду под него все время подстраиваться!

— С какой мыслю я должна смериться? С тем что ты все решил за меня? СНОВА! Или с тем что хочешь бросить наши родных в такой сложной ситуации?

«О нет, не делай так, не смотри на меня так!» — хочу закричать, но только отворачиваюсь. Его маска трещит по швам, судя по тому взгляду, что заставил меня в мгновение ока остыть и растерять весь свой пыл.

— Нам нужно уехать, чем быстрее, тем лучше, — достает с внутреннего кармана билеты на самолёт и кладет их на стол перед мной.

Он знал, что я найду эту чертову сумку. Знал, что пойму зачем на самом деле поехали в столицу, но все равно позволил мне прожить эти несколько дней в неведенье. Чувствую себя обманутой и растоптанной, но хуже всего от того что снова.

— Зачем? Зачем нам уезжать? С охотниками все так плохо? — пытаюсь вынудить с него хоть что-то.

— Даш, иди оденься, а я пока здесь уберу все, — вместо того что бы ответить, он нагибается что бы собрать бумажки.

Нельзя же так, нельзя строить между нами новую стену, после того, как мы с таким трудом разрушили все предыдущие.

— А остальные, почему остальные тоже не уезжают? Ванька, Кирилл, Кристина и остальные они ведь остаются, я права? Мы бросаем их охотникам? По-твоему, это нормально? Они наша семья!

Мои слова больше похожи на откровенные обвинение, перерастают на крик. Это только в фильмах герои готовы бросить все на свете, свою семью, ради друг друга, словно Ромео и Джульетта. В реальности такое поведение не сделает счастливым, невозможно быть счастливым зная, что люди, которые тебя любят, и ты их любишь, страдают из-за тебя. Это были несколько дней неописуемого счастья, но они бы не были такими, если бы я знала, что на самом деле бросаю людей решать проблемы, которые от части сама и создала.

— Моя семья это ты, — слышу его слова, но не понимаю их.

Стая, Юрка, которого он называет братом… Чёрт, я же отправила его туда, к Кристине, к сумасшедшим охотникам! Что будет со всем ими? С Ваней, Дарьей этой, Кириллом, Димой и супругами Дмитровыми? Они ведь не просто люди, которых мы знаем, мои родные, его стая, а мы вот так просто возьмем и бросим их в беде? Что может заставить того сильного и упрямого оборотня так поступить? Он ведь не трус, так почему?

Мне нужна его откровенность, не хочу ходить вокруг, да и около дальше. Опускаю перед ним на колени, опустив голову.

— Что ты…

— Если я просто слепо буду выполнять твои приказы, я не буду равной тебе, а всего лишь послушной собачкой. Так ты будешь счастлив?

Жду его ответа совсем не долго, он так же опускается на колени, а затем притягивает к себе, чем заставляет почувствовать счастье, смешанное с болью. Чувствую его губы и теплое дыхание возле веска, прижимаюсь к нему, такому теплому, родному такому.

— Вечно ты надумываешь лишнее, — бурчит, успокаивающе гладя по руке.

— Это не сложно, если учитывать, что ты все время либо лжешь, либо недоговариваешь.

— Все равно, было бы намного проще, если бы ты дала мне все решить самому, — говорит со свойственной только укором. — Просто доверилась мне и моим решениям.

Молчу, наверное, знает, что я не могу ему доверять, как и он мне. Слишком много было в нашем прошлом того, что заставляет нас сомневаться.

— Недавно ты сказал мне, что как раньше, больше не будет, — прикрываю глаза, схватив его за руку, так спокойней. — Я возвращаю тебе эти слова. Просто расскажи мне все как есть, и мы вместе решим, что делать дальше.

— Нам нужно уехать, — упрямо не говорит то, что мне нужно.

— Почему? — делаю над собой усилие снова, стараясь оставаться терпеливой и спокойной.

— Им нужна ты, а не ребята и Марго с Михаилом, — слышу в его голосе едва прикрытую тревогу.

Сжимаю его руку, пока он крепче обнимает и прижимает к себе. Нам обоим сейчас нужна эта близость. Ему, чтобы удостовериться, что здесь и рядом. Мне — что бы понимать, что «мы» никуда не денется.

— Из-за записей Андрея, что-то не то с моей кровью? Там же было два образца, может им я и не так нужна, — стараюсь его успокоить своей мягкой улыбкой.

— Это Михаил тебе сказал? Он, наверное, не хотел тебя пугать, оба образца крови твои. Как оказалось, охотники уже давно имели на тебя планы, они следили за вашей семьей, как за потенциальной угрозой, а Ренат даже не заметил.

Кай недовольно поджал губы, а затем развернувшись сел, перетянув меня к себе на колени. Наши руки переплетены, пока вторая гладит меня по спине, так он успокаивает себя, а не меня.

— У них была кровь моего папы, — вспоминаю слегка рассеянно.

Трудно понять, что оказывается твоя убогая жизнь волновала столько человек, а ты об этом не знала и не замечала. Интересно, а где были все эти люди, когда мне было действительно невыносимо плохо? Если я была им зачем-то нужна, так почему никто не остановил меня, стоящую на краю пропасти? Что родным, чужим, волкам, охотникам — всем не было дела до меня, как человека, в их глазах, я только орудие для получения необходимого.