Верь

Женщина гордо подняла подбородок и прижимая сумочку к животу прошагала мимо, в ту сторону, где находится статуя волка. Отвлекшись на ее смешную в данной ситуации походку от бедра, не сразу поняла, что доктор зачем-то наклонил мою голову вперед, а сам нагнулся к самому моему уху.

— То, что тебя либо убьет, либо спасет твою жизнь, — прошептал он, имитируя это попыткой поднять меня на ноги.

Снова отклоняется, закрывает саквояж и удобно перехватывает его рукой, и только затем помогает мне встать. Ноги плохо слушаться, приходится опираться на доктора что бы идти. Нас то ли охраняют, то ли конвоируют двое мужчин с оружием. Мы с доктором идем медленно, настолько что мне кажется это подозрительным. Я понимаю зачем мне тянуть время, но зачем это делать Андрею?

— Быстрее! — недовольно кричит Рад, оборачиваясь к нам в начале группы.

Доктор ничего не отвечает, только натужно улыбается, подхватывая саквояж поудобней. Он прибавил шагу, но при первом удобном случае прошипел мне на ухо:

— Не смотри никому в глаза и прячь руки.

Удивленно смотрю на свои руки, но не вижу в них ничего странного. О чём это он? Мы пришли к статуе, но там никого не было, что сразу заметила Марго.

— Где ведьма? — судя по голосу она все-таки ожидала ее здесь увидеть. — Где она?

— Я здесь, — голос Председателя заставил вздрогнуть.

Она стоит на самом краю, небольшой ветер поднимает ее волосы и заставляет двигаться длинную цыганскую юбку чёрного цвета. На плечах вязаный платок, который вряд ли защищает от холода, как и абсолютно босые ноги. Могу поклясться, ещё мгновение назад ее там не было. Ведьма не обернулась, продолжила смотреть в даль, на хмурое небо, кажется вот-вот пойдет дождь или скорее уж снег.

— Послушайте, — Марго на мгновение улыбнулась, а затем попыталась приблизиться к старой цыганке. — Вы обещали мне…

— Чего встали? Живо за работу! — выкрикнул команду Рад, так что бы охотники перестали стоять на месте.

Марго нервно обернулась на охотника, а затем подошла почти к краю, стараясь привлечь внимание ведьмы. Почему-то в моих глазах она выглядит почти что жалкой, не думала, что ее так легко обвести вокруг пальца.

Охотники принялись снимать рюкзаки, и доставать с них какое-то оборудование и какие-то странные бруски в белом полиэтилене. Только когда мужчины принялись соединять бруски и крепить их к волку поняла, что это взрывчатка. Правда, что ли собрались взорвать эту глупую статую? Зачем? Разве это не бессмысленно?

Андрей опустил меня на землю и присел рядом. Его рука сжала моё запястья, проверяя пульс, и я впервые заметила, как быстро бьется сердце в груди. Затылок уже не болит, но такое чувство что ноет каждая мышца в теле, словно после длительных физических нагрузок. Что со мной происходит, и что значит та фраза Андрея?

— Когда-то очень давно, настолько что свидетелей тому нет уже, даже среди оборотней, был заключен договор.

Ведьма совсем проигнорировала Марго, при этом почему-то ее голос прозвучал так, что было невозможно даже попытаться прервать. Даже охотники, забыли о приказе Рада и навострили уши.

— Первый оборотень, которого потом прозвали Белым Волком, заключил договор с охотниками, чтобы принести мир в эти края после разрушительной войны.

Ведьма повернулась к нам, мне показалось что она сильно постарела. Ее черные глаза блестят от переживаний, а взгляд словно направлен в прошлое. Она сделала несколько шагов к статуе и остановилась на расстоянии одного шага.

— Но мир, просто так не даётся, за все нужно платить, — ее взгляд на мгновение остановился на кристаллах, а затем вдруг на мне.

Внутри все дрожит, доктор поднимается на ноги, оставив меня сидеть на земле. Понимаю почему он меня оставил, только когда Рад резко хватает за волосы и поднимает за ноги. Кричу от боли, только мгновение, пока он не толкает меня на колени. Сжимает волосы на затылке причиняя жуткую боль. Просто чувствую, как лопаются швы Артура, срывая кожу.

— Отпусти ее! — кричит Марго, но Рад и не думает ее слушать.

— Почему это? — улыбается довольно, при этом его вторая рука издевательски нежно поглаживает меня по шее.

— Не трогай меня! — дергаюсь вперед, пытаясь вырваться, несмотря на боль.

Его нежность отвратительна, сам он отвратителен. Касания приносят боль, возвращая жуткие воспоминания, которые я почти забыла в объятиях Кая. Ненавижу, просто ненавижу его!

Чёрт, мой Кай, как же я хочу к нему. Какая-то маленькая часть меня безумно хочет, чтобы мой оборотень был сейчас здесь, что бы защитил меня. Где-то глубоко внутри я все ещё та маленькая девочка, которую он спас в лесу, его плакса. Никогда не исполню данное ему обещание. Даже если бы он был здесь на самом деле, то не смог меня защитить, только пострадал бы сам.

— Тихо, тихо, а то я решу, что ты рада меня видеть, — издевается он, грубо проводя пальцем по моим губам.

Зря он это, резко кусаю его со всей силы, до крови, за что получаю по лицу и заваливаюсь на бок. Щека горит огнем, это не женская пощёчина, перед глазами снова все кружится. Не поднимаюсь, знаю, что так только раззадорю его.

— Поднимайся, — приказывает он, улыбаясь.