Верь

— Рад, давай приступим, — подгоняет холодно ведьма, ей не терпится.

Улыбаюсь, теперь понимая слова Кая, все его родные действительно умерли. Эта женщина связана ли родством с оборотнями или нет, безжалостно отдала приказ на их уничтожение.

— Ну, что вы, Председатель, неужели так не терпится умыться в крови оборотней? — бросает на нее короткий взгляд Рад, а затем снова не сводит с меня взгляда.

— Я хочу, чтобы он получил по заслугам, за жизнь моей дочери и внука! — как-то очень резко и эмоционально отвечает ведьма, смотря только на статую.

Рад смеется с нее, и я знаю почему. Ему смешно, потому что ведьма сама приказала убить Кая, как и всех остальных. Останавливаюсь резко, вдруг понимая, что все это бессмысленно. Они и правда их убили, когда такой перевес в силе и количестве это не мудрено. Оборотни и правда мертвы, из-за них, из-за этих двоих.

— О, кажется ты поняла, — насмехается охотник. — Они все уже мертвы, иначе как бы мы здесь оказались?

— Ну так чего ты ждешь? — поднимаю на него взгляд чувствуя, что мне уже все равно. — Убей меня.

— Непременно, как только…

— Зачем я вам нужна? — поворачиваюсь к ведьме, игнорируя охотника. — Зачем я нужна убийцам?

Ее передернуло, морщины на лице стали глубже, когда она недовольно поджала губы.

— Да, как ты смеешь?! — свела она брови грозно.

— Дайте угадаю: какой-то оборотень очень давно бросил вас и теперь вы мстите им всем? Вот только я хорошо помню слова дрогой ведьмы: вам нельзя вмешиваться, нельзя отдавать приказы убивать! От того что это сделали не вы, а ваши пешки, крови на ваших руках не становится меньше!

Пощёчина, слабая, Рад бьет куда сильнее. Только отвернулась на мгновение, а затем снова посмотрела на нее, не скрывая всего призрения, что чувствую к этой женщине.

— Рад! — резко кричит ведьма, утратив свойственное ей спокойствие.

Рука охотника резко сжимает моё плечо, поворачивает меня к себе лицом. В его второй руке охотничий нож, так меня просто прирежут? Закрываю глаза, отгоняю слёзы, но охотник тянет. Его рука сжимает плечо все слабее, и я совсем не понимаю почему. Открываю глаза и сразу вижу то, чего видеть не хочу. Все время живя в охотников считала, что Рад вторая власть, серый кардинал, но на самом деле он такая же пешка, как и остальные. Вся власть принадлежит только одной ведьме и всегда принадлежала.

— Рад, — давит на него ведьма, подгоняет к действиям.

Мне жалко его, ещё сильнее чем прежде. Он ублюдок, по жестокости и бесчеловечности не уступает Леву Викторовичу, но вряд ли он в этом виноват. Как и Кай не виноват в смерти своих родителей. Иногда зло принимает ужасающие формы, а иногда и человеческое обличие.

— Зверь навсегда останется зверем, — напоминаю ему с насмешкой его же слова.

— Чего ты ждешь?! — вскрикивает ведьма, подгоняя его снова.

Это не действует, взгляд Рада говорит мне об этом. Он мог мне повторять эту фразу раз за разом, но как только дело приходит к исполнению он медлит. Частичка человечности все же осталась в нем? Или охотник обманывает сам себя, принимая то что было между нами за настоящие чувства? Сомневаюсь, что такой, как он вообще умеет любить, но если бы умел, то делал бы это именно так.

Мой судорожный вздох сопровождается ироническим смехом, а затем я убираю волосы с лица рукой.

— Я люблю только его, всегда любила, — вбиваю каждое слово в его сердце, руку с кольцом показываю. — Мы даже поженились.

— Откуда у тебя это кольцо? — слышу за спиной голос ведьмы, но это уже не имеет значения, как ее крик. — Рад стой!

Три удара, резких и быстрых под ребра, справа. Больно, очень больно. После того как он вынимает лезвие с живота хлещет кровь словно фонтаном. Прижимаю ее рукой, но тело слабеет быстрее, ноги не держат, и я сваливаюсь на Рада. Он прижимает меня рукой к себе, удерживает что бы не сползла на землю. Не могу говорить, дышу с трудом, каждый вздох приносит ещё больше боли, а затем начинаю харкать кровью. Все это происходит так быстро, Рад зачем-то прижимает мою руку к ранам, а затем заставляет коснуться чего-то холодного. Не могу даже подбородок держать, только вижу, что он зачем-то прижимает мою руку к кристаллам на статуе.

— Чего ты желаешь сейчас больше всего на свете? — слышу голос Рада над ухом.

Он удерживает меня, не дает упасть, чувствую его спиной, вторая рука больно давит на рану. Это не спасет меня, мы оба это знаем. Меня ничто не спасет, как их ничто не спасло. Закрываю глаза и, наверное, хочу только одного, что бы боль скорее закончилась.

Несколько длинных мгновений чувствую только боль и холод, а затем руки касается что-то тёплое. Оборотень? Резко открываю глаза и перестаю понимать, что здесь происходит. Огромный белый волк уткнулся горячим носом в мою руку. Кай?

— Нет, — сначала шепчу, а затем истошно кричу, когда Рад отшвыривает меня в сторону, что бы не мешала всадить в волка всю обойму с пистолета.