Верь

Мои глаза чуть с орбит не вылезли, это Ваня то ранимый мальчик? Двухметровый остолоп? Отвожу ложку от рта и слегка прихожу в себя. Когда я зашел в эту квартиру, сразу же почувствовал себя словно в гостях в своей бабушки. Внешний вид, манера речи, да и добродушная улыбка женщины, на роду с моей усталостью сыграли со мной шутку, я почти забыл, что эти люди сделали на самом деле.

— А вы не хотите спросить где ваша дочь? — интересуюсь у нее, чувствуя, что разозлился.

— Даша? Учится, наверное, а что она не приглядывает за Ваней? — со святой наивностью интересуется женщина.

Кажется, я понимаю почему Ванька вырос эгоистом, а Даша с больным чувством справедливости. Когда тебя вот так с раннего детства пригнетают, считает второсортным, сложно хотя бы не мечтать о справедливости.

— Две недели назад ваша дочь приехала к вам. Судя по тому, что я слышал от вашего мужа по телефону, что-то случилось, после чего он отвез ее к зданию университета. Ваш такой драгоценный сын рассказал вам что случилось потом с его нянькой?

— Нянькой? — она моргнула несколько раз, реагируя то ли на мою манеру речи, то ли на слова и даже поднялась на ноги. — Даша не нянька, она…

— А кто? Пожизненная вторая мамочка? — не скрываю иронии и своего раздражения.

Меня просто бесит их отношение к ней, всегда бесило, но сейчас почему-то особенно.

— Молодой человек вы пришли что бы хамить мне? — встала в защиту женщина, не понимая, что это все бессмысленно.

Даже не пытается оправдаться или раскаяться, такие люди меня бесят.

— Нет, я должен убедится, что вы уедите из страны, — слегка улыбаюсь, понимая, что мне уже не рады здесь.

— В смысле уехать? Куда? Зачем? Муж сказал собрать вещи, но о том, что мы переедем в другую страну, не говорил ни слова.

— За то я вам говорю, — теряю терпение из-за ее болтовни.

— Как так? — расстроенно спрашивает она, разводя руками, а затем задает другой вопрос. — А Ваня с нами поедет?

Мне стало обидно за Дашку, за то как она жила все это время с такой матерью, да и отец ничем не лучше. В тот момент мне хотелось пристыдить, заставить жалеть о каждой фразе, что застудила Дашу страдать, сделала ей больно. Я захотел, чтобы кто-то испытывал ту же боль и вину, что и я.

— Ваша дочь пропала две недели назад, все ее ищут, кроме вас, ее родителей, — не скрываю своего призрения, не до конца понимая почему так сильно на нее злюсь. — За эти две недели вы хоть раз задали себе хоть один из тех вопросов? Как там Даша? Ее не обижают там? Она хоть жива?

Наш разговор и мой срыв предотвращает звук открывающей двери. Я узнаю запах человека, который заходит в квартиру, это старший Петров. Он останавливается ещё в коридоре, его сердце надрывно бьется внутри от испуга, и я понимаю, что это не только страх, но и злость. Я помню поведение этого человека, помню его любовь к рукоприкладству и понимаю, что эти двое приняли сторону совсем несвоей дочери. Не встаю, даже не поверстаюсь к мужчине, он не достоин моего внимания, не достоин даже смерти от моей руки. Даша глупая, она всегда всем прощает, всегда и всем, но не мне. Я очень надеюсь, что мне она не простит, что вернется и просто как раньше будет ненавидеть.

— Та женщина, — начинаю говорить медленно, показывая им какой на самом деле монстр, — чьи мозги под штукатуркой на потолке, хотела ее убить. Как думаете, что я сделаю с тем, кто поднимал на нее руку? Что я хочу сделать с вами?

— Зачем вы пришли? — мужчина напуган, его старое сердце шумно качает кровь выдавая его с потрохами. — Даши здесь нет, мы уедим, как и вы хотели, только, пожалуйста, не трогайте нас, не убивайте.

— Он сказал, Даша пропала! — вскрикивает резко женщина, прижимая трясущиеся руки к груди, по ее щекам градом текут слёзы. — Это правда?

— Люба, это не то что ты подумала, с Дашей все хорошо, она просто…

— Просто чуть не погибла от рук маньяка, — заканчиваю за него с холодным расчётом, бесстрастно наблюдая, как с каждым словом все больше дрожит женщина. — Он долго ее бил, собирался закопать в лесу, как и предыдущих своих жертв. Ах, да, он ещё и чуть не убил вашу племянницу, за это мы и разорвали его на кусочки. Напомните мне, почему вы отправили двух волчиц прямо в логово волков? Не жалко было их?

— О чём ты говоришь? Какую ещё племянницу? — Петров старший подбегает и хватает свою жену под локоть, усаживает на табуретку и смотрит на меня с ненавистью. — Люба, что с тобой?

— Ту, которой вы каким-то способом кроме крови передали и зверя Даши, — делаю вид что мне эта информация безразлична, но на самом деле только ради ответов на вопросы сюда и приехал. — И как вам не было жалко обеих девочек? Они же должны были умереть, но чудом остались живы. За что вы так с ними? Хотя дайте угадать, кроме Вани вас никто и не волнует?