Вера

Кронпринц хмыкнул, выдав свое безразличие к чужой смерти, а после смилостивился, ответив мне:

– Она была шпионкой, сестричка. Причем, насколько узнал твой принц, руководила целым отрядом таких красавиц. Я бы, кстати, и тебя проверил, мало ли…

Я почувствовала, как агрессивно повернул голову в его сторону Ос, прежде чем Ричард отступил на шаг назад, а после и вообще решил ретироваться, бурча при этом:

– Ладно-ладно, не кипятись ты, братик! Я просто дал совет! Не хочешь – как хочешь! Пойду я, у меня там ещё куча писем. Ты только, это… не скажи ей чего похлеще. У тебя это получается.

А мы двое остались стоять на лестничном пролёте, всё так же прижимаясь друг к другу.

Через несколько минут к нам поднялся тот самый Говард, отрапортовал, что всех девушек увезли в управление, отряд останется сторожить у входа, отлавливая тех, кто придет ещё, а мы можем ехать, потому как документы они заберут в штаб, где разбирать их будет удобнее.

Позволять мне спускаться вниз никто не собирался, а потому мы перенеслись порталом прямиком во дворец. Где спустя пару часов у нас состоялся разговор с королем о новой правящей династии в моём родном Акифре. И о том, что я повторю судьбу бывшей принцессы, если меня заметят на шпионаже.

Гарантом моей жизни всё это время был Оскар. Без него я была бы казнена так же, как моя бывшая, и как мне кажется, ни в чем неповинная подруга.

***

Волосы растрепал порывистый предрассветный ветер. Я стояла у высокого парапета на смотровой площадке жилой башни, положив голову на сложенные руки и пытаясь вырваться из капкана из собственных мыслей.

«Ты следующая, Вероника, вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя».

У ног трепался длинный подол ночной рубахи, которую не смог прикрыть плотный халат до колен. Я выскочила из комнаты, не желая будить Оса, и даже не подумала о приличиях. Ко всему прочему, сейчас было от силы четыре – половина пятого утра.

«Ты следующая, Вероника, вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя».

Замок спал и видел свои каверзные сны, полные извечных дворцовых интриг и тайн, которые передаются из уст в уста порочащими сплетнями. Наверное, родись мы с Оскаром в обычных не аристократических семьях, всё было бы куда проще – начиная с отсутствия нашей весьма порочной связи и заканчивая наличием хоть какого-нибудь спокойствия в жизни.

«Ты следующая, Вероника, вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя».

Перед глазами стоял тот залитый кровью Астры пол в городском поместье, где мы двое прожили вместе много моментов, оставшихся в моей памяти, как приятные. Возможно принцесса и не была хорошей подругой, но я не могла считать её плохим человеком. Шпионка? Что вообще можно было выведать в этой стране, если каждый второй аристократ и так знает больше, чем сам король? Вся концепция Эдинака устроена или на распространении правдивой информации, или на утаивании ложной! Каждый из жителей этого королевства играет в игры и желает перестать быть пешкой, будь то гражданин Акифра, Эдинака или другой колонии. Все мы в любом случае остаемся рабами системы, в которой родились.

«Ты следующая, Вероника, вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя».

Ты ошиблась, Астра. Следующими стали сотни обвинённых оправданно и ложно, однако теперь очередь приближалась ко мне.

Уже тогда, в момент твоей смерти, я стала заложницей чёртового племени ненасытных до власти политиков, одной из которых стала и моя родная мать. Та самая, что пыталась перетянуть край одеяла сейчас на себя – ей было важно остаться с клочком ткани в руках, но не было дела до того, что это вовсе не ткань, а моя рука, отпустить которую я не смогла бы и за десять лет.

Но даже так, замерев на эшафоте, я всё ещё оставалась разменной, но крайне нужной для дела монетой – без меня не случится обмена. Я была гарантом относительного спокойствия, по великой иронии являющегося одновременно и причиной конфликта.

«Ты следующая, Вероника, вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя».