Вера

Старик отвернулся, что-то сердито бормоча. Чедвик хотел в сердцах двинуть кованым сапогом наглому магу по голове, но его что-то остановило. Совесть, наверное. Старик был далеко не дураком, и знал, что говорил. Шипстоун не удержать. Враг ворвётся сюда, и по военному закону изрубит в лохмотья всех, кто окажется на пути. Вряд ли здесь станут щадить кого-либо. Ренессансу нужна добыча, а не полчища несчастных бродяг. Защитить их никто не сможет. Войск у Святой Инквизиции почти нет. Поток возвращавшихся воинов истёк уже к ночи. Дай бог, если набралось полторы тысячи обученных вояк. А у Ренессанса все шесть тысяч мечей. Хотя ещё стоят стены, но очень вряд ли… Очень вряд ли. Большой Огонь без поддержки опытных мастеров земли, которых, кстати, тоже мало, разорвёт в клочья укрепления. Значит, не судьба. Но бежать отсюда Чедвик не будет. Не сможет, нет. Он сделает всё, что в его силах, дабы оградить от несчастий всех мирян. А если суждено получить болт в голову, то уж судьба. Да и вообще он стал большим фаталистом в последнее время. Судьба сама рассудит.

– А где Мерлон? – вдруг спросил Дироль.

– А чёрт его знает. Я его видел только после Собора. Он куда-то молча отправился и ничего не сказал.

– Надеюсь, он вернётся раньше, чем рены нагрянут. Надо хоть сообщить ему где мы размещены по диспозиции. Кстати, прямо над воротами, – сказал маг.

– Хорошо. В самом смаке будем, – усмехнулся Чедвик.

– Ага, – невнятно пробормотал старый маг. – Я договорился с оружейником, выдаст нам добротные щиты. Если не зевать, болты нам не страшны.

– Ха! Так чаще всего и гибнут от того, что не успевают усмотреть всё сразу, – вновь рассмеялся Чедвик. Он определённо пребывал в повышенном состоянии духа.

– Слушай, а как наш Мерлон выжить умудрился? Такая рана… – озадачено произнёс Дироль.

Чедвик пожал плечами.

– Я не знаю, в то время находился в беспамятстве. Может, семейное наследие?

– Семейное? – изумился маг. – Хотя да, я что-то не подумал. Семейное… Однако. Если вернётся, хочу с ним поговорить. Уж очень интересно.

– Старые привычки? – улыбнулся Чедвик и дружелюбно хлопнул старика по сухому плечу. – Хотя не думаю, что он пойдёт на контакт. Какой-то он хмурый и неразговорчивый совсем.

– Вот и я заметил. Не нравится мне это. Иметь за спиной такое прошлое… наводит на всякие мысли.

– Согласен. Хотя, собственно, Бог с ним. Хочу немного поспать, – проговорил Чедвик и отвернулся в сторону. Прошло всего несколько минут, и он погрузился в сон. Тяжёлый день впереди.

* * *

Едкий запах дыма, витавший над всем Шипстоуном, неприятно щекотал нос. Жгли всякую дрянь, и от неё жутко воняло. Впрочем, хоть что-то. Ведь ничтожным необходимо удовлетворять свои потребности.

Мерлон распластался на крыше одной из пристроек во внутреннем дворе трактирщика Гро и терпеливо ждал свою жертву. Тёмная ночь давала хорошую защиту на фоне почерневших от времени досок крыши небольшого сарая. Незамысловатый дворик, похожий на неестественную плешь в чернеющей массе зданий, обступивших маленький кусок земли, закрыт от посторонних глаз. Прекрасное место для свершения дела. Воротила темных дел должен, нет, просто обязан, вскоре появится здесь.

А зачем ему Гро? Да так, для лишнего азарта. И, кстати, не с пьяной головы. Хмель почти рукой сняло после стычки с Бладмуром. Чем больше мёртвых врагов – тем больше сила! Это он уяснил хорошо. Зря, конечно, упустил асассина, однако это лишь к лучшему. Пускай рены думают, что их план свершится. Но! Им придётся немножко разочароваться в этом. Нельзя сдавать им партию так просто.

Мерлон тяжело усмехнулся и на миг оторопел. Смешок, вылетевший из его глотки, никак не мог принадлежать ему! Этот звук был больше похож на эхо в металлических трубах, чем на голос человека. Хотя, спустя секунду Мерлон мысленно махнул на это рукой: многое перестало удивлять его. Видения и совместные с ними приступы безумства рождались совершенно хаотично, никогда не предупреждая о своём начале и тем более не давая намёков на своё значение. Всевозможные картины, одна страшнее другой. Кровь, смерть, непонятные реплики всевозможных тварей. Иной раз какой-то странный голос на старинном языке начинал нашёптывать какую-то мерзость, от чего хотелось крушить всё вокруг. Уничтожать. Жечь. Рвать на части. В момент таких приступов Мерлон пытался скрыться в темных углах. Но не всегда получалось в безлюдных. Например, по пути из трактира к нему пристал один карманник. Бедняга. Не его день был. В стеклянных глазах испуг так и не успел отразиться.

Мерлон пытался бороться с этим. Пытался воззвать к тому странному собеседнику, которого слышал в последний раз перед принятием проклятой дряни. Но тот молчал. В ответ возникали видения ещё ужаснее обычных, ослепляя сознание. В такие моменты хотелось упасть на землю и скрести землю руками. Но то была лишь маленькая толика бед.

С его естеством, изначальной сутью… с его личностью происходило что-то непонятное… будто что-то инородное въедалось в кожу… органы, мозг…