Вера

Принц же всегда был достаточно мягок к подобным девиациям, но только в отношении своих людей — с другими его характер становился весьма строгим и немного даже агрессивным, что иногда меня пугало.

— Тебя вчера парни из соседнего учреждения принесли в вытрезвитель! — это уже крик от моего принца, — знаешь, что?! Мне надоело! Ты уволен со службы.

Послышался гулкий стук печати о тонкую бумагу, скрип пера и да… всхлип мужчины.

— Отставить рыдания! Я отправляю тебя в запас, Говард! — уже спокойный голос Оса, — будешь сидеть дома и получать пенсию, и перестанешь действовать на нервы мне и всем остальным! На войну я тебя… Постой. А знаешь, что… нет, — звук разрываемой бумаги, — я просто переведу тебя на границу. Там особо не найдешь где выпить, да и времени у тебя не будет.

Едва заметный запах гари заполнил кабинет — Оскар сжег свое прошлое постановление.

— Нно… капитан, у меня дочь и дом здесь… — ошарашенное и тихое от мужчины.

Я хмыкнула. Как и принц.

— Твоей дочери тридцать, и она давно замужем, а дом твой подождет тебя полгода. Все, свободен! — ехидство, перешедшее в строгость.

— Понял, — Говард очевидно был крайне подавлен.

Но даже он понимал, что уход в запас и пенсия не позволит ему кутить так же, как делал он это сейчас, денег просто не хватит.

— Скажи остальным парням зайти, — задумчивое от принца, — только по очереди.

— Да, капитан, — дверь гулко закрылась.

В кабинете повисла тишина.

— Планируешь отправить весь отряд? — спросила я, зная, что он услышит.

Я вообще сейчас находилась, можно сказать, за его спиной, прикрытая только длинной полкой шкафа с бумагами, книгами и папками по службе и магии.

— Нет, — тяжелый вздох парня, — спрошу тех, кто хочет. Если будет недобор, то выберу самых необремененных.

Я улыбнулась, радуясь его рассудительности и справедливости. Он был хорошим управляющим — собранным, в меру добрым и строгим, и справедливым.

— Почему его величество так резко решил принять меня в невестки? — как-то неожиданно даже для самой себя спросила я.

Наверное, меня побудила сама обстановка — разговаривать с принцем, не смотря ему в глаза, было намного легче. Так что сейчас я, можно сказать, зажмуривала глаза, когда хотела сказать что-то очень важное и страшное.

— Он обосновал это политически, — прохладно ответил Ос, — сказал, что это выгодно королевству.

Я поджала губы, начав понимать причину всего этого.

— Моя мать — одна из глав восстания? — эти слова дались мне тяжело.

Но именно они были самыми логичными и правильными для этой ситуации. Я становилась крайне важной заложницей Эдинака, и скорее всего останусь ею надолго. Хотя, это было даже хорошо — так меня вряд ли казнят.

— Насколько я знаю — да, — слова из разряда «заледеней в полете».

Он не хотел говорить мне об этом. Видимо потому, что его собственный посыл был хорошим, а вот королевский все как обычно портил.

В дверь постучали, послышался скрип, и в кабинет вошел следующий маг.

— Разрешите войти? — услужливый тон.

— Давай, — усталый осовский, — как относишься к командировке на пару месяцев?

И работа пошла. Я периодически узнавала голоса парней, с которыми принц часто проводил время в рейдах или просто так, и подслушивала их отговорки или же радость по поводу перемещения на границу — королевство за подобное платило очень хорошо, из-за чего добровольцев было предостаточно. Сейчас вышло так же, потому большая часть магов была рада командировке и соглашалась, подписывая контракт. Оскар был доволен, я была рада за принца, и из здания мы вышли очень довольные и радостные, потому решили заехать в чайную, посидеть и отдохнуть перед шумом и многолюдностью королевского дворца.

Столица всегда казалась мне достаточно строгой по сравнению с тем же центральным городом Акифра: зеленые насаждения были идеально подстрижены и располагались по периметру дорог, на подоконниках каменных и деревянных домов (в зависимости от района) и опоясывали бордюр, отделяя пешеходные дорожки от домов. Если мерить по степени облагороженности и сравнивать два государства, то самым красивым и ухоженным стал бы для меня Эдинак. Что же касается моего родного государства, то он был намного зеленее, однако испепеляющее солнце и жаркий климат вносили свою лепту в его внешний вид, из-за чего под конец лета и осенью даже ежедневные поливы не могли спасти измученные растениям от засухи. А потому в зимние месяца все стояло голое и неприглядное на вид, хотя погода благоволила и жара уже спала. Здесь же зимой лежал снег, в Акифре он выпадал только на несколько часов и в то же мгновение таял. Когда я только прибыла в эту страну, мне показалось странным надевать несколько слоев одежды, кутаться в шубы и плащи и наблюдать белые покровы всю зиму и начало весны. Мое удивление и восхищение вскоре переросли в обыденность и желание уехать домой, дабы не натягивать на себя сто шуб и не морозить нос на прогулках.