Вера и личность в меняющемся обществе. Автобиографика и православие в России конца XVII – начала XX века

Круг дружеского общения Медведева составляли преимущественно зажиточные купцы – Ланины, Сидоровы, Морозовы, Рахмановы, Свешниковы, Хлебниковы. Он, однако, тянулся к общению с людьми умственно развитыми, имеющими творческие проявления, знакомился с теми, кто интересовался литературой и через литературные занятия проявлял свою рефлексию. Так, в 1854 году он описал в дневнике, как познакомился через купца Т. Сидорова с поэтом-самоучкой Федором Венцовым: «Родом из крестьян, занятием трактирщик, молодой человек без образования школьного, довольно просвещенный, образованный». Медведев дал в своих записях оценку сочинениям Венцова: «Пишет стихи, подражая Кольцову»[515]. С Венцовым Медведев провел время в прогулке по Москве, во время которой они гуляли в Александровском саду близ Кремля, пили чай в трактире, «молились на молебне Охотного ряда», и у часовни Иверской Богоматери. «Разговор наш был сначала о поэзии, о жизни практической, потом заключался воспоминаниями прошлого». Такое общение было интересно для Медведева, который написал о Венцове: «Очень приятный человек. Подарил мне на память экземпляр своего сочинения»[516].

Примечательно здесь, что участие в молебне торговцев Охотного ряда и у Иверской часовни включено в прогулку и общение органично, не отделено и не наделено значительностью сакральной по характеру практики. Для современного человека примечателен, на наш взгляд, факт, что Медведев и его компаньон по прогулке пребывали в состоянии повседневной готовности к молитве и возможному погружению в атмосферу коллективного молебна.

Содержание дневника свидетельствует о том, что религия, в том числе обрядовая ее сторона, занимала большое место в жизни Медведева. Он любил посещать службы в разных московских церквах и монастырях. При этом он интересовался историей храмов, записывая с гордостью в дневнике о пожертвованиях московского купечества (к которому принадлежал) на возведение церквей. Так, в 1856 году он был на освящении храма Воскресения Христова на Семеновском кладбище, после чего написал о донорах храма: «Строитель – московский купец Михаил Николаевич Мушников, а колокольни – московский купец Николай Иванович Каулин, некоторых колоколов и икон купчиха Молохова, подсвечников – купец Молодцов, и многие прочие были вкладчики, которые кладутся на сем кладбище…»[517]

Только за один месяц (май 1858) Медведев совершил три небольших паломничества, о которых сообщает в дневнике. Одно было ближним – 8 мая в Угрешский монастырь в Москве вместе с женой, супружеской парой Хлебниковых и знакомым Борисовым. 10 мая Медведев с друзьями (Сидоровым и Комаровым) поехал в Берлюковскую пустынь, находившуюся примерно в сорока километрах от Москвы, близ Богородска, – дорога была дальняя, и паломники гостили с ночевкой у купца А. З. Морозова (сына Захара Саввича Морозова и совладельца Богородско-Глуховской мануфактуры). Медведев сообщает, что 28 мая «отправились пешеходно» в Троице-Сергиеву лавру в шестидесяти километрах от Москвы. Эти паломничества Медведев совершал не в одиночку, а, как правило, в компании знакомых купцов – Сидорова, Комарова, Хлебникова, Борисова, которые были вместе с женами[518].

Таким образом, в дневнике Медведева, как и в рассмотренных нами выше текстах Прохорова, Хлудова и других, нашла отражение практика коллективных паломничеств в ближние монастыри.

Наибольший интерес представляет в религиозном поведении Медведева его отношение к смерти своих родных и последующей мемориализации, что выразилось в сочинении эпитафий. Подобные сюжеты отсутствуют в других автобиографических текстах. Остановимся на этом подробнее.

Медведев очень чтил своих родителей, горевал о смерти близких. Одним из проявлений его литературных наклонностей стало составление и сочинение эпитафий для надгробий ближайших родственников – отца, умершего в 1847 году, и двух сестер, умерших соответственно в 1844 и 1854 годах. Эти эпитафии всегда были религиозно окрашены, с аллюзиями на библейские тексты.

Можно сказать, что в этих эпитафиях проявились и отношение к смерти (как к горестному, но неизбежному переходу в другой мир), и литературный вкус Медведева, желавшего преодолеть каноны стандартных эпитафий и выразить свою печаль через сентименталистские стихи. Эти нескладные стихотворения показывают стремление автора к выражению своих чувств «высоким штилем».