Вера и магия

Она пошла в Троицкий собор, спрашивала, где иконы батюшки Сергия, смотрела и не узнавала. Пошла в музей-ризницу, где находится знаменитая пелена на раку преподобного Сергия, о которой говорят, что это изображение батюшки Сергия носит прижизненные черты. Елена смотрела и опять не узнавала. Была уже близка к отчаянию, что не находит его лик, потому что помнила, как он ей явился. А потом она зашла в надкладезную часовню, где с креста течет святая вода, там решила попить водичку и, когда пила, подняла голову, увидела образ, тут же узнала его и стала кричать: «Это он! Это он!» Ее стали одергивать: «Матушка, что вы?» А она, указывая на образ, спросила: «Как его зовут?» – «Это преподобный Сергий». Так она узнала того, кто ей открылся, призвал и исцелил. И так совершилось чудо в жизни Елены, которая отказалась назвать свою фамилию и вообще не собиралась специально рассказывать кому-либо свою историю. Но во всей этой истории главное то, что стало меняться ее сердце.

…Прошло несколько лет, настал 2012 год, летом Московская духовная академия испытывала запредельные трудности. Администрация обращалась ко всем, к кому только могла. Стали просить и выпускников, чтобы они поддержали родную духовную школу. Откликнулся отец Алексий. Воскресная служба в его храме уже подходила к концу. Батюшка вышел на проповедь. Именно к этому времени пришла в храм Елена. Евангелие говорит, что Божиего благословения не лишается тот, кто приходит в одиннадцатый час. Бывают ситуации, когда последние становятся первыми. Елена услышала просьбу о помощи, и ее сердце сразу сказало, что это касается только ее, что настал момент проявить милосердие и что это ее отклик на Божий призыв. Она сразу же подошла к отцу Алексию и сказала: «Я должна это сделать». Затем последовала помощь. Академия продержалась нужное время и вышла на регулярную спонсорскую поддержку. А протодиакон Игорь Михайлов, рассказывая эту историю, все удивлялся, насколько, оказывается, непостижимы и неисповедимы пути Промысла Божия.

О новых выступлениях против Благодатного огня

В преддверии схождения Благодатного огня в Кувуклии храма Воскресения Господня в Иерусалиме в СМИ разворачивается кампания критики и скептицизма. Людей неверующих еще можно понять. Все, что свидетельствует о Христе и о Его видимом участии в жизни людей, атеистами будет заведомо высмеиваться. Удивительно появление подобного отношения в среде людей верующих.

14 апреля, то есть накануне дня, когда Церковь вспоминала предательство Господа Иудой[98], в интернете появилось открытое обращение к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу от верных, как сказано, чад Русской Православной Церкви. «Верные чада», судя по подписям под обращением (в частности, религиовед, доцент РГГУ Борис Фаликов, публицист, поэт Борис Колымагин), восходят к кругу заштатного священника Георгия Кочеткова, чьи реформы уже не раз волновали мир Церкви начиная с 90-х годов минувшего века. Поскольку обращение к Его Святейшеству было публичным и составители сами упомянули «о важности открытого обсуждения вопросов церковной жизни», мы имеем право сделать свои к нему комментарии.

Аргументация составителей обращения разворачивается поступательно, постепенно, так, чтобы не шокировать православную аудиторию сразу, а склонить на свою сторону замечаниями второстепенного характера.

Поначалу критике подвергается традиция встречи в Москве Благодатного огня, распределение его по приходам и раздача желающим верующим. Все это относится к обрядам, «ранее неведомым нашей Церкви». Указывается на прерывание торжественного богослужения и излишнюю поспешность верующих, желающих принять огонь. Как пишут составители, «духовенству даже приходится прерывать пасхальную службу из-за чрезмерного желания верующих как можно скорее получить показаться допустимым: зачем и вправду толкаться и службе мешать.

И вот после этого-то следует второй, самый главный тезис: оказывается, что никакого чуда-то вовсе и нет, так как «могут ли чудеса Божии совершаться „по расписанию“» и так как «огонь в Кувуклии зажигается от лампады, скрытой за подвижной иконой».

Вначале рассмотрим первый, предварительный, тезис.

В Церкви есть то, что не изменяется, – вера и догматы, а есть то, что способно меняться, если это имеет в виду духовную пользу, – обычаи и обряды. У разных Церквей, при единстве веры, могут различаться обряды, и в одной и той же Церкви обряды могут варьироваться в зависимости от времени и духовной пользы конкретного общества. Например, раньше утреня совершалась действительно утром, до литургии, а теперь – сразу после вечерни; раньше святым елеем помазывали уже по окончании всенощной, а теперь – во время чтения канона. Даже Типикон, этот строгий свод четких богослужебных правил, иногда включает уточнение: «аще изволит настоятель».