Вера и Мера

: «С сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него, — Лука, 16:16. Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его, и это все (по контексту благоденствие земное для всех людей) приложится вам, — Матфей, 6:33. Ибо говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное, — Матфей, 5:20. Господь Бог наш есть Господь единый, — Марк, 12:29. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя, — Матфей, 22:37, 38). Ведь никогда в духовной жизни нельзя равняться на слабейших, но, напротив, всё время должно искать более опытных и духовно богатых наставников (Иисус же учил прежде всего прямому и непосредственному обращению к Богу всё время, а не к земным духовным наставникам). Приходят еще некие и говорят, что Христос — это один из “учителей человечества”, такой же как Будда, Конфуций или Кришна. Но мы должны знать, что Христос — не просто учитель или пророк. Он сам Господь [74], ставший Человеком, чтобы спасти людей» (“Время борьбы за Православие”, “Эксперт”, № 7, 1999).

И это тоже образец молчаливого лицемерия. Патриарх обошел молчанием Мухаммада в перечне “учителей человечества”, не желая обострять отношений с мусульманами.

Ниспославший Коран утверждает, что Он Бог и единственный Господь и Он предопределил человеку быть Своим наместником на Земле, вследствие чего люди обязаны понимать Его промысел, иначе будут неотличимы от животных и дистанционно управляемых или автономных роботов. И определение того, что является нормальным образом жизни людей, в Коране выражено однозначно.

Но Православие, постоянно провозглашая, что «всякое государственное и национальное устроение жизни для нас вторично» (такие по смыслу высказывания были и у митрополита Иоанна; аналогичные утверждения содержатся и в православном катехизисе епископа А.Семенова-Тяншанского), объективно ведет себя так, что вывод можно сделать только один: в жизни для него первично своими гласными рассуждениями о якобы «вторичности национального и государственного устройства» погасить в обществе сопротивление доктрины “Второзакония-Исаии”.

Коран выделяет Иисуса из числа названных в нём пророков, единственно называя его Мессией, но он категорически отвергает то, что Иисус является воплотившимся Господом, а равно и «Сыном Божьим», как тому учат христианские церкви. И будь истинным утверждение «Христос — не просто учитель или пророк. Он сам Господь, ставший Человеком, чтобы спасти людей», то оно объективно запятнано лицемерием всех именующих себя христианами, и обходящих при этом стороной вопрос о происхождении мерзости в библейских текстах.

И чтобы действительно определиться в Вере, Православию придется определиться в отношении к мерзостям библейского писания, определиться в своих земных идеалах общественного устройства и определиться в отношении к источнику происхождения Корана и в отношении тех целей, которые преследует Ниспославший Коран. Для этого придется заниматься не оторванным от жизни книжным “богословием”, а жизнеречением по совести, как то и было заповедано Иисусом изначально: «Лицемеры! (…) Зачем же вы по самим себе не судите, чему дoлжно быть?» (Лука, 12:56, 57).

Но, если Православие сможет это осуществить, то это будет совершенно иной образ жизни, а не то лицемерное в умолчаниях вероучение, которое исторически реально сложилось еще к Никейскому собору и с тех пор существует, постоянно порождая само расколы в себе, начиная от раскола единой церкви на римско-католическую римскую и восточную греческую кафолическую и далее.

Если человек искренне живет в эгрегориально-магических религиях, то чем он более верующий в Бога и в таинства этих религий — тем больше он будет встречать на своем жизненном пути происшествий, непонятных для него, подчас бедственных и трагических, обусловленных умолчаниями, отрицающими оглашения эгрегориально-магических религий. Это же касается и объединений верующих: церквей, племен и народов. И тем более неразрешимым будет конфликт между религией и наукой в таком обществе.