Вера и Мера

Установление монархии по просьбе иудеев было частью жизненного урока им и всем прочим на тему, как жить не следует. А как следует? — это можно понять из того, что сохранил Новый Завет о деяниях апостолов.

В эпоху апостолов истинность веры христианина выражалась в дарах Божиих Святого Духа, которыми обладали все без исключения христиане.

Читайте Деяния апостолов и послания Павла. Каждому верующему были свои дары, но все вместе верующие образовывали общину, которая не нуждалась в монархе с “харизмой” для устройства своих дел: искренней заботы о делах всех и даров Святого Духа хватало для того, чтобы решать проблемы всех и каждого по доброй воле и без принуждения, и все частности в их жизни приходили в лад между собой водительством Божьим без всяких властных усилий со стороны живущих на Земле.

Именно этот идеал снисхождения Царствия Божиего в общество людей и устранения земного деспотизма и несли все истинные пророки. Светская составляющая этого идеала в XIX — XX веках получила название социализма. Но из эпохи социалистического строительства в СССР Церковь вынесла не учение о том, что “светский лик” истинного социализма — отражение его религиозного лика: она вынесла доктрину реставрации монархии, прежде того искорененной в России Божьим промыслом, который не суетлив, но целесообразен в краткосрочной и долгосрочной исторической перспективе.

Пророки, принося учение о Царствии Божием на Земле, действительно терпимо относились к существовавшему общественному устройству, поскольку его скоропалительное разрушение ввергло бы общество в катастрофу [82], которая замедлила бы осуществление в жизни идеалов Откровений, которые они оглашали среди людей. И если Христос возлагал руки на апостолов, и те обретали нечто святое только таким способом, передавая это таким же способом другим людям, то всё же следует признать: Христос никого не помазывал на царствие Земное. Первое и все последующие помазания после его первого пришествия — людская отсебятина, осуществленная в пределах попущения Свыше и вопреки истинно Христианскому учению.

Если же говорить не о монархии вообще, а конкретно о той монархии, каковой была исторически реальная монархия Рюриковичей и Романовых, то народ никогда не находил её своим идеалом: он не был согласен с её принципами построения, что находит свое недвусмысленное выражение в русских народных сказках. В сказках нормально крестьянские парни, совершив ради благоденствия народа те или иные подвиги (с которыми не справляются представители правящей “элиты”), женятся на царских дочерях и преемствуют царям в высшей государственной власти, мимоходом излечив царевен от издержек “элитарного” дворцового воспитания; а царевичи, совершая подвиги ради блага народа, избавляясь от спеси, скромно обращаются за советами к какому-нибудь деду или простонародной бабе-яге, которая, как выясняется впоследствии, является матерью полюбившейся царевичу Василисы Премудрой — девушки из простонародья; если у царя сыновей несколько, то все они гибнут под бременем своих амбиций и вследствие неспособности получить поддержку бабы-яги, хранительницы общенародной мудрости, а успеха достигает единственно тот, который способен избавиться от царственной спеси.

Сказки обычно кончаются счастливым браком царевича или царевны с человеком из простонародья. Однако подразумевается, что будут дети, которые будут расти не только в царском тереме, но будут набираться ума разума и у своей родной бабушки с дедушкой в деревне либо в лесном уединении. И как поется в известной песне “Я люблю тебя, жизнь”: «Будут внуки, потом всё должно повториться сначала…»

Иностранные же принцессы и принцы оказываются во всех русских сказках неспособными явить качества, необходимые для того, чтобы войти в крестьянскую (по происхождению) царскую (по исполняемому должности) семью, несущую высшую государственную власть в сказочной Руси.

Но именно к этому способу воспроизводства “монархического правления”, ясно и однозначно высказанному народом в его сказках, реальные царствующие особы на Руси оказываются не способными на протяжении всей истории от Рюрика до Николая II (единственное исключение, и то возможно идеализированное легендой в соответствии с этическими нормами сказки, — князь Игорь, женившийся на Ольге, матери Святослава и бабке Владимира, крестителя Руси, которая согласно легенде была дочерью простого перевозчика на Псковщине [83]).

Николаю II и его детям не повезло в том смысле, что их жизнь пришлась на период исторического времени, когда на Руси истёк срок Божьего попущения в отношении устранения заповедей Божьих преданиями лицемеров о предопределённости Свыше сословно-кастового строя и монархического правления, как его наилучшего выражения.