Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание истины

Из описания того, антитезой чему является византизм, ясно, что это такое. Несмотря на то что Леонтьев выражает свою мысль не вполне чётко, да и соответствующая терминология в то время ещё не была выработана, расшифровать её не представляет никакого труда. Выросшая из «германского» (на самом деле протестантского) начала концепция «всечеловечества» (то есть однополярного мира) есть уникальная характеристика западной цивилизации, и никакой другой. Таким образом, Леонтьев, подбирая собственные выражения, всецело солидаризуется со старшими славянофилами, открывшими существование по крайней мере двух несхожих миров, которые принципиально не способны слиться и образовать единый мир, – России и Западной Европы. Но Леонтьев не ограничился простым повторением идеи своих предшественников, а пошёл дальше, развивая эту идею. Он высказал некое утверждение, относящееся не конкретно к России или Европе, а к цивилизации вообще, придав тем самым этому понятию универсальное значение, введя его в историософию и социологию в качестве отвлечённой смысловой категории. Не называя ещё эту категорию «цивилизацией» (этот термин станет общепринятым много позже), Леонтьев попытался сформулировать общие закономерности, относящиеся к её жизненному циклу. Он представлял себе цивилизацию в виде некоего сверхорганизма, который, подобно обычному биологическому организму, проходит три стадии: юность, зрелость и старость. У цивилизации эти стадии таковы: первый этап – первичная эпическая простота и патриархальность; второй этап – сложное цветение с многообразным и гармоническим творчеством и развитием, объединёнными в высшем духовном и государственном единстве; третий этап – вторичная простота, являющаяся результатом смешивания и упрощения, за которой следует разложение и гибель.

Дальнейшее обобщение идей славянофилов и Леонтьева, касающихся многополярности мира, принадлежит Николаю Яковлевичу Данилевскому (1822–1885). Он родился в семье генерала, окончил Царскосельский лицей, затем учился на естественном факультете Петербургского университета и получил степень магистра ботаники. Правительство неоднократно направляло его в разные губернии России для изучения сельского хозяйства и особенно рыболовства. Именно Данилевский составил «рыболовный кодекс» (свод законов), который до сих пор никто вроде бы не отменял. Он питал большой любительский интерес к истории, и к нему хорошо подходит замечание Гладстона, что дилетанты иногда добиваются более значительных результатов, чем дипломированные специалисты, поскольку они не стеснены рамками никакой научной школы и могут мыслить самостоятельно и оригинально. Этот историк-самоучка разработал такую историософскую концепцию, которая, подхваченная авторитетными европейскими специалистами (без ссылок на Данилевского), постепенно привела к революционному изменению взглядов на развитие человечества. В отличие от «старших» славянофилов и Леонтьева Данилевский придал своим мыслям системный характер, создав в этой отрасли науки общую теорию.

В основу своей историософии Данилевский кладёт понятие «культурно-исторического типа». Из самого термина видно, что под этим понимается некая специфическая культура, выработанная в историческом процессе у некоторого общества (оно должно быть достаточно большим), в котором, в силу общности культуры, все ощущают друг друга «своими», в то время как членов другого культурноисторического типа воспринимают как «чужих». Данилевский анализирует эти единицы и на фактическом материале выявляет относящиеся к ним «законы», из которых надо отметить два:

1. Чем шире этническая база культурно-исторического типа, тем он жизнеспособнее и пышнее.

2. («Закон непередаваемости».) Цивилизационная основа данного культурно-исторического типа не может передаваться к другому типу.

Эта аксиоматика в корне меняет представление о человечестве в виде homo sapiens: он перестаёт быть целостным объектом и распадается на несхожие между собой и неспособные перемешиваться «подвиды». И что важно подчеркнуть, это разделение людского рода на отдельные ветви осуществляется не по расовому, а по культурному критерию, не по телесному, а по духовному признаку. Скажем, «африканец» Пушкин, «шотландец» Лермонтов и «датчанин» Владимир Даль являются типичными представителями русского культурно-исторического типа, ибо выросли и укоренились в его культуре. Более того, первый из упомянутых выше «законов» даже поощряет врастание во всякий культурно-исторический тип инородцев, так как они вносят в него зачатки новых творческих идей и возможностей, имеющихся в их генетике, оставляя, тем не менее, общие характеристики типа неизменными.