Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" [СИ]

Он дал знак следующему вступить в бой. Кэно стоял, сложив руки за спиной и свысока глядя на противника. Афганец поприветствовал его, как по законам боя. Кэно едва заметно кивнул и тут же в прыжке ногой с разворота ударил противника в челюсть. Душман, упав на землю, потянулся дрожащей рукой за слетевшим с головы тюрбаном, пытаясь отереть им со рта кровавую пену. Выплюнув несколько выбитых зубов, он встал и начал медленно обходить Кэно, пристально следя за соперником и силясь предугадать его движения. Кэно секущим поперечным ударом попытался свалить его с ног, но соперник не только заблокировал удар, но и смог дать ему ногой в правое предплечье. Кэно отвел правую руку назад, афганец осторожно переступал вокруг него, выбирая момент. Он предпринял попытку нанести хук слева, но Кэно перехватил его руку, с хрустом вывихнув ее. Тут же выставленными вперед вторыми фалангами пальцев ушибленной правой руки он так сильно врезал противнику в плоть справа под челюстью, что вызвал у него мгновенную остановку дыхания и сердца. Ахмед приказал убрать мертвое тело и вызвал на поединок следующего бойца. Кэно решил не жать. Он стал на одно колено, ударил кулаком в землю и резко, неожиданно с разворота сделал ногой подсечку. Его соперник ловко вскочил с земли и, увернувшись от его удара, прыжком оказался сзади него. Но атаковать анархиста ему не удалось: Кэно пробивающим ударом назад локтем поразил его в печень. Лицо душмана побледнело, из груди вырвался хриплый протяжный стон. Опомнившись от боли, он прыжком оказался возле Кэно и начал наносить множество ударов кулаками. Все они приходились по плечам и предплечьям, в то время как резкие рубящие удары Кэно заставляли его чувствовать тупую давящую боль в шее, груди, животе. Однако он смог выбрать момент, чтобы наотмашь садануть врага кулаком по лицу. Реакция Кэно была моментальной: резким движением он заблокировал удар, а ладонью второй руки двинул снизу вверх противника в челюсть — и тот, запрокинув голову, упал навзничь. Афганец раскинул руки, тяжело дыша.

— Считать до десяти? — ехидно спросил Кэно.

Ахмед молча указал двумя пальцами на четвертого бойца. Кэно сжал кулаки. Невыносимый зной и жажда начинали забирать силы. Четвертый бой, только четвертый. Не пройдено и половины пути к свободе.

— За свободу! — прорычал он по-английски, кровожадные глаза впились в соперника. — Никто не сможет отнять ее у меня!

Он бросился вперед и в прыжке ударил бойца ногой в грудь. Несколько его ребер хрустнуло. Кэно продолжал атаку: он схватил противника за горло и прижал к стене.

— Ты не одолел меня. Ты лишь выбрал момент… — прохрипел, задыхаясь, душман.

— Конечно! Я просто оступился и чуть было не размазал тебя по стенке! Да?

Кэно сжал пальцы сильнее, к лицу врага прилили кровь.

— Прикончи, наконец, его! — крикнул Ахмед почему-то по-английски.

— Откуда он знает? Может, выучил английский, общаясь с «дикими гусями»? — отчаянно думал Кэно. — Значит, они понимают все, что я говорю. Может, знал и тот, кто вручил письмо? Он знал, что мы не сможем прочесть, что мы не знаем обычаев, что мы поведемся… Не заманил ли он нас сюда намеренно?

— Чего же ты ждешь? — закричал Ахмед.

Кэно схватил противника за горло второй рукой и вырвал ему кадык. Он смахнул рукавом с лица пот и грязь и приготовился к следующему поединку.

— Что бы они ни задумали, какую проверку ни устроили бы мне, я вырвусь отсюда! — дал он себе зарок и стал в боевую стойку.

Липкий пот покрывал все его разгоряченное тело, волосы были сильно взъерошены, вымокшая от пота рубашка прилипла к спине. Анархист на секунду закрыл глаза. Пятый бой. Солнце уже движется к горизонту, но жара не спадает, как назло. Ощущение, будто ты стоишь на горячих углях, и такие же раскаленные угли насыпали тебе в одежду, а с этим еще надо драться.

Кэно открыл глаза и понял, что бой уже начался. Боец уже атаковал его, но руки инстинктивно и при том совершенно точно блокировали удары. Он попытался врезать врагу ногой, но промахнулся.

— Промах! — встревожено подумал он. — Я больше не в состоянии рассчитывать силу удара.

Но нужно было действовать. Кэно сделал подсечку и, не давая сопернику подняться, начал наносить удары ногами. Он бил резко и сильно, переступая вокруг будто пританцовывая. В основном удары приходились по спине и в живот, но когда он раза три саданул противника по почкам, вмешался Ахмед.

— Достаточно! — крикнул он. — Ты и так довел его до полуобморочного состояния. Пора начинать следующий бой.

— Может, дашь передохнуть? — как бы невзначай спросил Кэно.

— На том свете отдохнешь! — злобно выкрикнул Мухаммед.

Шестой поединок давался с трудом, в мышцах уже чувствовалась боль, а внутренности словно горели. Кэно огрел противника наотмашь кулаком по лицу, разбив ему скулу — на чужой щеке остался кровавый след. Боец пытался нанести ответный удар, но Кэно вцепился ему в глотку. Афганец сделал то же самое. Мужчины повалили друг друга на землю. Кэно почувствовал, что душман крепко придушил его: воздуха не хватало, у него потемнело в глазах, изо рта пошла пена.