Вера и жизнь

Член кружка экономистов-реформаторов конца 80-х годов, а потом порожденного этим кружком гайдаровского правительства, Сергей Глазьев покинул исполнительную власть, не приняв роспуска Ельциным Верховного Совета в 1993 году. Между прочим, почти все ныне здравствующие члены того кружка и того правительства сейчас «на плаву» в госструктурах или бизнесе. Глазьев же выбрал идейную свободу и самостоятельный голос. Потерял он в итоге или приобрел? Убежден: в любом случае он не смог бы оставаться в тесном кругу рыночных фундаменталистов – слишком независимый это человек, слишком умный, понимающий, что экономика «глобального рынка» есть грандиозный обман.

Сегодня Глазьев предлагает – и достаточно громко – альтернативу западным экономическим моделям. Его слышат, но влияние тех, кто приходил вместе с ним к власти в конце восьмидесятых, а также их последователей, неизменно перевешивает. От Сергея Юрьевича, советника Президента, периодически дистанцируется пресс-служба главы государства, пугливо объявляя позицию Глазьева сугубо частным мнением. Судя по всему, над всеми его предложениями верх берут теневые рекомендации не делать в экономике «резких движений». Такие движения, конечно, всегда рискованны, но на самом деле за «осторожностью» последователей гайдарономики кроется упертая, но ложная уверенность в правоте западных «догм», приравниваемых в глазах этих людей к объективным выводам экономической науки.

Глазьев был бы сегодня лучшим главой экономического блока правительства – при балансирующем влиянии кого-то из «осторожных» теоретиков и практиков. Как минимум его нужно сделать ключевой фигурой в теневом правительстве патриотических сил, а такое правительство давно пора создать.

Рад тому, что Сергей Юрьевич – настоящий православный христианин, поверяющий словом Божиим свои труды. Он много помогал Церкви и в Думе, и в исполнительной власти. И ответная поддержка могла бы быть более явной – не ради того, чтобы иметь близкого человека в будущей власти, а ради единства ценностей и ради совместной работы на самостоятельное будущее России, на избавление народов мира от Левиафана финансового капитализма.

Проханов

Этого человека уважают даже закоренелые оппоненты. Писатель левых взглядов, советский патриот, не принявший событий начала девяностых, Александр Андреевич принял «путинскую» Россию. И вступил в активный диалог с Церковью – в первую очередь на площадке Изборского клуба, который мне пришлось не раз посещать и офис которого я однажды освятил.

Споров вокруг религиозных взглядов Проханова в православной среде было и будет много. Не знаю, является ли он «практикующим» христианином. Отождествление им подвигов неверующих советских людей со святостью, конечно, никак не ложится в рамки истинного христианского богословия. «Икона» с изображением Божией Матери, Сталина и советских полководцев, которую Александр Андреевич с Изборским клубом возили по регионам, многих покоробила, хотя государственные деятели прошлого не раз изображались без нимбов в иконописном стиле. Как бы то ни было, не все патриоты и воины прежних веков вошли в Царство Христово. Неверующих это касается в первую очередь. Святость и гражданский подвиг совпадают не всегда.

Однако для диалога Церкви с левыми силами Проханов – фигура почти идеальная. Не надо требовать от него, как и от других участников подобных диалогов, немедленного исповедания Православия. Даст Бог, в определенный Им час Александр Андреевич придет к полноте веры. Или повторит сложный путь многих русских богоискателей – между прочим, писатель является внучатым племянником Ивана Степановича Проханова (1869–1935), самобытного религиозного мыслителя, который сначала был членом общины молокан, а потом стал одним из лидеров протестантского движения евангельских христиан.

В любом случае России очень нужно, чтобы голос главы Изборского клуба звучал почаще: не только в ток-шоу и книгах, но и в процессе выработки государственных решений – политических, военных, культурных. Он – один из тех мыслителей, которые стремятся принести в новые времена лучшее из советского «драйва».

Шевченко

С Максимом мы, как помнится, впервые пересеклись на одной из хиповских тусовок в конце восьмидесятых. Потом не виделись долго и встретились, когда он создал яркое, умное приложение «Религии» в «Независимой газете». До этого он поработал учителем в православной гимназии «Радонеж», выступал на одноименном радио. Побывав в горячих точках, познакомившись со многими религиозными лидерами мира, Шевченко сохранил верность левым убеждениям юности. В какой-то момент неприятие западного капитализма привело его к увлечению радикальными версиями ислама, к благоговению перед их лидерами. Но Максим остался православным христианином.