Вера и жизнь

Начав общение и сотрудничество со всесильным тогда замглавы президентской Администрации, я имел массу предубеждений – упомянутые отрицательные оценки поступали и из кулуаров, и из публичного пространства. Но реальный Сурков оказался гораздо глубже и честнее образа, созданного чиновничьими сплетнями и журналистскими «разоблачениями». Во-первых, это оказался вдумчивый человек, способный реагировать на новые для себя реалии и неожиданные для себя мнения и быстро менять позицию. Во-вторых, он всегда готов был выслушать. В-третьих – и для меня как переговорщика это было главное, – с ним можно было спорить, находить максимально приемлемое решение, иногда неожиданное, и твердо договариваться. Следующей задачей было объяснить итоги договоренностей собственному руководству, убедить его в том, что некоторые вопросы не нужно решать жестко, а на 100 процентов их вообще не решить. Впрочем, при Суркове не было случая, когда по 70–80 процентам позиций не удавалось договориться – что при обсуждении новых законов, что при дискуссиях о формате государственных мероприятий с церковным участием.

На «ближнезарубежном» фронте у Суркова гораздо меньше возможностей. Впрочем, он наверняка на этом «участке» долго не засидится: или вернется к руководству макроуровня, или уйдет в творчество, как однажды уже ушел с видного, но скучного вице-премьерского поста.

Володин

Став преемником Суркова на посту ответственного за внутреннюю политику и, по расхожему определению некоторых СМИ, реальным «хозяином» Кремля, Вячеслав Викторович, судя по всему, решил, что ему открылся путь на самый верх. К нынешней позиции он шел, оставляя за собой немало брошенных и преданных партнеров и покровителей – что в Саратове, что в Думе. Недругов у него немало, искренних друзей – дай Бог, если единицы. Любимый конек «Славы-бис» – довольно примитивная игра на человеческих страхах и амбициях. Для этого используются угрозы снятия с какой-либо должности или обещания должностей, а по мелочи – награды, вхождение (невхождение) в разные советы и приглашение (неприглашение) на различные тусовки. При помощи всего этого абсолютным большинством нашего политического класса можно управлять – как и религиозного, кстати. Самое неприятное для Володина – когда ему перестают повиноваться хотя бы в мелочах. За этим сразу следует попытка «забанить» – очень мелочная и упрямая. Знаю это по себе и по многим коллегам из Общественной палаты.

Очень много сил прилагается для того, чтобы на мероприятиях с участием Президента не прозвучало ни одного действительно независимого голоса, не было ни одного несогласованного выступления. Да, главу государства к вопросам и выступлениям надо готовить. Но сейчас, похоже, «банят» прежде всего тех, кто может нажаловаться Путину на Володина.

Нынешний архитектор внутренней политики, бесспорно, уступает по уровню интеллекта и мастерства своим предшественникам – он может работать только с подчиненными, а не со средой, оказывающей качественное сопротивление, волевое и интеллектуально емкое. Это, как можно предположить, вызывает серьезные комплексы. Один радиожурналист рассказывал мне: околовластные интриганы разогнали всю редакцию после того, как он заявил в эфире, что Сурков умнее Володина.