Вера, Надежда, Любовь… Женские портреты

Волконская выступила с предложением создать общество «Патриотическая Беседа» с целью «знакомить Западную Европу с достопримечательностями нашего Отечества, собирать сведения о русских древностях всякого рода и доставлять пособия к сочинению и напечатанию достойных уважения творений касательно русской истории, археологии, древней географии, филологии славянских и других племен, подвластных России».

К сожалению, общество «Патриотическая Беседа» так и не было создано, зато другая идея Зинаиды Волконской осуществилась в полном объеме, недаром профессор Иван Цветаев отмечал, что первая мысль создания музея изящных искусств принадлежит именно княгине Волконской.

Разумеется, не все благосклонно встретили новое для того времени явление – женщину-ученую. Не признали позднее в России и математика Софью Ковалевскую. Однако Зинаиду Волконскую спасало от критики недоброжелателей сочетание ума и красоты. Характерны в этом смысле строки одного из поклонников княгини:

Я не завидую Париду:
На трех богинь взирать он мог:
Одну я видел Зенеиду —
И весь Олимп у милых ног!

Однако праздничная феерия вечеров на Тверской долго продолжаться не могла. Жизнь, как всегда, вносит свои коррективы: внезапно скончался Александр I («Где ты? О рыцарь наших лет?..» – писала Волконская на смерть императора). Когда гроб с телом стоял в Архангельском соборе Кремля, туда явилась Зинаида Волконская в черном платье и под черной вуалью. Низко поклонилась царскому праху и положила на гроб венок из незабудок.

Смерть императора вызвала восстание декабристов на Сенатской площади. Многие из заговорщиков и восставших были родственниками Волконской или частыми гостями ее дома. Последовали казни и репрессии. Все это переменило настроение в обществе, и беззаботная атмосфера музыкально-литературных вечеров в салоне Волконской стала сходить на нет. К тому же хозяйка дома никак не могла привыкнуть к новому императору Николаю I и его правительству, оно казалось ей бессердечным и жестоким.

После бунта заговорщиков в столицах – Санкт-Петербурге и Москве – установилась атмосфера подозрительности и доносительства. Дом Волконской не стал исключением. В августе 1826 года начальник III Отделения Бенкендорф получил следующее донесение:

«Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разрывать на части правительство – княгиня Волконская и генеральша Коновницына. Их частные кружки служат сосредоточием всех недовольных, и нет брани злее той, какую они извергают на правительство и его слуг».

Однако следует отметить, это было всего лишь умеренное фрондерство. Выпускание пара, не более того. Политические разговоры в салоне Волконской были всего лишь легкими закусками, а основные блюда по-прежнему оставались те же: литература, музыка, искусство. И никаких карточных игр. Княгиня этого не допускала.

«Там музыка входила всеми порами, on йtait sature d’harmoni (пресыщаясь гармонией. – Ю.Б.). Дом ее был, как волшебный замок музыкального мира: ногою ступишь на порог – раздаются созвучия; до чего ни дотронешься – тысяча слов гармонически откликнется. Там стены пели, там мысли, чувства, разговоры, движения – все было пение», – вспоминал Петр Вяземский о концертах на Тверской.

После постановки «Танкреда» Джоаккино Россини в белосельском особняке поэт и писатель Николай Павлов восторгался:

Гремела там толпа живая,
И взорам виделось моим,
Как наша тихая
Тверская
Перерождалась в звучный Рим.

«Звучный Рим» на Тверской создавали помимо самой Волконской Михаил Глинка, блистательная пианистка Мария Шимановская, итальянские певцы и другие знаменитости.

Весело было отмечено 39-летие Зинаиды Волконской. Вяземский, Баратынский, Шевырев, Павлов и Киреевский сочинили куплеты:

...Такая власть в ее владенье,
Какая Богу не дана:
Нам сотворила воскресенье
Из понедельника она.
И в праздник будни обратило
Веселье, круг наш озаря.
Да будет вечно так, как было
Днем чуда третье декабря!