Вера, Надежда, Любовь… Женские портреты

Последний был безоглядно влюблен в хозяйку «волшебного замка музыкального мира», в ее бездонные голубые глаза, в ее вьющиеся золотые локоны. Однако Веневитинов был слишком молод для Волконской и, судя по всему, малоинтересен. Пушкин, Мицкевич – это другое дело! А Веневитинов слишком зелен. И что в результате? Безответная любовь сожгла 21-летнего поэта. «В нем сердце к радости остыло...» Потом остыла и жизнь. Потеряв молодого и пылкого поклонника, Волконская оплакивала его в своем стихотворении «Сломал художник свой резец».

Без особого трагизма развивались отношения Волконской с Мицкевичем. Другой поляк, Франтишек Малевский, писал о своем друге: «Так как муза Адама стучала зубами, то он с удовольствием грелся в тепле на обедах и ужинах у княгини Волконской. За это он платил импровизациями на французском языке».

Если Пушкин откровенно воспел Зинаиду Волконскую в своем послании, то Мицкевич был более сдержан в проявлении своих чувств:

Что смогу рассказать из нездешнего края,
В смертный дом возвратясь?
– В полпути был от рая,
Полугрусть, полурадость согрели мне душу,
Я вполголоса райскую музыку слушал,
Полусвет я в раю увидал с полутьмою,
Приобщился, увы! только полуспасенью!
(Пер. Е. Полонской)

Словом, все «полу»... Встречались Зинаида Волконская и Адам Мицкевич в Риме. Она даже предлагала ему постоянное пристанище, но он отказался, предпочтя жить у своих польских друзей. Гордый Адам! Впрочем, гордой была и княгиня Зинаида. Она его частенько корила, давала советы: «Ты нуждаешься в сердечности, покое, в безоблачном небе. Мечтатель, затерянный среди политических споров и дрязг, похож на человека с нежным сердцем, попавшего в общество куртизанок».

Покой и безоблачное небо были не для Мицкевича, все ее советы он отверг, хотя с нежностью вспоминал былые встречи: «Любезная Княгиня!.. Все Ваши письма производят на меня все то же впечатление, дышат все тем же теплом и излучают тот же свет... Я много читаю и пишу; надеюсь вскоре Вас увидеть, и это кажется мне верхом счастья на сей земле».

Переписка между Волконской и Мицкевичем оборвалась в 1832 году.

Мицкевич был слишком вольнолюбив, чтобы остаться в сетях Зинаиды Волконской. В ином положении находился ослепший поэт Иван Козлов, автор знаменитого «Вечернего звона». В апреле 1825 года Волконская встретилась со страдающим поэтом, и вот его отклик: «Эта прелестная Зинаида высказала мне трогательную нежность. Я ей сказал стихотворение, ей посвященное. Она меня восхитила, спев мне арию из Paresi и романс Isolina Veluti. Она поет чудесно: голос, молода, душа, и она пела для меня... Сердце радовалось. Я ей прочел наизусть «Венецианскую ночь». Она разговаривала со мной с грацией, эта мелодичная Зинаида, романтическая Пери! Мы вместе пили чай... Япошел к себе с сердцем, наполненным ею. Она тоже обещала мне навсегда нежную дружбу».

Да, действительно, княгиня Волконская обладала, по словам Вяземского, «талантом добра и отзывчивости».

В ряду поэтов, посещавших салон Волконской, нельзя не упомянуть и Евгения Баратынского. В ее архиве сохранилось недатированное письмо Баратынского: