Вера… Ника… Вероника

Может, у кого-то возникла даже мысль, что Вероника Андреевна и Максим Вольнов специально отрепетировали этот страстный танец для такого случая. Но на самом деле все вышло спонтанно, от души. Выполнив что-то вроде па из аргентинского танго, парочка под гром аплодисментов закончила танец в объятиях друг друга.

– Браво! Браво! Бис!!!

– Офигеть! Класс!!!

Они разжали объятия, с улыбкой поглядели друг на друга. Потом Максим медленно взял руку Вероники Андреевны и, все еще не выйдя из роли мачо, поцеловал вначале тыльную сторону, потом пальцы, а потом запястье.

– Смотри, Людмила узнает, – шепнула ему на ухо Вероника. – Скандал устроит.

– За такое удовольствие и заплатить не жаль, – также шепотом ответил её Максим.

Он взял её за локоть и повел к столу.

– Шампанского?

– Давай!

Вино запузырилось в бокалах.

– За талант, грацию и непостижимую женственность, – провозгласил Вольнов. Притронулся к её бокалу и первым выпил. Она подождала, потом тремя большими глотками осушила бокал. Шампанское она не любила, но после танцев в горле саднило от жажды, и вино пришлось как нельзя более кстати.

– Хорошо, – проговорила она, облизывая губы. Максим согласно кивнул.

– Может еще?

– Нет, спасибо. Я ведь не любительница. Ты иди танцуй, а я посижу, что-то устала, весь день на ногах.

Максим опять поднес руку Вероники к своим губам.

– Благодарю за удовольствие танцевать с вами. Теперь, если будем где-то вместе, не отказывайтесь потанцевать со мной, хорошо?

– Обещаю, – легко согласилась она, хотя точно знала, что теперь они вряд ли встретятся вне театра. Её разрыв с Костей отразится и на круге общения. Но она об этом ничуть не жалела.

– Иди, Максим, – Вероника подтолкнула своего кавалера, – смотри, как девочки сердито смотрят на меня за то, что я одна тобой завладела.

– Вероника Андреевна, а я бы не отказался, – горячие губы Вольнова обожгли ей ухо. – Могу с уверенностью сказать, что тот, кто так танцует…

– Прекрати! И не додумывай того, что не может осуществиться. Иди, кому говорят!

Максим сделал два шага в сторону, но остановился, снова глянул на Изверову.

– Танец многое может сказать о человеке, Вероника Андреевна. А глядя на вас, можно быть уверенным, что и в …

– С ума сошел! – она закрыла руками уши. – Молчи, а то я рассержусь!

Вольнов захохотал и пошел к танцующим. На нем тут же повисли две красотки, и он, попеременно целуя их, увлек в центр круга. Девицы ответили довольным визгом, задергались в его руках, выставляя на обозрение соблазнительные формы.

Вероника устало опустилась на стул, незаметно стянула туфли и блаженно пошевелила затекшими пальцами. Потом она попыталась собрать волосы, но из этого ничего не вышло. Тогда она разделила их пополам и заплела в косы. Такая незатейливая прическа кардинально изменила её. Любой, глядя на неё сейчас, подумал бы, что это старшеклассница затесалась в компанию взрослых. Черты лица её смягчились, рот чуть приоткрылся, показав безупречные зубы. Щеки после танцев алели, а на шее загнанно билась голубая жилка.

Еще один этап моей жизни закончился, думала она в это время. Наступает переломный момент, а что дальше последует, не известно. Грустно, очень грустно почему-то, даже заплакать хочется, но остановиться, повернуть вспять не могу и не хочу. Только вперед!

Она сама уже налила шампанского и залпом выпила.

– Вероника Андреевна! Дорогая моя, дайте я вас обниму, – захмелевшая костюмерша Валентина тянулась к Веронике. – Вы такая женщина, такая женщина! Просто чудо! Экстракласс!

– Валентина, давай выпьем за наше здоровье, – прервала хвалебную песнь Вероника. – Будем здоровы!

– Будем!

Тут музыка умолкла, и все потянулись к столам. Вечеринка продолжалась. Теперь можно было незаметно исчезнуть. Все в таком градусе, что вряд ли заметят её отсутствие.

– Валентина, я в туалет отойду, – на всякий случай предупредила она костюмершу. – Я скоро.

Но Валентина не слышала. Она хохотала над очередным тостом Семена Хмелева, размахивала зажатым в руке пирожным. Костюмерша была признанная сладкоежка, могла съесть разных вкусностей безмерное количество, но при этом не поправиться ни на грамм. Вероника тоже не поправлялась, но в отличие от Валентины, была равнодушной к сладкому и вообще ела очень мало.

Легкими шагами Вероника прошла к гардеробной.

– Домой? – спросила бессменная гардеробщица тетя Даша. – Вы на своей машине или такси?

– Такси возьму. Свою я еще днем на стоянку поставила, знала, что выпью.

– Правильно. А то моду взяли пьяными за руль садиться. На прошлой неделе здесь в переулке женщину сбили и уехали восвояси. Потом-то их поймали, хулиганов, и они все, сказывал Михалыч, были в стельку.

Михалыч был в театре вахтером. И каждый раз, как тетя Даша грела для себя чайник, обязательно звала его, угощала домашними плюшками и вареньем, а он в благодарность рассказывал ей разные страшные истории, происшествия. Информацию ему доставлял зять, муж младшей дочери, что служил в отделении милиции, находящееся на той же улице, что и театр.

– До свидания, тетя Даша, – попрощалась Вероника.