Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой)

Вера и Владимир медленно бродили рука об руку по удаленным уголкам сада. Деревья и постепенно сгустившиеся сумерки скрывали их от любопытных взглядов. Они говорили о первой любви, вечной и всегда новой. Юные сердца переполняло счастье, которое каждому дается испытать один раз в жизни. Робко прижимаясь к любимому, Вера спросила:

- Сейчас я чувствую себя такой счастливой, что испытываю страх, когда думаю о будущем и спрашиваю себя, что скажут ваши родители, когда узнают о нашей любви, что они скажут о нашей помолвке? Ваш отец выглядит таким важным и ваша матушка так холодна и высокомерна, что я боюсь их. Конечно, они не захотят видеть меня своей невесткой.

- Будьте спокойны, моя милая Вера, и не думайте о плохом. Если бы Вы знали моих родителей, как я их знаю, вы бы не говорили так. Они - лучшие люди на земле, которые никогда мне ни в чем не отказывали.

- Не знаю почему, но ваши слова впервые в жизни меня не убеждают. Ваши родители, конечно, строят большие и честолюбивые планы насчет вашего будущего, и они согласятся женить своего единственного сына, по меньшей мере, только на княжеской дочери. Я не слишком знатна для них. Моя мать уже давно полюбила вас всем сердцем. Когда я сегодня вечером рассказала ей о вашем письме, она плакала от счастья, узнав, что мы объединим наши судьбы. Но с вашими родителями дело обстоит иначе. И от этого у меня тяжело на сердце.

- Вас преследуют воображаемые призраки, Вера. И то, чего вы боитесь, не случится. Мои родители никогда не говорили со мной о свадьбе, и их возможные планы на этот счет мне поэтому совсем неизвестны. Но я не сомневаюсь ни на мгновение, что если войду к матери и скажу ей, что обещал сердцем и что должен избрать Веру Петровну Громову женой, а иначе мне не жить, то получу ее благословение и, благодаря ей, согласие отца.

- Ах, вольно вам так говорить, мой любимый Владимир. Но чтобы положить конец мучительной неизвестности, обещайте мне поговорить с вашей матерью еще сегодня и дайте мне знать как можно быстрее об ее ответе.

- Я сделаю это обязательно. Я не могу более скрывать от отца и матери тайну, от которой зависит вся наша жизнь.

- Когда я вас снова увижу, Владимир, чтобы из ваших уст узнать решение моей судьбы?

- К сожалению, не скоро, так как завтра я возвращаюсь в полк, по меньшей мере на восемь дней. А в следующую неделю двор устраивает бал в Петергофе, и я должен присутствовать на нем. Но если Вы получите приглашение, и я на балу под звуки музыки прошепчу вам ответ моей матери?…

- Вы полагаете, Владимир? - ответила Вера, и при мысли о бале ее глаза радостно заблестели. - Вы знаете, что я не представлена ко двору, еще ни разу не была в свете и, конечно, не получу приглашение на этот праздник. Но как было бы хорошо попасть туда.

- Тогда предоставьте это мне. Но как отнесется к этому ваша мать?

- О, мама не скажет «нет», если я ее как следует попрошу и если царь даст свое согласие.

- Этого достаточно. Ведь этот бал - просто дачное увеселение и не приурочен к празднику. Поэтому никто не будет смотреть, представлены ли вы формально царице, которая знает вас с рождения. Так как Ольга и Любочка там будут, то я испытаю свой дипломатический талант и проведу вас с ними. А до той поры нам надо набраться терпения, моя дорогая Вера. Помните, что вы - всегда в моей душе.

Эта неожиданная возможность попасть на бал, первый в ее жизни, отогнала грустные мысли, охватившие Веру. При мысли о бале согласие родителей Владимира на их брак показалось не такой уж непреодолимой преградой, как ей думалось еще несколько минут назад. Живой и радостной Вере легче верилось в светлые стороны жизни.

В веселом настроении Вера и Владимир вернулись к обществу, которое постепенно собралось на террасе вокруг чайного стола. Петр Модестович сидел за столом в центре общества в расстегнутом сюртуке, как паша, с неизменным чубуком в руке и благоговейно наблюдал за синими клубами дыма, вылетавшими из трубки. Мария Дмитриевна, любезная и внимательная хозяйка, не покидала свое место за самоваром, всегда готовая предложить гостям чашку чая.

Лишь только Вера появилась в кругу света, отбрасываемого лампой, как Беклешов встал рядом с ней. Бросив на нее быстрый взгляд, он спросил:

- Вы нас надолго покинули, Вера Петровна. Могу я спросить, где вы были все это время?

- Вы, должно быть, чувствуете в себе способности к шпионской службе, Борис Иванович? - быстро последовал ответ в форме вопроса. - Но спрашивать вам нет нужды. Ваша проницательность подскажет вам ответ.

Слова юной дамы были тем более неприятны Бек-лешову, что его отец занимал высокий пост в секретной полиции. Сын в полной мере почувствовал яд направленной в него стрелы, но показал это лишь на мгновение. Оправившись, сказал со смехом:

- Я так страстно тоскую по вам, а слышу вместо благодарности одни неприятные слова.

- Если вы хотите избавиться от тоски, не обращайтесь за этим ко мне, я не смогу вам помочь, - ответила Вера с легкой усмешкой.

Она отошла от него и присоединилась к кругу своих подруг.