Читаем Вера, слово и поэт полностью

Третья данность – это чистота лирического тона. Любовная лирика – такое же скользкое место, как и лирика патриотическая. Многие пробовали в этом жанре, и раскачали эту лодку до опасного состояния. Где правда? В передаче собственного чувственного опыта или в обобщении чужого? Неважно. Главное, чтобы читатель поверил в искренность истории. В интимной тихой лирике поэт перед нами предстаёт с обнажённой душой; здесь он скорее классицист, чем романтик, в некоторой сдержанности его образов больше силы, чем в любой экзальтации:

Покой души. Сердечная беседа.Глоток вина да лунный блеск в окне.Ещё б друзей, что заблудились где-тоВ такой далёкой школьной стороне.Искристый смех. Манящий свет улыбок,И – выпускной… Внезапный вешний дождь…Раскаянье от сделанных ошибокТы лишь теперь душой осознаёшь.Вставал закат, нежданный и упрямый,Гасил шальные искорки в глазах,А ты всё шел – до встречи главной самой,Так нужных слов кому-то не сказав.Благослови же то, что ты изведал,И не бросай глухой укор судьбе…Глоток вина, сердечная беседа —Вот всё, что нужно в старости тебе.

Вроде бы, здесь нет ничего впрямую о любви, но в подсознании, в «главной встрече», в «несказанных словах» бездна чувства, пусть несколько старомодного для современных читателей, но такого ясного, что так и хочется испытать то, что испытал лирический герой: и то, как он ждал встречи с главной любовью, и как главные слова теснили горло, боясь вырваться наружу. Особая деликатность лирики Евгения Захарченко – свидетель и высокой поэтической культуры, и отменного вкуса.

Евгений Захарченко гордо несёт звание поэта. С такой же гордостью русские офицеры носят погоны.

Его голова высоко поднята, и пред его глазами весь дальний мир, которые он не устаёт запечатлевать в красивых и искренних стихотворениях.

Максим Замшев,

Главный редактор «Литературной газеты»,

первый заместитель председателя МГО

Союза писателей России,

член Совета по правам человека

при Президенте РФ,

Президент «Академии Поэзии»

Коломенский сонет

Ушедшим поэтам

Рукописные страницыОсыпаются в руке…Образ Прошлого приснится,Растревожит сердце мне.Взгляд печальный исподлобьяВ бездну Вечности уходит…Памятью клубится вечер…С растревоженных страницБуквы вьются, словно ветер,Точно стая хищных птиц.Взгляд ночного небосводаОслепил огонь комет.Шар земной вращают сноваВера, Слово и Поэт.

Доброта

Чем спасаемся мы? Добротой,Заключённой в незримых страницахВ Книге Жизни с такой простотой,Что ни с чем на Земле не сравнится.Милосердие вяжет мостыНад бездонною пропастью мрака;И вдали проступают чертыОзаренья загадочным знаком.И светлеет в ослепшей душе,И сметён искушающий демон;И стоишь на нетленной меже,Разделяющей правду и темень.Доброта нас ведёт в небеса!И, раскинув незримые крылья,Мы заглянем в Христовы глазаИ останемся в будущем – былью.

В саду

Роману Славацкому

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жизнь со смертью визави
Жизнь со смертью визави

Стихи я пишу всю жизнь. Начал публиковаться ещё в конце 1980-х. В 2010 году стал лауреатом премии журнала «Москва» за цикл стихов «На чётках времени». Но это всегда были журнальные публикации. Теперь вот решился собрать свои лучшие стихотворения под одной обложкой.До сих пор вы знали меня как историка. Но грань между историей и поэзией не так резка, как может показаться на первый взгляд. Это заметил ещё Аристотель: «Историк и поэт отличаются друг от друга не речью — рифмованной или нерифмованной; их отличает то, что один говорит о случившемся, другой же о том, что могло бы случиться. Поэтому в поэзии больше философского, серьезного, чем в истории…». А Константин Паустовский заметил: «Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель».Поэзия пробуждает в нас мудреца и ребёнка. Надеюсь, моя книга стихотворений не будет исключением.

Сергей Эдуардович Цветков

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия
Шлюзы
Шлюзы

Ксения Буржская открывает «шлюзы» чувств и тем.Любовь, одиночество, свобода и не свобода, страх перед будущим, неуверенность в прошлом. И поверх всего этого – огромная сила человеческой личности, которая растет и меняется с каждым новым словом, с каждым звуком. «Шлюзы» – это больше, чем поэзия. Это книга состояний и предчувствий.«Перед нами – первая книга стихов писательницы, чья проза уже известна читателю и любима им. Обычно стихи идут вначале. Тут они писались почти двадцать лет, до прозы и параллельно с ней, но лишь сейчас издаются отдельным изданием. И, читая их, думаешь о том, в какую «нишу» современной поэзии поместить их, – и не находишь. Это исповедальные стихи, стихи о человеческих чувствах, например, о любви? И да, и нет. Потому что Буржская умеет говорить об этих чувствах трезво и прямо, без украшений и условных приемов, свойственных такого рода поэзии, и, как правило, без пребывающих всегда наготове общих просодических ходов. Но она умеет говорить не только о частном, трепетном, неуловимом, но и об общем, большом и страшном (но по-разному переживаемом каждым сознанием). Сейчас это умение особенно важно». – Валерий Шубинский, поэт, литературный критик, историк литературы«Ксения Буржская – интересный автор наших новейших времён. Совершенно раскрепощённый. Со своей лексикой, музыкой и историей. Чувствующий и разумный. И все же сомневающийся. Что особенно дорого мне». – Вероника Долина, поэтесса, певица «Если смотреть на поэта много лет (или читать эту книгу), увидишь, как один человек растёт, любит, взрослеет, рожает дочь, эмигрирует, делает карьеру, теряет отца, возвращается и пока остаётся (и здесь, и собой), – и пишет об этом. Всё это пройдёт (и мы тоже пройдём), а эти стихи останутся». – Радмила Хакова, писательница, журналистка

Ксения Буржская

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия