Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить?

Сдаться означает сдаться жизни; сдаться истоку, откуда вы пришли и куда однажды вернетесь. Вы как волны в океане: вы выходите из океана и вы возвращаетесь обратно в океан. Сдаться означает доверять океану – конечно, а что еще может сделать волна, кроме этого? Волне приходится доверять океану, и, верите вы или нет, вы остаетесь частью океана. Не-доверяя, вы вызовете тревогу – и все. Ничего не изменится; только вы будете тревожным, напряженным, отчаявшимся. Если вы доверяете, вы расцветаете, вы распускаетесь, вы празднуете, прекрасно понимая, что глубоко внизу – ваш прародитель, океан. Когда вы устанете, вы вернетесь и снова отдохнете в его существе. Когда вы отдохнете, вы снова вернетесь сюда, чтобы ощутить вкус неба, и солнечного света, и звезд. Сдача – это доверие, и она не имеет ничего общего ни с каким понятием ни о каком Боге, ни с какой идеологией никакого Бога. Это отношение.

Тогда вы сможете понять смысл последнего высказывания Будды. Будь светом для самого себя. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», он имеет в виду, что, если вы сдались жизни, вы стали светом для самого себя. Тогда жизнь ведет вас. Тогда вы всегда живете в просветлении. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», то он зовет не следовать ни за кем, не цепляться ни за кого. Учитесь у всех, но ни за кого не цепляйтесь. Будьте открытыми, восприимчивыми, но оставайтесь самими собой, поскольку в конечном итоге религиозный опыт не может быть заимствованным опытом. Он должен быть полученным в процессе существования; он должен быть вашим собственным. Только тогда он будет подлинным. Если я говорю что-нибудь, и вы верите в это, это не поможет. Если я говорю что-нибудь, и вы ищете, и вы сдаетесь, и вы доверяете, и вы переживаете то же самое – тогда вы становитесь светом для самих себя. Иначе мои слова останутся лишь словами; в крайнем случае, они могут стать верованием. До тех пор, пока вы не испытаете их истинность, они не смогут стать доверием, они не смогут стать вашей собственной истиной. Моя истина не может стать вашей, иначе она была бы слишком дешевой. Если бы моя истина могла стать вашей, тогда бы не было проблем.

Такова разница между научной истиной и религиозной истиной. Научная истина может быть заимствована. Научная истина, один раз познанная, становится всеобщим достоянием. Альберт Эйнштейн открыл теорию относительности. Теперь нет необходимости всем открывать ее снова, и снова, и снова. Это было бы глупо. Однажды открытая, она стала общественной. Теперь эта теория принадлежит всем. Однажды открытая, однажды доказанная – теперь каждый школьник может изучать ее. Теперь не нужно быть гением – вам не нужно быть Альбертом Эйнштейном. Даже самый средний ум осилит ее; даже самый обычный ум осилит ее. Вам нужно только понять ее, и она ваша. Конечно, Эйнштейну пришлось трудиться над ней годами – только тогда он смог открыть ее. Вам не нужно трудиться. Если вы готовы серьезно взяться и понять ее, в течение лишь нескольких часов вы ее поймете.

Но все то же не будет правильным, когда речь идет о религиозной истине. Будда открыл, Христос открыл, Нанак и Кабир открыли, но их открытия не могут стать вашим открытием. Вам придется открывать их заново. Вам придется снова двигаться от самых азов; вы не можете просто поверить в них. Это не поможет. Но именно это и делает человечество: ошибочно принимает религиозную истину за научную. Религиозная истина не может быть научной истиной, она никогда не может быть достоянием общественности. Каждый отдельный человек должен прийти к ней в одиночку, каждый отдельный человек должен возвращаться к ней снова и снова. Ее никогда не станут продавать на рынке. Вам придется пройти через многие тяготы; вам придется искать и исследовать, двигаясь одним и тем же определенным путем. Срезать расстояние не получится. Вам придется пройти через те же лишения, что и Будде, через те же трудности, что и Будде, по пути вам придется перенести все те же страдания, что и Будде, и вам придется подвергаться тем же опасностям, что и Будде. И однажды, когда облака рассеются, вы будете танцевать и придете в такой же экстаз, что и Будда.

Естественно, что Архимед, сделав свое открытие, помчался по улице голышом: «Эврика! Я нашел!» Вы можете понять Архимеда в течение нескольких минут, в течение нескольких секунд, но у вас не будет такого восторга – иначе каждый школьник будет бегать голым по улицам, крича «Эврика!». Никто не делал такого после Архимеда. Это случилось только один раз. Для Архимеда это было открытие; с тех пор оно стало достоянием общественности.

Но это хорошо, что религиозная истина не может быть вам передана, иначе вы никогда не достигнете того же экстаза, что и Будда, или Иисус, или Кришна. Никогда, потому что вы учили бы ее в школе, по учебнику, и любой дурак мог бы передать ее вам. Тогда весь оргастический опыт был бы утрачен.