Вера в ближнего

Это не означало, что все стали пить чай, а не что-либо покрепче. И это намек не только в сторону Марта, а и на некоторых других участников рывка. Нет, пивом сильно не злоупотребляли, но банку-другую употребить не запрещалось даже в самых дисциплинированных группах. Для разогнанных организмов игроков столь жалкие капли алкоголя — ничто. На уровне нескольких глотков живчика, от которых никто еще не захмелел. Даже на легкие наркотики здесь косо смотреть не принято. А иногда и на нелегкие. Здоровый образ жизни при регулярных потерях этих самых жизней повсеместным уважением не пользовался.

Группа людей, среди которых нет глухих и немых, сидеть компактно без разговоров неспособна. Потому начали вяло обсуждать сегодняшние события, нещадно критикуя Домового и Ореха за откровенно трусливые действия. Те кое-как отбрехивались, отчаянно переводя стрелки и меняя темы. И благодаря их усилиями как-то само собой получилось, что начался вечер жизненных историй, которые рассказывали по очереди.

И первым относительно серьезно высказался Орех.

Как всегда, на одну и ту же изрядно заезженную и сомнительную тему.

— Мы раз с пацанами гнездо бобиков зачистили. В смысле участок полицейский. На карте не было его, вообще нулевой, нетронутый. Думали, никто не в теме, а потом оказалось, что он одноразовый. Больше не прилетал.

— Да это обычное дело, — кивнул Толстый. — Давай ближе к теме: что вы там нашли? Четыре мешка отборного героина?

— Да че сразу как Орех, так героин? Там оружейка пустая оказалась. Оттуда все до последнего патрона выгребли, голяк голяком. Наверное, сами полицаи и выгребли, а потом свалили куда-то. Но там еще было хранилище вещдоков. В нем и стволы оставались, и патроны. Вообще мало хорошего, голимый хлам в основном. И еще там пухлый пакован травы нашли. На вид как не трава. Вроде укропа сушеного, маслом залитого. Но на запах она самая. Непонятно в общем. Мы, короче, решили тему прояснить и забили по косячку. Ну типа на себе проверить, что там и как. Сели, значит, пыхнули, а встать не можем. Ног будто нет. Отнялись на хрен. Прикиньте. И тут слышим, дверь заскрипела в коридоре, а потом…

— А потом вы начали курить быстрее, чтобы до смерти успеть накуриться, — перебил Толстый. — Лучше расскажи, откуда девка взялась. В твоих историях никогда без них не обходится.

— Да че ты сразу про девок? И все нормально там было, никто не слился. Это собака дверью скрипела. Мелкая, лохматая, вся в блохах. Как она там на корм не ушла, мы не поняли. А мы на измене после травы были, от каждого шороха дрожь по телу. Пацан один обхезался от того скрипа.

— И оказался девкой? — продолжат гнуть свою тему Толстый.

— Да не, норматьный пацан. Торкнуло его тогда сильно, вот и расслабился человек. Трава просто огонь. Я потом, уже в стабе, накурил одну деваху. Нашел к ней подход типа. Накурить накурил, а она не дала. Кинула, сука жадная. Видели бы вы ее сиськи, там на троих хватит.

— К корове, что ли, подкатил? — хмыкнул Толстый.

— Че ты меня грузишь? — обиделся Орех. — Нормальная деваха была. Ладно, хрен с тобой, вижу, не пошла история. Давайте другую расскажу, вам эта точно понравится. Сидим мы, значит, с пацанами, пьем метиловый спирт…

— Давай сразу подробности про молочные железы, не тяни резину, — перебил Толстый.

— А я бы про спирт послушал, про метиловый, — заинтересовался Клоун.

— Ты что, голых баб никогда не видел? — хмыкнул Толстый.

— Да я их насмотрелся так, как вам, неудачникам, даже не снилось, — с превосходством усмехнулся Клоун.

— Гонишь, — ответил на это Орех. — Ты в Радуге вообще по бабам не бегал. Все время под машиной мазутом пропитывался.

— А кто сказал, что это кино в Радуге показывали? Дело было далеко отсюда. На самом крайнем юге. Южные регионы. Там один веселый человек решил провести парад. И не простой парад, а парад сисек. Да-да, так и объявил. Человек этот был не из простых, раззвонил об этом по всему региону. Дело так обставили, что люди возбудились, некоторые даже из соседних регионов приехали. Ну и я тоже пошел посмотреть. Всякое видал, а парад сисек не видел.

— И сколько их там было? — заинтересовался Дворник.

— Да я не считал. Может, тысяча, может, две. Это по головам если считать. А по сиськам на две надо умножать. Плюс у одной их три было.

— А вот теперь точно гонишь, — не поверил Орех.

— Ну ладно, приврал маленько, как тут не приврать. Но в остальном все так и было. Я хорошо этот стаб запомнил. Меня там ночью в переулке вырубили, накачали какой-то хренью, вывезли и сектантам продали.

— В жертву, что ли? — спросил Март.