Вера воды (СИ)

Этот люций съел Осло, а я позорно сбежал в безопасный дом. Хотя я и ничего не мог противопоставить этому дьяволу рыбного мира. Они-то действительно выглядят как самые настоящие дьяволы… В общем, смерть Осло надолго засела в моем мозгу. А теперь мне подвернулся случай завести второго Осло. Надеюсь, что он не закончит так же, как закончил и первый…

Кумика я снарядил для дальнего похода в Биимун. Я знал, где расположен этот город только условно — к югу от Пакса. А Пакс находился к югу от Прокула. То есть в любом случае я должен был пройти через Пакс, чтобы попасть в Биимун, но я решил обойти его стороной. Да, это решение очень глупо, но я бы не смог перенести и дня в своем родном городе. Хотя бы потому, что там меня больше никто не ждет.

Я взял достаточное количество еды для того, чтобы накормить меня одного на срок до пятнадцати дней. По моим подсчетам, если экспедиция из Пакса в Прокул шла целый сезон, то путь от Прокула до Биимуна займет такой же срок. Ибо теперь я буду двигаться один, что, конечно же быстрее, нежели чем движение огромной ротой. Когда кончатся мои припасы, я начну охотиться на рыб. Вследствие этого я взял с собой лезвия-культро, которые нашел в местной рыбной лавке. Так что ни я, ни Осло, ни за что не погибнем голодной смертью. Осло так вообще может питаться одними водорослями, он-то точно не пропадет.

Биимун, опять же, расположен в самой южной обитаемой точке нашего океана, в океанском ложе. То есть если Пакс и Прокул расположены в поверхностных водах, то Биимун расположен значительно ниже двух этих городов. Океанское давление там присутствует, но оно не настолько велико, какое оно бывает в абиссальной зоне, а значит жить там точно можно. Вопрос в другом — насколько сильно отличается флора и фауна Биимуна от флоры и фауны Пакса и Прокула? Неизвестность — это единственное, что меня пугает. Сами, наверное, можете сделать вывод о том, почему марры Пакса не знают ничего о Биимуне… Энгал, будь бы он жив, точно мне бы помог. Мне так не хватает советчика…

Осло на удивление быстро меня принял как своего нового хозяина. Он очень ко мне лоялен. В пути мы находимся уже трое суток, а одной из особенностей кумиков является то, что они могут плыть даже во время своего сна. Правда ориентироваться в местности во время сна они не могут, и, если на нашем пути внезапно появится препятствие, Осло просто в него врежется. Поэтому я стараюсь спать только тогда, когда кумик бодрствует. В свою очередь я нахожусь в сознании только тогда, когда кумик спит. А сплю я прямо на нем — благо кумики достаточно большие рыбы. Вдвое больше любой экваториальной марры.

Ориентируюсь в своем передвижении я по местным географическим объектам. Храмам, что возвела Нэро, скульптурам созерцателей, что она воздвигнула из прочных камней… Не упускаю возможности сорвать молитвенник, и взять его вместе с собой в путь. Перетираю его в порошок — на всякий случай, и начинаю молиться Нэро за успех собственного пути, когда мы с кумиком останавливаемся на десять минут в безопасном месте. Я молюсь и за неё, и за души всех тех, кто погиб на моем жизненном пути. Это не занимает много времени… Но я бы всё же предпочел молиться ей напрямую. В её святилище. Так роднее, и… правильнее, что-ли. Но других альтернатив нет, и, кажется, больше никогда и не будет. Это меня печалит.

Запись 3. Песни рыб

Я наткнулся на удивительное явление! В два из двадцати сезонов начинают выклевываться икринки певчих рыб, то есть лагуцинтов! Лагуцинты — воистину волшебные рыбы, ведь они умеют издавать звуки, что очень похожи на пение марр. Фееричный набор звуков самцов сочетается с размашистым воркованием самок, и вся композиция сливается в одно целое, создавая воистину уникальное музыкальное произведение!

В период их размножения эти звуки слышны практически отовсюду! С помощью них самки находят самцов, а самцы — самок, для того, чтобы через десяток сезонов эта песня повторилась вновь, но уже их потомками. Самое интересное в том, что песни этих рыб оказывают какое-то успокаивающее воздействие на некоторые виды других рыб, делая их менее агрессивными. Хищники становятся вялыми и более спокойными. Некоторые рыбы предпочитают избегать мест, где начинается новая рыбная песня. Но марры… нет, марры никогда не упустят возможность послушать то, как лагуцинты превозносят силу любви в виде своей вечной песни.

Да и чего уж скрывать, даже я сам ненароком то ли от скуки, то ли от заразительной тяги к любви начинаю подпевать за рыбами. Тихо, чтобы они не услышали, и не покинули место, в котором существует только любовь. Ах, была бы тут Фифиан… Она бы подпевала эту песню вместе со мной, и мы бы слились воедино, стали одним целым — эфемерным существом, которому для жизни не нужна ни еда, ни сон, а только любовь. Совсем как и этим не долгоживущим рыбкам… Но лучше уж прожить короткую жизнь в любви, нежели чем долгую жизнь совсем без неё. Вы согласны со мной, мои дорогие, незримые читатели?