Вердикт

Гарантировав солидное вознаграждение, Фитч по телефону нашел некое частное сыскное агентство, которое тут же принялось искать следы Джеффа Керра в Лоренсе, штат Канзас.

Для такого любителя поболтать, каким привыкли видеть Николаса коллеги-присяжные, сдержанность, проявленная им во время обеда, была необычна. Поедая густое картофельное пюре от О’Рейли, он не проронил ни слова. Избегая встречаться взглядом с кем бы то ни было, он печально смотрел в стол.

Такое же настроение было и у остальных. Они словно бы все еще слышали голос Лиона Робилио, этот механический звук, заменяющий живой голос, утраченный из-за пагубного воздействия табака. Искусственный голос вынес на свет божий всю грязь, которую этот человек помогал прятать в течение многих лет. Голос продолжал звенеть у них в ушах. Три тысячи подростков в день, и трети из них предстоит умереть от пристрастия к табаку! Подцепить на крючок следующее поколение американцев!

Лорин Дьюк, ковыряя вилкой в курином салате, посмотрела через стол на Джерри Фернандеса и сказала:

– Могу я вас кое о чем спросить? – Ее вопрос разорвал унылую тишину.

– Конечно, – ответил Джерри.

– Сколько вам было лет, когда вы начали курить?

– Четырнадцать.

– А почему вы начали?

– Из-за Господина Мальборо. Вокруг меня все ребята курили «Мальборо». Мы жили в сельской местности и обожали лошадей и родео. Господин Мальборо казался нам неотразимым.

В этот момент все присяжные словно воочию увидели знакомый рекламный облик: обветренное лицо, решительный подбородок, шляпа, лошадь, потертая кожа… На фоне гор, возможно, снежных вершин, этот крутой парень шикарно закуривает «Мальборо» с независимым видом. Как же четырнадцатилетнему подростку не хотеть стать таким же вот Господином Мальборо?

– Вы привыкли к табаку? – спросила Рикки Коулмен, сидевшая, как всегда, над тарелкой в высшей степени диетического салата с вареной индейкой. Слово «привыкли» прозвучало в ее устах так, словно речь шла о героине.

Джерри на минуту задумался, но вспомнил, что друзья ждут от него ответа, они хотели знать, какая сила не дает человеку сорваться с этого крючка.

– Не знаю, – сказал он, – думаю, я мог бы бросить. Я пробовал несколько раз. Конечно, неплохо было бы покончить с этим. Такая противная привычка.

– Вам не нравится курить? – спросила Рикки.

– Ну, бывают моменты, когда сигарета очень помогает, но я выкуриваю теперь по две пачки в день, а это слишком много.

– А вы, Энджел? – обратилась Лорин к Энджел Уиз, которая сидела рядом с ней и обычно старалась говорить как можно меньше. – Когда вы начали курить?

– В тринадцать, – смущенно ответила Энджел.

– А я в шестнадцать, – призналась Сильвия Тейлор-Тейтум прежде, чем кто-либо успел ее спросить.

– Я закурил в четырнадцать, – вступил в разговор Херман, – а бросил в сорок.

– Кто-нибудь еще? – спросила Рикки, приглашая всех к покаянию.

– Я начал курить в семнадцать лет, – сказал полковник, – когда поступил на службу в армию. Но я покончил с этим тридцать лет назад. – Полковник, как всегда, гордился своей самодисциплиной.

– Кто еще? – снова спросила Рикки после долгой паузы.

– Я. Я начал курить в семнадцать лет и бросил через два года, – сказал Николас, хотя это было ложью.

– Кто-нибудь из присутствующих начал курить после восемнадцати? – спросила Лорин.

Все промолчали.

Ничмен, одетый очень просто, встретился с Хоппи в кафе, где они быстро перекусили. Хоппи страшно нервничал, он не хотел, чтобы его увидели в обществе агента ФБР, поэтому, увидев Ничмена в джинсах и клетчатой рубашке, почувствовал облегчение. Маловероятно, чтобы кто-нибудь из приятелей или знакомых Хоппи опознал в его собеседнике местного агента ФБР, но все же он нервничал, хотя Ничмен и Нейпаер, как сказали Хоппи, представляли особый отдел в Атланте.

Хоппи пересказал все, что слышал сегодня утром в суде, подтвердил, что безголосый Робилио произвел на всех весьма сильное впечатление и, похоже, жюри теперь у обвинения в кармане. Ничмен, уже не впервые, обнаружил слабый интерес к тому, что происходило в суде, и снова объяснил, что делает лишь то, что приказали ему его вашингтонские начальники. Он вручил Хоппи сложенный листок бумаги с мелкими цифрами и буквами, разбросанными в верхней и нижней его части, и сказал, что это пришло от Кристано из министерства. Они хотели, чтобы Хоппи это увидел.