Вердикт

И оба повесили трубки. Выждав пять минут, он набрал номер сотового телефона, который Марли прятала в платяном шкафу. Они подозревали, что Фитч не только подключился к ее телефону, но и снабдил квартиру «жучками» – «оборудование по полной программе», как он любил выражаться.

Через полчаса Марли вышла из дома и, найдя автомат в переулке, позвонила Фитчу. Подождав немного, пока ее соединят, она услышала:

– Доброе утро, Марли.

– Привет, Фитч. Послушайте, я бы хотела поговорить по телефону, но знаю, что вы все записываете.

– Вовсе нет, клянусь.

– Да ладно вам. На углу Четырнадцатой и Набережного бульвара, в пяти минутах ходьбы от вашего офиса, есть кафе. Справа от входа в него висят три автомата. Подойдите к среднему. Я позвоню туда через семь минут. Поторопитесь, Фитч. – Она повесила трубку.

– Сукина дочь! – прорычал Фитч и, отшвырнув аппарат, метнулся к двери. В коридоре он гаркнул: – Хосе! – И, выбежав из дома с черного хода, оба прыгнули в машину.

Как и ожидалось, когда Фитч подбегал к телефону, он уже звонил.

– Привет, Фитч. Послушайте, Эррера, номер седьмой, начинает действовать Николасу на нервы. Думаю, сегодня мы с ним распрощаемся.

– Что?!

– То, что вы слышали.

– Марли, не делайте этого!

– Но этот парень действительно его достал. Да и всех от него уже тошнит.

– Но он на нашей стороне!

– Ах, Фитч, все они будут на нашей стороне, когда придет время. Так или иначе, будьте на месте ровно в девять, увидите волнующее представление.

– Нет, послушайте. Эррера жизненно важен для… – Фитч оборвал себя на полуслове, услышав щелчок и гудки на другом конце провода. Он в ярости стал дергать трубку, словно хотел оторвать ее от аппарата и выбросить на улицу. Потом отпустил и внезапно успокоился. Не ругаясь, не стеная, очень тихо и медленно он вернулся к машине и велел Хосе ехать обратно в офис.

Что бы Марли ни замышляла, предотвратить это он не мог.

Судья Харкин жил в районе порта, в пятнадцати минутах езды от суда. По очевидным причинам номер его телефона не значился в телефонном справочнике. Кому приятно, чтобы осужденные преступники звонили вам из тюрьмы днем и ночью?

Когда в кухне зазвонил телефон, судья Харкин, целуя жену, принимал из ее рук последнюю на дорогу чашку кофе. Трубку сняла миссис Харкин.

– Это тебя, дорогой, – сказала она, передавая трубку Его чести, который, поставив кофе и кейс, взглянул на часы.

– Алло, – сказал он.

– Судья, простите, что беспокою вас дома, – произнес нервный голос почти шепотом. – Это Николас Истер. Если вы скажете, чтобы я повесил трубку, я так и сделаю.

– Не надо. Что случилось?

– Мы еще в мотеле, готовимся к отъезду, и, ну, словом, я думаю, что должен поговорить с вами еще до начала заседания.

– А что стряслось, Николас?

– Мне очень неприятно, что пришлось вам звонить, но я боюсь, что кое-кто из присяжных с подозрением относится к нашим разговорам в вашем кабинете и моим запискам.

– Может, вы и правы.

– Поэтому я и подумал, что лучше мне позвонить вам домой, чтобы они не узнали об этом.

– Ну давайте попробуем. Если я решу, что разговор следует прекратить, мы так и сделаем. – Судье было очень любопытно, как находящемуся в изоляции присяжному удалось раздобыть номер его домашнего телефона, но он решил пока что об этом не спрашивать.

– Это касается Херреры. Думаю, он читает кое-что из того, что не значится в вашем списке разрешенных изданий.

– Например?

– Например, журнал «Магнат». Я вошел сегодня рано утром в столовую, он сидел там один и, увидев меня, попытался спрятать его. Это что, какой-то деловой журнал?

– Да. – Харкин читал вчерашнюю колонку Баркера. Если Истер говорит правду – а почему, собственно, ему не верить? – то Эррера сегодня же будет отправлен домой. Чтение любого несанкционированного издания является основанием для отставки присяжного, а может, и для обвинения в неуважении к суду. Чтение же статьи Баркера во вчерашнем «Магнате» может стать причиной объявления суда несостоявшимся. – Вы думаете, что он с кем-то обсуждал ее?

– Сомневаюсь. Как я уже сказал, он попытался скрыть от меня журнал. Это-то и вызвало у меня подозрение. Не думаю, что он с кем-нибудь обсуждал статью. Но я буду внимателен.

– Хорошо, вы займитесь этим, а я первым делом вызову мистера Херреру сегодня утром и допрошу его. Может быть, мы обыщем его комнату.

– Пожалуйста, не говорите ему, что доносчик – я. Я и так чувствую себя подлецом.

– Хорошо, хорошо.

– Если кто-то из присяжных прознает, что мы с вами разговариваем, мне перестанут верить.

– Не беспокойтесь.

– Я просто нервничаю, господин судья. Мы все устали и очень хотим домой.

– Все уже почти кончено, Николас. Я тороплю адвокатов, как могу.

– Я знаю. Простите, господин судья. Только сделайте так, чтобы никто не догадался, что я здесь играю роль стукача. Сам не верю, что делаю это.

– Вы делаете все правильно, Николас. И я вас за это благодарю. Увидимся через несколько минут.