Вердикт

На один ряд дальше Тонтона сидел Деррик Мейплз, впервые появившийся в зале суда. Он покинул мотель через несколько минут после отъезда автобуса. Еще вчера он намеревался провести день в поисках работы, но сегодня предвкушал легкий куш. Энджел заметила его, но старалась смотреть только на Дженкла. Неожиданный интерес Деррика к процессу озадачил ее: ведь с тех пор, как жюри изолировали, он только и делал, что жаловался на затяжной характер суда.

Дженкл подробно описал разные сорта сигарет, которые производила его компания. Он сошел со свидетельского места и приблизился к цветной таблице, изображавшей все восемь сортов пинексовских табачных изделий. Здесь же были указаны уровни содержания никотина и смол в каждом из них. Он объяснил, почему некоторые сигареты снабжены фильтрами, некоторые — нет и почему в разных сортах разное содержание никотина и смол. Все это делалось для того, чтобы удовлетворить разные вкусы.

Это был решающий момент выступления, и Дженкл отлично справился с ним. Предлагая такое разнообразие сигарет, “Пинекс” позволяет потребителю самому решать, какое количество никотина и смол он или она желают потреблять. Выбор, выбор и еще раз выбор. Выбирайте уровень никотина и смол. Выбирайте количество сигарет, выкуриваемых ежедневно. Выбирайте — вдыхать или не вдыхать дым. Разумный выбор того, какому воздействию вы подвергаете свой организм, — за вами.

Дженкл указал на яркий рисунок красной пачки “Бристолз” и объяснил, что эти сигареты по уровню содержания никотина и смол стоят на втором месте. Он признал, что, если ими “злоупотреблять”, они действительно могут причинить вред, но сигареты — продукция, имеющая полное право на существование, если пользоваться ею с умом, так же, как и многие другие товары — алкогольные напитки, масло, сахар, ручное оружие и так далее, и тому подобное. Все они могут оказаться опасными для здоровья, если ими злоупотреблять.

Через проход от Деррика сидел Хоппи, забежавший ненадолго, чтобы посмотреть, что происходит. Кроме того, он хотел увидеть Милли и улыбнуться ей. Она была очень рада, но и немало удивлена его неожиданной одержимостью процессом. Сегодня вечером присяжным было разрешено принять гостей, и Хоппи с нетерпением ожидал дозволенных трех часов, которые он проведет в комнате Милли, при этом секс занимал в его мыслях последнее место.

Когда судья Харкин объявил обеденный перерыв, Дженкл заканчивал свои рассуждения насчет рекламы. Конечно, его компания тратит на нее кучу денег, но далеко не так много, как компании, производящие пиво, автомобили или кока-колу. Реклама — жизненно важный фактор в мире конкуренции, независимо от того, что вы производите. Разумеется, рекламу его компании видят и дети. Как можно устроить рекламный щит, который был бы детям недоступен? Как сделать так, чтобы дети не смотрели журналы, на которые подписываются их родители? Это невозможно. Дженкл охотно признал, что знаком со статистикой, утверждающей, что восемьдесят пять процентов курящих детей предпочитают три наиболее рекламируемых сорта сигарет. Но ведь и взрослые тоже! Опять же, невозможно организовать рекламную кампанию, предназначенную для взрослых, так, чтобы она косвенным образом не повлияла и на детей.

Фитч наблюдал за выступлением Дженкла с заднего ряда. Справа от него сидел Лютер Вандемиер, исполнительный директор “Трелко”, самой крупной в мире табачной компании. Вандемиер был неофициальным главой Большой четверки и единственным из всех, кого Фитч хоть как-то мог терпеть. Вандемиер, в свою очередь, обладал поразительной способностью терпеть Фитча.

Они обедали в “Мэри Махони”, сидя одни за столиком в углу. Пока они были довольны Дженклом, но знали, что худшее впереди. Колонка Баркера в “Магнате” лишила их аппетита.

— В какой степени вы можете влиять на жюри? — спросил Вандемиер, ковыряя вилкой в тарелке.

Фитч не собирался отвечать ему откровенно. Да Вандемиер этого и не ждал. Свои темные делишки Фитч скрывал ото всех, за исключением собственных агентов.

— Как обычно, — ответил Фитч.

— Но, быть может, в данном случае “как обычно” — недостаточно?

— Вы можете что-нибудь предложить?

Вандемиер не ответил, он уставился на ноги молоденькой официантки, принимавшей заказ за соседним столом.

— Мы делаем все возможное, — заверил его Фитч с неожиданной теплотой.