Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт

Я решил, воспользовался представившейся возможностью организовать бунт женщин и реализовать удачный опыт, но в более скромном масштабе. Высокие масоны Петрограда, перекрыв подвоз хлеба в столицу, привели в действие в 1917 году гнев матерей голодных детишек, чтобы захватить в России высшую государственную власть, я, всего лишь, хотел сегодня оказаться дома. Поэтому ваш слуга и использовал снова универсальное горючее революционное топливо в виде обеспокоенных за своих детей матерей и бабушек для улучшения ситуации с неразрешимыми противоречиями между мной и руководством аэропорта. Следовало пригрозить руководству началом восстания. Отсюда моей задачей было найти лидера движения, но из женщин, поскольку, на роль отца мятежа ни я, ни кто другой не подходил в силу сложившихся обстоятельств. Была нужна достойная, лучше харизматично спокойная, с чувство собственного достоинства мать повстанцев, и я её быстро нашёл.

Моя избранница не была ни Кларой Цеткин, ни Голдой Меир, но достаточно привлекательной русской женщиной лет тридцати пяти – сорока. Я ещё раньше заметил и некоторое время созерцал её хорошо сложенную фигуру, когда мы оформляли наши билеты и багаж перед отлётом. Теперь я провёл детальный осмотр её личности. Светло-золотистые волосы, правильные черты лица и добрая улыбка карих глаз делали её внешность очень выигрышной. Строгий костюм подчеркивал женственность и уверенность в себе, видимо, ответственного работника среднего ранга. Она была хороша и доброжелательна. Мы быстро поняли друг друга по сути сложившейся ситуации, а также её неоспоримого преимущества перед мужчиной в части невозможности стать клиентом милиции. Обсудили мы и преимущества женской солидарности.

Она возглавила мятеж и ушла штурмовать крепость с развёрнутыми хоругвями во главе непобедимой армии. Скоро мы стартовали в Харьков. Но наши злоключения были ещё впереди. При посадке в Харькове самолет прошёл два раза над закрытой завесой тумана и дождя полосой аэродрома, но без какого-либо успеха, чтобы вовремя её увидеть. У пилота хватило ума не рисковать третий раз, мы взяли курс обратно на Ростов.

Война с ростовской небесной мафией разгоралась, но теперь у нас было превосходство в воздухе. Мы были хорошо вооружены и опасны для Аэрофлота. Мы знали, что наш полёт в Харьков был также и подпольным рейсом с левым (незаконным) грузом цитрусовых плодов из Грузии. В салоне самолета после Ростова стоял прекрасный запах мандаринов, которые, это было очевидно для всех, были востребованы в Харькове. Члены нашего отважного экипажа услышали много выразительных слов о долге советских авиаторов и о наших, а не фруктовых, бесценных жизнях, которые были нужны вовсе не в Харькове. А всё это действо происходило как раз в период времени вето Андропова на бесконтрольную перевозку цитрусовых с Кавказа на грузовиках. Это было золотое время непримиримой борьбы со спекуляцией. Поэтому мы и смогли обратить вражеские ряды в бегство. Ведь наш десант в Ростове был чреват не вытрезвителем для какого-то там нахала, а тюрьмой для уважаемых людей. Было предостаточно возмущённых свидетелей нарушения социалистической законности, целый самолёт. Поэтому, после переговоров командира по радио, в Ростове с нетерпением поджидали победителей.

Мафия сделала нам срочный и ценный подарок. После посадки мы сразу же, без каких-либо проволочек, были перегружены на другой лайнер. Всё же мужчины успели выпить по рюмке в баре и громко обсудить ситуацию. В результате, мы сплотили наши ряды и почувствовали свою силу именно как люди, а не груз.

Теперь это был новый прекрасный беспосадочный полет из Ростова в Ленинград. Все мы стали братьями и сестрами, героиня женского бунта купалась в лучах её славы. Все мы были рады видеть наше вдруг наступившее согласие. Кавказские люди достали из своей ручной клади вино, сыр, лаваш и фрукты. Все славили Бога и искренне радовались нашему бегству из Ростова. Салон самолёта вдруг стал общим домом. Мы смеялись и поругивали бедный Аэрофлот, а ведь именно он сплотил представителей многих народов, в том числе осетин и ингушей, нашего рейса в одну семью. Произошёл удивительный случай естественной дружбы народов, потому что здесь, в небе, у нас всех была одна судьба и общие интересы. Никто не мог выжить за счёт соседа, не стремился ни на ком паразитировать, никто не хотел никого обмануть. Мы все поднялись выше Кавказских гор и национальной розни. Добрый конец – делу венец. Все мы, попутчики, совершенно перед тем незнакомые люди, распрощались на лётном поле Пукова как добрые друзья, с некоторым прискорбием, что приходится так быстро расставаться и навсегда.