Вердикт: невиновен!

–Кто же мне его скажет? – в свою очередь, удивился Борис. – Спасибо и на том, что мне слили инфу про колонию.

–К твоему сведению, – испепелила я приятеля яростным взглядом, – я ещё раньше тебя узнала, что Мона Роз познакомилась с Баженом Соло в заключении. Но при этом я не опускалась до того, чтобы шляться непонятно с кем по театрам!

–Шляться по театрам! Эк ты завернула, – усмехнулся Борис. – И откуда, позволь узнать, тебе стали известны столь конфиденциальные сведения?

–А ты думаешь, что только у тебя есть приятельницы, способные пролить свет на тайну рождения Володи? – ехидно прищуриваясь, прошипела я. – Мне тоже есть кому рассказать, что Мона Роз оказалась на редкость предприимчивой и нашла для своего незаконнорожденного малютки славного папочку Бажена Соло. Пятимесячным малыш родился не по мановению высших сил, а только потому, что Мона встретила Бажена, будучи на четвёртом месяце беременности.

–Агата, мы с тобой кретины! – вдруг хлопнул себя ладонью по лбу Борис. – Мы до сих пор не узнали даты рождения предполагаемых детей Эммы Глаголевой. Звони-ка в деканат и проси поднять личные дела Мызина, Исаевой, ну и на всякий случай Щегловой.

–Бориска, я ушам своим не верю! – делано восхитилась я, стараясь побольнее уесть предателя. – Ты ли это говоришь? Какой прекрасный язык! Куда подевались вульгарные словечки из Инета! Как благотворно подействовало на тебя общение с Лидией Сергеевной!

–Слушай, подруга, хватит истерик, – прикрикнул на меня Джуниор. – Я пришёл потому, что мы договорились ехать в Рязань. Не хочешь разыскивать Глаголеву – я уйду, у меня своих дел по горло.

–Да ладно, ладно, – заметив штормовые барашки в глазах приятеля, испугалась я. – Я что? Я ничего. Просто так сказала. К слову пришлось. А дату рождения Мызина я и без звонка знаю. Она имеется в уголовном деле. Мой подзащитный родился десятого июня тысяча девятьсот девяносто первого года в городе Воркуте.

–А должен был бы родиться, будь он тем, кого мы ищем, в сентябре девяносто первого, – прикинул Борис, понемногу успокаиваясь.

–Женский организм непредсказуем, – пустилась я в рассуждения, стараясь загладить вину. – И срок беременности у каждой женщины индивидуален. – Сорок недель – это некий усреднённый период, за который вызревает плод, но у кого-то роды могут начаться раньше, у кого-то позже, тут не угадаешь. Но то, что Мызин мог быть рождён Эммой Глаголевой, – это факт.

–Значит, пока мы не выяснили даты рождения девчонок, у нас получается один подозреваемый мужского пола.

–Насчёт Миносяна, насколько я понимаю, ты совершенно уверен, – подколола я друга.

–Ты же сама беседовала с его матушкой, и это была явно не Эмма Глаголева, – парировал приятель.

За разговорами я сварила кофе и теперь намазывала хлеб для тостов сыром «Виола», собираясь позавтракать и покормить бутербродами Бориса. Кудрявый друг скептически наблюдал за моими приготовлениями и наконец не выдержал.

–Ты что, всегда так питаешься? – угрюмо осведомился он.

–Дома – да, – подтвердила я. – У бабушки по утрам ем омлет с беконом.

Борис встал с высокого барного табурета – ужасно неудобного, но очень стильного, и направился к холодильнику.

–Если не секрет, что ты хочешь там найти? – с любопытством поинтересовалась я.

–Пакет молока, – не поворачиваясь, ответил гость.

–Зачем?

–Буду кашу варить, – с вызовом сообщил Борис. – Геркулес у тебя есть?

Я округлила глаза, выражая крайнее удивление.

–Откуда? Пара банок пива и пакет фисташек – вот все мои припасы. Плавленый сыр и тосты ты забраковал.

–Ладно, звони пока в деканат, выясняй даты рождения фигурантов, а я в магазин сбегаю. За молоком.

–Не буду я кашу, – заупрямилась я, разливая кофе из турки по чашкам. – Я её с детства терпеть не могу. Ты, Боречка, ешь бутерброды и не привередничай.

–Мы с гастритиком вдвоём замечательно живём, – мрачно пропел Устинович-младший и придвинул к себе тарелку с бутербродами.

Пока Борис уплетал бутерброды, я торопливо умылась, залпом выпила кофе, взяла телефонную трубку и стала звонить в деканат факультета истории Столичного гуманитарного университета. Долгое время номер был занят, и только после двадцати минут непрерывного набора мне ответил протяжный женский голос.

–Алё, – сказала невидимая собеседница.

–Доброе утро, – вежливо поздоровалась я. – Я адвокат Агата Рудь, осуществляю защиту вашего студента Владимира Мызина. Не могли бы вы скинуть по электронной почте следующую информацию: когда родились однокурсницы Мызина – Юля Щеглова и Лиза Исаева?

–Давайте адрес, – покорно согласились на том конце провода.