Вердикт: невиновен!

Под моим изучающим взглядом Джуниор запарковался у адвокатской конторы и вылез проверить уровень масла. Выбравшись из машины, я заметила недалеко от офиса одинокую девичью фигурку. Девушка двинулась в нашу сторону, и я узнала Юлю Щеглову. Клиентка улыбалась и приветливо махала рукой. Во второй руке она держала тяжёлый пакет.

–Привет, Агата, – приблизившись, поздоровалась Щеглова. – Я сделала как ты просила. Завтра вечером мы собираемся в общежитии и устраиваем посиделки. Скажи своему парню, пусть приходит часикам к семи.

–Договорились, к семи он как раз успеет, – обрадовалась я.

Юля нерешительно потопталась на месте и, помолчав, тихо выдавила из себя:

–Я хотела спросить, скоро ли выпустят Вовку?

Глаза Щегловой выражали такую простодушную веру в моё всемогущество, что подошедший Борис даже усмехнулся.

–Понимаешь, Юля, – смущённо начала я. – Мы делаем всё, что можем, но, боюсь, что для освобождения твоего жениха этого пока маловато.

–В субботу папа приезжает из Бельгии, я думала, что смогу их познакомить, – с надеждой проговорила Юля.

–К сожалению, до субботы мы не управимся, – подал голос Борис.

–А вот и мой помощник, – небрежно обронила я, сквозь ресницы наблюдая за реакцией приятеля. – Это он завтра вечером придёт к тебе в гости.

–Кто чей помощник, – недовольно откликнулся Джуниор, усаживаясь за руль «Форда Фокуса».

–Можно мне увидеться с Вовкой? – срывающимся голосом спросила Юля, умоляюще трогая меня за рукав. – Я так соскучилась, а меня к нему не пускают.

–Давай дождёмся суда, – осторожно предложила я, не зная, что ещё сказать.

Не могла же я прямо объяснить возлюбленной подзащитного, что жених сам не хочет свиданий, опасаясь замарать чистоту невесты о грязные стены камеры.

–Тогда можно, я передам ему продукты? Я борщ сварила и котлет приготовила, а их принимать не хотят, – жаловалась Щеглова.

–Прости, Юль, ничем не могу помочь, – в моём голосе прозвучали извиняющиеся нотки. – Борщ и котлеты не возьмут в любом случае. Рядом с окном в СИЗО висит подробный список продуктов, пригодных для передачи в тюрьму. Ты извини, Юль, я должна ехать по делам. Меня коллега ждёт.

–Я понимаю, подожди секундочку!

Юля торопливо полезла в пакет и принялась там что-то искать. Наконец она достала толстый белый свитер.

–Как ты думаешь, хоть это-то у меня примут? – простодушно осведомилась она.

–Свитер примут, – обнадёжила я клиентку.

–Тогда поеду, передам, у Вовика горло болело, – грустно произнесла девушка, убирая одежду в сумку и, не заметив лужи, прямо по воде направилась к красному «Пежо».

Дорога в Рязань оказалась лёгкой и приятной. Негромко играло радио, Борис умело вёл машину, и мне даже удалось вздремнуть в пути. Поскольку точного адреса Глаголевых у нас не было, первым делом мы подъехали к зданию театра и, стоя около центрального входа, стали осматриваться в поисках флигелька, о котором так тепло отзывался адвокат Грачёв. Нужную постройку мы обнаружили прямо за забором театра. На наше счастье, флигилёк состоял из одного подъезда и двух этажей. Обойти их не составило большого труда, и уже через десять минут я вместе с Борисом сидела в уютной кухне и собиралась пить чай. Нынешний хозяин квартиры Глаголевых оказался мужчиной приветливым и разговорчивым. Работал он осветителем в театре и в настоящий момент находился на больничном. Скучая в одиночестве, мужчина встретил нас как родных и сразу же усадил за стол.

–Глаголевы переехали в Москву, – подкладывая в вазочку печенье из пакета, рассказывал осветитель, отвечая на вопрос об Эмме Глаголевой и её матери. – А я купил у них квартиру. Мне тётка наследство оставила – дом под Чеховом. Зачем мне дом под Чеховом, когда я всю жизнь прожил в Рязани? Дом я продал, эту квартиру купил. К театру близко, и центр города под боком. Уж двадцать лет здесь живу.

–У вас случайно нет адреса Глаголевых? – поинтересовалась я, наблюдая за хозяином.

Осветитель неторопливо протёр стол, расставил чашки, засыпал в каждую из них по ложке заварки из большой железной банки и залил кипятком.

–Зачем мне их адрес? – удивился хозяин, досыпая в сахарницу песок. – Я не интересовался. Вот Светлана наверняка знает.

–Это красавица-актриса, подруга Нины Глаголевой? – обнаружил знание предмета Борис, отпивая предложенный чай.

Вопрос его прозвучал так, что стало понятно – затея поговорить с мамой лаборантки с треском провалилась, и теперь приходится хвататься за любую возможность прояснить ситуацию с местом пребывания Эммы Глаголевой.

–Была красавица, пока худрук её не бросил, – хмыкнул осветитель. – Теперь на рынке носками торгует.

–Спасибо за гостеприимство. Где у вас рынок? – поднимаясь, проговорил приятель. – Вы не подскажете, как туда проехать?

–Это у станции. За театром свернёте налево, затем увидите стадион, от него пойдёте прямо и упрётесь в рынок.

Провожая нас, осветитель заволновался:

–Эй, адвокаты, а чего вы Глаголевых ищете? Они наследство, что ли, получили?

–Можно и так сказать, – уклончиво ответил кудрявый друг, помогая мне одеться.