Вердикт: невиновен!

Борис обречённо поднялся и направился к стойке, за которой по-прежнему стоял хмурый кавказец. Торопливо попрощавшись со Светланой, я пошла к выходу. На улице подождала, пока приятель рассчитается за пиво. Как только он показался на пороге кафе, я расстроенно шмыгнула носом и тяжело вздохнула:

–У меня такое ощущение, что сегодня не мой день.

–Да брось ты, Агата, сейчас выясним, куда переехали Глаголевы, – с мажорными нотками в голосе успокоил меня кудрявый друг. – Паспортный стол – это такая организация, где всё обо всех знают. Прогуляемся пешком, а то ты у меня совсем раскисла.

–Давай, – ответила я без особой охоты и потащилась следом за Устиновичем-младшим.

Борис свернул за угол и двинулся вдоль улицы, отсчитывая дома.

–Надеюсь ты поняла, что мужчина из Москвы, который приезжал к Нине Глаголевой, – старый проныра адвокат Грачёв, который успел окрутить и Нину Юрьевну, и её подругу Светлану, – заметил Борис. – И в то же самое время напропалую кокетничал с Кирой Ивановной.

–Конечно, поняла. Не глупее некоторых, – сердито фыркнула я.

–Да ладно тебе расстраиваться! – не унимался приятель. – Зато теперь мы знаем отчество Эммы и год её рождения. Пока не поздно, позвоню Лёне, продиктую ему данные на Глаголеву. Пусть отправит во все женские колонии адвокатские запросы, не у них ли отбывала наказание с девяносто первого года наша Эмма Васильевна.

Джуниор вытащил из кармана мобильник и принялся звонить старшему брату. Успокоился он только тогда, когда Леонид снял трубку и пообещал, что прямо сейчас бросит все свои дела и отправит по факсу запросы по адресам женских колоний, имеющихся в базе.

–И на том спасибо, – попыталась улыбнуться я.

Чего уж там скрывать, мне было приятно, что моими проблемами занимается Леонид Устинович, и я немного повеселела. Паспортный стол находился через два квартала от рынка. Как это ни странно, народу в приёмной не было. Паспортистка вскинула на нас скучающий взгляд, внимательно изучила удостоверение Бориса и ввела в базу запрос на предмет нового адреса Глаголевой Нины Юрьевны. Из принтера выползла распечатка, через секунду перекочевавшая в руки Бориса.

–Москва, Кривоколенный переулок, дом пять, – глядя на компьютерный текст округлившимися от изумления глазами, прочитал он.

–Не везёт так не везёт, – махнула я рукой, разворачиваясь к выходу.

–Одну минуточку, – возмутился Борис, заглядывая в окошко паспортистки. Его вера во всемогущество государственных структур была подорвана, и он не собирался оставлять это безнаказанным. – Девушка, объясните нам, пожалуйста, как могло получиться, что человек выбыл по адресу, по которому испокон веков расположена адвокатская контора?

–А мне откуда знать? – в свою очередь, повысила голос паспортистка. – Люди выписываются, называют адрес новой регистрации, с их слов я фиксирую название улицы и номер дома в документах. Или вы думаете, что я должна ездить по всей стране, проверять достоверность адресов?

Девица негодующе дёрнула щекой и отвернулась к окну.

–Всё понятно: мать Эммы назвала единственный адрес в Москве, который знала, – проговорил Борис, следом за мной выходя на улицу. – А знала она только адрес нашей конторы, потому что нанимала там адвоката Грачёва. Следовательно, в Москве она жилья не покупала, хотя и уверяла знакомых в обратном.

Тоже мне, гений сыска! Открыл Америку через форточку!

–Это я и без тебя понимаю, – оборвала я логические выкладки приятеля.

–Но каковы масштабы профанации! – поражался мой кудрявый друг. – По всей стране каждый врёт что хочет! Вот лютый бардак!

–Что нам теперь остаётся? Поехали в детдом Исаевой.

Борис тяжело вздохнул и двинулся за мной к рыночной площади, где мы оставили машину.

Детский дом, в котором воспитывалась Лиза Исаева, находился на окраине Рязани. Это выяснилось после того, как мы объехали четыре детских дома, где ничего не знали о девушке с таким именем. Список воспитательных учреждений я скачала из Интернета, порадовавшись, что теперь получение подобной информации не составляет труда. В последнем приюте нам всё же улыбнулась удача. Оставив машину неподалёку от проходной детдома, мы представились охране и попросили проводить нас к заведующей. В первый момент, когда парень в камуфляже после тщательного изучения вернул Борису его адвокатское удостоверение, проговорив: «Елизавета Максимовна на месте, проходите в главный корпус», я не придала имени заведующей должного значения.

Миновав осенний парк, мы вошли в просторное здание, и, пройдя по коридору до кабинета заведующей, увидели на двери табличку «Исаева Елизавета Максимовна». Переглянувшись, с недоумением пожали плечами, и Боря потянул на себя дубовую дверь. Дверь оказалась заперта, и я, подхватив друга под ручку, отправилась искать заведующую. Заглянув в соседнее помещение, мы увидели в комнате группу малышей годика по три, играющих под присмотром пожилой полной женщины. Одна малышка резво вскарабкалась на подоконник, и женщина строго окликнула её:

–Лиза Исаева, немедленно слезай!

Девочка послушно спустилась на пол, и Борис, постучав для привлечения внимания в створку двери, спросил: