Вердикт: невиновен!

Увидев на пороге комнаты так называемого двоюродного брата, девушка сначала оторопела, но в следующее мгновение пришла в себя и гостеприимно указала Борису на пустующий стул. Устинович-младший снял пальто, аккуратно повесил его на плечики, которые, в свою очередь, пристроил на прибитую к стене вешалку, ухитрившись сунуть в карман трикотажной куртки Юли крохотный микрофон. К огромному сожалению, мне удалось стащить у деда только одну шпионскую штучку, и теперь Борису приходилось выкручиваться, придумывая всевозможные комбинации для подслушивания предстоящих разговоров. Раздевшись, адвокат Устинович пригладил перед зеркалом буйные кудри и уселся за стол.

–Познакомьтесь, это мой брат…

Юля замялась, забыв имя брата, но кудрявый друг пришёл ей на помощь и сам закончил начатую фразу:

–Борис, в Москве я проездом, завтра уезжаю обратно в Мурманск.

–Брат с Севера, значит, – задумчиво проговорил скуластый парнишка, развалившийся на кровати рядом с худющей брюнеткой, сверкавшей на всех злыми глазами из-под длинной, заколотой наискосок чёлки.

–Это Гарик, – поспешно представила разговорчивого студента Юля, повышая голос, чтобы перекричать музыку.

Борис смерил взглядом белобрысого парня, на скуластом лице которого играла презрительная усмешка, и подумал, что этот Миносян какой-то нетипичный представитель своей нации. Но на размышления у Джуниора не было времени, потому что Юля продолжала называть имена своих друзей.

–Вон там сидит моя подруга Лиза, – кивнула она на чернявую девицу, худые ноги которой перегородили проход, – а напротив – её парень, Виталик. Прошу любить и жаловать.

Представляя друзей, Юля встала и принялась выкладывать нарезки и соленья на уже имеющиеся на столе тарелки.

–Жалко, Вовки нет, он так любит брауншвейгскую колбасу! – громко говорила она, раскладывая угощения. – Ой, а маринованный чеснок Вовка просто обожает.

–Достала ты уже со своим Вовкой, – вспылил скуластый Гарик, стукнув кулаком по покрывалу. – Только и слышно – Вовка да Вовка! Может, нам уйти?

Лиза вскинула голову и, испепеляя взглядом Миносяна, с вызовом выдохнула:

–Чего ты к ней пристал? Оставь Юльку в покое! Хочет – и говорит про Вовку!

Видя неудовольствие товарищей, Миносян пошёл на попятную и миролюбиво пробормотал:

–Да ладно, ладно, Лиз.

С опаской поглядывая на Исаеву, Гарик осторожно спросил:

–Слушай, Юль, ты говорила, твой отец приедет из командировки и будет машину продавать. Какая у него тачка-то?

–«Кадиллак Эскалейд», – накладывая Борису салат из огурцов и помидоров, с гордостью ответила Щеглова.

–Ого, круто! Пусть мне продаст, я давно мечтал о таком холодильнике на колёсах! – восхитился Гарик. – Я-то свою «Шкоду» спулил за копейки, чтобы упырю Черненко на взятку насобирать. А она не понадобилась, так что теперь можно снова тачку брать.

–У тебя денег столько нет, сколько стоит машина Юлькиного папы, – надменно оборвала его рассуждения Лиза, не спуская с собеседника неприязненного взгляда.

–Мне родители добавят, – не унимался Миносян. – А Юлька папашу попросит, чтобы много с меня не брал. Мы же друзья, правда, Юль?

Хрупкая блондинка покраснела и промолчала, тем самым давая понять, что вполне считает себя другом Гарика.

–Сколько же твой папа, Юль, хочет за машину? – решил принять участие в общем разговоре Борис. И тут же за это поплатился.

Гарик прищурился, отчего его скуластое лицо сделалось плоским, недобро посмотрел на гостя, которого явно невзлюбил с самой первой минуты знакомства, и въедливо поинтересовался:

–Брат с Севера, ты что, не помнишь, как зовут твоего родственника? Почему ты называешь своего дядю «твой папа»?

–А тебе какое дело? – встала на защиту засланного казачка невеста Володи Мызина, забывая, что ещё секунду назад считала Гарика своим другом. – Как ему удобнее, так и называет.

–Прекратите орать! – не выдержал молчаливый Виталик. Его смуглое лицо утратило сонное выражение, а торчащие уши стали от возмущения красными. – Мы что, сюда собачиться пришли? Наливайте горячительные напитки, а то скучно становится, аж зубы сводит.

–Не буду я с вами пить, – надулся Миносян.

Он встал из-за стола и, направляясь к дверям, на ходу обронил в сторону маленькой блондинки:

–Щеглова, пойдём выйдем, разговор есть!

Юля покорно поднялась из-за стола и двинулась за однокурсником, на ходу застёгивая куртку, в кармане которой покоился микрофон. Вставив в ухо наушник, Борис насторожился и замер, готовясь в любой момент вскочить и броситься на помощь клиентке.

Гарик вывел Юлю в коридор и, плотно прикрыв дверь, начал что-то горячо ей говорить. В наушнике раздавались невнятные звуки и отдалённое шипение, как будто дразнили змею.

–Сделайте музыку потише, – взмолился Борис, понимая, что в таком шуме не услышит ни слова из подслушиваемого разговора.