Вереск на камнях (СИ)

— Люди? Не-ет, там не люди. Точно не люди.

Кот встал и пошёл к входной двери, оттуда оглянулся и мяукнул:

— Если не ты, то кто?

Ишь ты! Философ нашёлся… Разбаловала его Мокошь. Но пойти посмотреть, наверное, всё-таки надо. Если это не люди, то нечисть. Как и сказала Дара, в Велесову ночь нечисть лютует. Бера разбудить стоит, поможет защитить дом и живность.

Я аккуратно выбралась из-под руки Ратмира и встала. Платье висело на крючке, и я натянула его, стараясь не шуметь. Потом шагнула в угол, где спали Мыська с мужем и детьми. Однако Бера там не было. Наморщив лоб, сообразила: он же и сам нечисть — небось, потянуло к своим! Как бы дел не натворил!

Вышла на крыльцо и вгляделась в темноту. Ночью тут всё выглядит, как в Златограде. Ни фонарей, ни света в окошках, только чёрное небо, разбавленное полной луной и неяркими звёздами. И только ветки деревьев шелестят на ветру, как одиночные воины.

Костёр, который зажгли во дворе, почти совсем погас. Я подошла к застывшей крючком мужской фигуре, толкнула в плечо:

— Эй! Спишь? А кто должен был огонь поддерживать?

Мечко вскинулся и, заполошно глянув на меня, метнулся за дровами. А я огляделась, ища тех, кто орал после петуха.

Никого.

Где-то вдалеке скулила собака. Где-то шумел мотор машины. А так — ветер, тишина, темнота. Только блики от костра, от красных углей освещали кусок двора.

Кто ж веселится в такую ночь? И где шляется Бер?

Мечко подкинул несколько полешек в угли и принялся раздувать огонь. Я спросила:

— Бера не видел?

— Прости, княгиня, — повинился парень. — Уснул я…

— Где ж искать его? — пробормотала я. Мечко осторожно заметил:

— Нечисть он, со своими гуляет, видать.

— Сам ты, Мечко, нечисть, — фыркнула я, пытаясь сообразить. — Медведь он, Хозяин леса. Значит, в лесу.

— Княгиня, ты же не пойдёшь в лес одна? — испугался парень, а я кивнула:

— Конечно, пойду. А ты останешься огонь поддерживать.

— Да с меня Ратмир голову снимет, ежели пущу одну!

Я рассмеялась почти весело, сказала:

— Чем ты мне поможешь против нечисти? Я же ведьма, забыл?

— Сама ж говорила… Не ведьма. Да и…

Он кивнул на мой живот. Эх, да, тут проблемка. Рисковать малышом не буду больше. Уж лучше Мечка тащить с собой.

— Ладно, пошли, — неохотно сказала я. — Соли только из дома захвати. Давай, бегом.

— Соль-то зачем?

— Для защиты, в костёр брошу.

Через пять минут мы уже шагали вдвоём к лесу. Мечко, кроме соли, прихватил из-под крыльца свой меч и теперь сжимал крепко рукоять, внимательно оглядывая каждый камень, каждое дерево на дороге. И вдруг я услышала его громкий шёпот:

— Княгиня! Спасайся! Глаза закрой и не двигайся, иначе конец нам обоим!

Послушной я никогда не была, поэтому обернулась и увидела шикарную по своему сюрреализму картину.

В поле от леса скакал всадник, но не на лошади, а на огромном волке с горящими красным глазами. Волки же бежали рядом, вокруг всадника, а трава на поле даже не колыхалась под тяжестью их тел. Выглядело всё это настолько странно и ужасно, что я замерла с широко открытыми глазами, глядя на приближающихся зверей. Мечко изо всех сил тянул меня в сторону, отворачиваясь, но я никак не могла оторвать взгляд от этой необычной кавалькады.

Дружинник толкнул меня на землю, шипя зло:

— Это же Дикая Охота! Волчий пастух собирает души! По наши души скачет ведь!

— Да погоди ты! Дай посмотреть, когда ещё увижу? — воскликнула я, а он зажал мне рот ладонью:

— Молчи, княгиня, молчи!

Я заткнулась, чувствуя будто ударную волну, которая предшествовала Охоте, которую гнали волки по всему полю. И дыхание затаила перед такой кошмарной красотой. Чёрные громадные звери, чёрный великан с маской черепа вместо лица… Схватилась за талисман Мокоши, хоть и понимала — ничем он мне не поможет…

Один из волков сунулся к нам, остановился, и я ощутила его зловонное дыхание. Из раскрытой пасти с вываленным набок языком капала слюна, волк был напряжён и готов к последнему в моей жизни броску. Мечко прикрыл меня собой, и я услышала его дробный шёпоток — парень молился Чернобогу. Прощался с жизнью, просил забрать душу и поселить её в удачное тело…

Сама бы помолилась, да слов не знаю.

Чую, пора учить.

Неожиданно волк пробормотал:

— Фу, опять запах страха…

И совсем не гламурно чихнул, уронив на землю длинную нитку слюны. Я нервно рассмеялась, потом сказала волку:

— Так не ешь нас.

— Р-ры, — ответил он, оглянувшись на волчьего пастуха. Тот подобрал поводья, заставив своего волка протестующе зарычать, и громогласно провыл:

— Забери их души!

Я широко распахнула глаза и шепнула волку:

— Не надо!

— Сам не хочу, — буркнул он. — Но хозяин…

Глянув на хозяина, я удивилась. Его маска съехала набок, показав небритое лицо с трёхдневной щетиной. Это было живое существо, а не призрак. Живое. Большое. Трёхметровое…

— Вы иреанин! — уверенно сказала я. Громко сказала, высунувшись из-под Мечка. Тот прижал меня к траве и панически зашептал:

— Княгиня, нельзя говорить с Дикой Охотой! Заберут!

— Это никакая не Дикая Охота! Это не призраки! Это иреане!

— Как ты посмела, смертная, обратиться ко мне?!