Вереск на камнях

— Забери их души!

Я широко распахнула глаза и шепнула волку:

— Не надо!

— Сам не хочу, — буркнул он. — Но хозяин…

Глянув на хозяина, я удивилась. Его маска съехала набок, показав небритое лицо с трёхдневной щетиной. Это было живое существо, а не призрак. Живое. Большое. Трёхметровое…

— Вы иреанин! — уверенно сказала я. Громко сказала, высунувшись из-под Мечка. Тот прижал меня к траве и панически зашептал:

— Княгиня, нельзя говорить с Дикой Охотой! Заберут!

— Это никакая не Дикая Охота! Это не призраки! Это иреане!

— Как ты посмела, смертная, обратиться ко мне?!

Оттолкнув Мечко, я села. Волчий пастух больше не страшил. Я поняла, кто он. А иреан бояться смысла нет. Я же учёная! Вот и обратилась к нему спокойно:

— А вы кто?

— Как ты посмела заговорить со мной?! Я заберу твою душу в Навь, и она будет вечно гореть там в котле со смолой! — ответил грозно волчий пастух.

Я хмыкнула:

— У славян была Навь, но там не было котлов со смолой! Велес забирал души и вселял их в новые тела, так что…

Выпрямившись, добавила:

— Вы не дух и не бог!

— Проклятье, — ответил волчий пастух. — Прокололся.

А я рассмеялась уже свободно и весело. Спросила:

— Как же вы так? Зачем гоняете людей по ночам?

— А чем мне ещё развлекаться? — пробурчал он, спешиваясь. — Ты-то кто? Смертная?

— Ты и сам смертный! Так что не надо бросаться такими словами.

Он глянул подозрительно:

— Откуда знаешь?

— Общалась с Мокошью некоторое время, — язвительно сказала ему.

— Мокошь? Та, что создала на севере райский сад и не смогла его бросить, поэтому утонула?

— Всё же утонула, — пробормотала я. — Жаль…

— А я остался на земле. Последний из иреан.

— А вы кто? В смысле, кто вы по славянским верованиям? — спросила я. Он ответил, красуясь, играя маской черепа на лице:

— А как ты думаешь?

Я обернулась к Мечку. Он сидел на земле ни жив ни мёртв, дрожал всем телом. Спросила:

— Кто из богов это может быть?

— Велес, — дрожащим голосом ответил дружинник. — Только Велес имеет власть над животными…

— Не только, ещё и я.

Поднявшись с земли, я выпрямилась, глядя прямо в глаза иреанину, сказала:

— Велес, скажи своим волкам оставить нас в покое.

— Зур, сюда, — буркнул иреанин. — А что, ты совсем не боишься?

— Было бы кого.

Я протянула руку волку, и тот обнюхал её обстоятельно, фыркнул, сказал:

— Уйди, ты пахнешь дымом.

— От костра, — я пожала плечами. Волк отошёл, лёг на траву. Мечко спросил у меня тихонько:

— Что делать-то теперь, княгиня?

— Ничего. Молчи.

Сегодня Дикая Охота не заберёт ничьи души. Зато Бера вернут домой.

Велес стащил маску с лица, и я увидела его глаза — старые, блёклые, безразличные. Если Мокошь хоть немного проявляла интерес к жизни, то Велесу уже давно на всё плевать. Последний в своём роду, последний из расы, которая забыла радости бытия… Пусть почувствует себя полезным. Пусть найдёт Бера.

— Зачем вышли из дома в мою ночь? — спросил он с высоты трёх метров. Я потёрла затылок — он затёк смотреть вверх — и ответила:

— Хозяина Леса мы ищем. Он один из нас, пропал, боюсь, что со своими барагузит в лесу!

— Медведя, что ли? — усмехнулся Велес и рыкнул на волков: — Соберите мне всех медведей округи, там разберёмся.

Потом сел на землю, и его лицо оказалось вровень с моим. Борода чёрная с проседью, морщины вокруг рта. Иреанин стар, скоро его не станет. Умрёт последний великан, его кости найдут через много лет и будут кричать, что мы не одни на этой земле…

— Как вам удалось столько лет… столько веков прятаться от людей? — спросила я с любопытством. Велес усмехнулся:

— Мой дом в тайге люди зовут гиблым местом и не ходят в округе. А если и приходят — я знаю, как их отвадить.

Волки бежали к лесу, рассредоточившись, как заправские розыскные собаки, опустив носы к земле. Лапы их перебирали по воздуху, не касаясь травы, и мне стало любопытно. Как так? Ведь волки-то настоящие, живые, тяжёлые! А будто летят…

— Скажи, а как они делают? — спросила у Велеса. — Как бегут над землёй? Это магия какая-то?

Иреанин фыркнул в усы и покачал головой:

— Раз ты была знакома с Мокошью, то должна знать, в чём сила нашего народа.

— В мысли, — догадалась я. — Силой мысли вы их поднимаете…

— Скажем так, не я, а они сами. Мои волки воспринимают мою силу мысли, как свою собственную, для этого я их и вывел.

— Ну вот, одна загадка и решилась. Но меньше их отчего-то не стало.

Я вздохнула. Велес пытливо заглянул мне в глаза:

— Какие у тебя вопросы, маленькая храбрая человечка? Про волков?

Тряхнув головой, я спросила:

— Что вы знаете о первой жизни?

Велес прищурился и долго смотрел на меня, не отрывая глаз. Потом пожевал губами, отчего его борода смешно задвигалась вверх-вниз, сказал медленно:

— Никто о ней ничего не знает. Никто даже не знает о том, что она существует.

— Но вы-то знаете?

— Приходилось сталкиваться. А ты-то откуда знаешь?

Я молча показала ему камень на шнурке. Велес наклонился ближе, и меня обдало запахом волчьих шкур и мокрой псины. Иреанин поцокал языком:

— Да, осколок первой жизни. Откуда он у тебя?

— Цыганка дала. Первая жизнь говорит через цыганок.

— Не связывайся с этой сущностью, — он покачал головой и отстранился. — Она не наша.