Веретейская волость

В марте 1937 года в Веретею явился обновленческий священник Дмитрий Казаков. Из письма верующих прокурору Мологского района: «…Дмитрий Казаков ходил по домам и своими ласковыми речами соблазнял в свою пользу. Убеждал, чтобы верующие взяли его к себе, и собирал подписи. Клеймим позором такого священника, который задумал против нашей воли попасть в нашу общину обманным путём и изгнать от нас нашего священника Фаддеева…». спокойно отправляла свои духовные потребности. Но такое положение, при объявлении текущей пятилетки «безбожной», не устраивало местные власти и НКВД. Поэтому неусыпно выискивал слабые места и признаки «контрреволюционности» среди руководства общины, назначенный в 1936 году председателем Веретейского сельсовета, Назаров.

В марте 1937 года в Веретею явился обновленческий священник Дмитрий Казаков. Из письма верующих прокурору Мологского района: «…Дмитрий Казаков ходил по домам и своими ласковыми речами соблазнял в свою пользу. Убеждал, чтобы верующие взяли его к себе, и собирал подписи. Клеймим позором такого священника, который задумал против нашей воли попасть в нашу общину обманным путём и изгнать от нас нашего священника Фаддеева…». Почему-то, бывший четыре года председателем Церковного совета Н. Ф. Миронов, вдруг, отвернулся от своих собратьев и в пьяном виде собирал вместе с Казаковым подписи по избранию обновленческой двадцатки. В Мологский РИК были представлены от имени верующих жалоба, а чуть позже заявление с гнусной клеветой на священника Иоанна Фаддеева. Заявители требовали снятия с регистрации священника тихоновского толка. И оба эти документа подписаны Мироновым. Но стиль и лексика жалобы Казакова, то есть, написана она под его диктовку. А чёткий почерк заявления, с требованием отстранить священника тихоновского направления, явно соответствует писарскому почерку Д. Казакова. Им же написаны списки членов обновленческой двадцатки и членов общины. Миронов под ними поставил только свою подпись и представил заявление, списки и священника Казакова на регистрацию в РИК. Исполком райсовета, будто того и ждал, не мешкая, зарегистрировал новый Церковный совет и священника-обновленца.

Однако первая служба этого священника была сорвана из-за того, что церковный сторож В. М. Орлов, ведающий ключами, к началу службы в церковь не явился. У церкви стали собираться богомольцы. Об этом случае Казаков написал в РИК (от имени председателя общины Миронова), в частности, такие строки: «…К этому времени подошла толпа людей из д. Ефаново, где живёт староста и священник Иван Фаддеев. Картина изменилась. Крестьянин д. Ефаново Василий Васильевич Курносов, как главный агитатор заявил, что оставляют старого священника, что красного им не надо, что они, красные закрывают церкви. …Таким образом, служба была сорвана. …Просим РИК на этот факт обратить внимание и принять меры своего содействия».

Заявление крестьянина Курносова оказалось пророческим, через два месяца «красный» обновленческий священник Д. М. Казаков написал в РИК заявление, что «…я, служитель культа… по собственному желанию и усмотрению выхожу из служителей культа. …Прошу отныне служителем культа меня не считать и выдать соответствующий документ для приискания работы…». А в это время председатель волостного совета Назаров проводил, как он любил выражаться, «массовую работу». В результате его «массовой работы» сначала Кабина и Левашова затем ещё несколько человек заявили, что их подписи Миронов получил обманным путём, и потребовали «…за подпись без моего согласия прошу привлечь к ответственности». В результате провокации с внедрением обновленца, церковь осталась без священника, новая двадцатка, из-за подделки подписей, оказалась незаконной, а помогавший священнику-обновленцу, Н. Ф. Миронов теперь обвинялся в подделке документов.