Веревка из песка

— Радиоцентр. Небольшой такой домик на отшибе. Сейчас пытаются на основную линию выйти, чтобы главную штаб-квартиру определить. Уже кое-какую схему составили.

— Ты мне эту схему дай. Мой Климентий, я думаю, и по ней все вычислить сможет.

— Дам, — сказал Сырцов. — Александр Иванович, мне все близкие люди, люди, которых я люблю и которым доверяю, задают один и тот же вопрос: зачем это нам?

— Я так понимаю, что этот вопрос ты задал мне. Крови, большой крови не хочу, Жора, любой — пролитой ради корысти, злобы, ненависти, отмщения, во имя справедливости, не хочу. И Ивана, друга своего, хочу прикрыть, остановить на краю, за которым грязь, беспредел, позор.

* * *

Ярославская Федина «девятка», невидимая за кустами с проезжей части, стояла так, чтобы сразу последовать за машиной, которая только отсюда, из узкого проулочка, могла выехать на трассу. Федор сейчас был на атасе: сидел на заднем сиденье, спустив ноги на землю и полувысунувшись из салона. А Дима, аккуратно положив руки на баранку, а на руки голову, дремал.

— Дима, — тихо позвал Федор. В бесконечный коридор между боксами въезжал немолодой уже, но еще шикарный «вольво». Дима отряхнулся от дремы, тихо, не гремя дверцей, ступил на землю и из-за угла проследил за тем, где остановится «вольво». Шведская байда прибилась к одному из недалеких боксов, и прибранный старичок принялся загонять ее в стойло. Дима подошел к Федору. Было где-то между десятью и одиннадцатью — время, когда все работающие автовладельцы уже уехали по делам. Потому и пустыня такая.

— Не туда, — понял Дима.

— Дим, а может, они вчера тебя на «хонде» засекли?

— Скорее всего, нет, — ответил Дима. И решительно: — Нет. Если бы засекли, то на моих глазах автоматом номера бы не поменяли. А самое главное — азера этого жирного никогда бы к себе из «мерса» не перетащили.

Федор подумал, подумал и высказал еще одно предположение:

— А ты случаем не вздремнул ночью-то, когда я «хонду» отгонял?

— Перестань хреновину молоть, братец! — разозлился Дима.

— Если перестану, то засну, — признался Федор. — На солнышке совсем сморило.

Как-то незаметно подкатил к гаражам этот микроавтобус «Тойота» с зашторенными оконцами. Первым его заметил сонный Федор.

— Дима.

На этот раз Дима кошкой вскарабкался на крышу ближайшего бокса и прилег. Почти невидимый со стороны длинной гаражной улочки, он наблюдал за маневрами «тойоты», которая, притормозив у предпоследнего бокса и чуть повернув, начала медленно въезжать в неведомо кем раскрытые воротца.

— Есть! — не сдержавшись, прошипел сверху Дима. Федор выглянул из-за угла, убедился, что «тойота» въехала в бокс, захлопнул задние дверцы и негромко предупредил Диму, который уже сполз с крыши:

— За рулем ты. Я Москву плохо знаю.

Расселись по своим местам и стали ждать. Первой выехала «тойота», а вслед за ней — «лендровер», который, притормаживая, определил дистанцию между ними метров в десять-пятнадцать. Две машины неспешно катили по асфальту, а третья — «девятка», — отделенная от них высокими кустами, ехала параллельной грунтовкой. Так и выбрались на трассу, где «девятка» в общем, довольно плотном строю хвостом увязалась за «лендровером».

— Если они свою скорость дадут, нам не угнаться, — озабоченно заметил Федор.

— Не дадут, — уверенно заметил Дима. — Им у ментов отмечаться ни к чему.

И вдруг форс-мажор: на подъезде к Ярославке «лендровер» перестроился на правый поворот, а «тойота» рванула к Звездному бульвару.

— За кем мы, Дима? — прорыдал Федор.

Секунды оставались, секунды. И Дима пошел за «тойотой».

Плутали, долго плутали. Выбрались, наконец, на Сущевский Вал. Потом Беговая. Третье транспортное кольцо, по которому добрались до Ленинского проспекта. Вывернули на МКАД и километров через десять свернули направо. Сначала Газпром, а затем новострои, новострои, новострои. И еще раз направо. Попетляли и прибыли к дачному кооперативу среднего класса «Сосны», где дома через гаражи стояли вплотную друг к другу, а между рядами таких домов располагались скромные приусадебные участки. Охранник, поговорив с водителем, нажатием кнопки открыл электрические ворота, и микрик въехал на территорию кооператива. Ворота не успели закрыться, потому что их уже проезжала «девятка».

— Телевизионные мастера в двадцать четвертый! — заявил охраннику Дима и помахал какой-то бумажкой. Охранник кивнул и пропустил «девятку».

— А где этот двадцать четвертый? — спросил Федор и чуть не прикусил язык — подкинул лежачий полицейский.

— Таблички смотри, — приказал Дима, а сам продолжал наблюдать за «тойотой», которая, прокатив по главному проезду, свернула к первому гаражу последнего ряда. Автоматически поднялась дверь, и микроавтобус въехал в гараж.

— Сворачивай налево! — сказал Федор. — Угловой — двадцать второй, а через дом — двадцать четвертый.

Свернули в тихий проулок. Дима решил:

— Ты здесь посиди, подожди. А я прогуляюсь. Время же нужно, чтобы телевизионную установку двадцать четвертого проверить.