Веревка из песка

— За то, что старших уважаете, — лучезарно улыбнувшись, ответила Ольга.

Леша заржал как буденновский конь, Наталья прыснула, а Ксения не успела сделать свой выпад, потому что Ольга и Дима уже отошли к дверям.

Взбодренная сухинцом Ольга вполголоса яростно атаковала:

— Ты хоть понимаешь, в каком я состоянии после твоего звонка насчет «хонды»? Почти сутки я не знаю, что с тобой!

— Ну а что со мной, что со мной? — не зная, что сказать, бормотал Дима. — Со мной все в порядке.

— Вот об этом и сказал бы мне пораньше. Разве трудно было это сделать?

— Ей-богу, некогда было. Мотался как собака, — признался Дима и тупо поинтересовался: — А как ты узнала, что я здесь?

— Я всю вашу общагу на ноги подняла.

— У меня, Оля, сегодня прокол за проколом, — признался он.

— И поэтому ты приплелся сюда. А почему не ко мне?

…С другой стороны улицы как раз напротив этого магазина стоял Василий Андреевич Лосев и наблюдал происходящее за стеклом.

Как тать в ночи, пешком, прячась за углы, преследовал, чтобы она его по машине не опознала. Как ревнивый муж, у которого нежданно-негаданно увели жену, принадлежащую ему и только ему, ненавистно любимую жену. Он не муж, и нет у него морального права надеяться на то, что Ольга почувствует себя виноватой перед ним. Он спас ее. Но это она так говорит. Он знал, что просто в нужный момент протянул ей руку. Сестру свою, ее подругу, ведь не спас, а как, до разрывной сердечной боли, старался, но та в паре с любимым сидела на игле, а такую пару никто и ничто не остановит. Ольга сама себя спасла, потому что в ней — несгибаемый витальный стержень. И ничем она ему не обязана.

Далекие Дима и Ольга о чем-то говорили. Вот Дима попытался ее обнять, но она отстранилась. Опять говорили. Дима взял ее руки в свои. Она, не вырывая рук, поговорила еще немного и вдруг припала щекой к Диминой груди — видимо, всплакнула. Дима осторожно поцеловал ее в затылок. Василий Андреевич отвернулся и двинулся к Белорусскому вокзалу. На ходу достал из кармана пиджака мобильник. Набрал номер и приказал:

— Машину мне на стоянку у Белорусского вокзала. Через пять минут.

* * *

…Сырцовский джип миновал забитые по обочинам автомобилями торговые хоромы московского предместья и дал наконец по Владимирке настоящую скорость. Володя, в одиночестве возлежавший на заднем сиденье, сказал просяще:

— Вы нас, Георгий Петрович, только до Владимира, ладно? А там мы на автобусе — и порядок.

Через зеркальце Сырцов общаться с ним не пожелал, а оборачиваться — себе дороже. Ответил он не Володе, а сидевшей рядом с ним Ане:

— Доставлю я вас, голубки, прямо к дому. Так что не дергайтесь. Доставлю, а сам, наконец-то, в Волге искупаюсь. В прошлый раз не успел.

— Георгий Петрович, а как вы частным детективом стали? — ни с того ни с сего спросила Аня.

— Случайно, — кратко ответил Сырцов.

— Не хотите отвечать, и не надо, — обиделась Аня.

— Действительно случайно, — исправился он. — Выперли из ментовки, и ничего мне не оставалось, как податься в детективы.

— А в ментовку как попали? — спросила мстительная девушка. — Тоже случайно? Еще откуда-нибудь выперли?

— Выперли, — согласился он. — Из Афгана. Со всей армией.

— Я, наверное, бестактная, да? — смущенно пролепетала Аня.

— Любознательная, — миролюбиво уточнил он. Володя с заднего сиденья сказал:

— Но не в ту сторону. Наверное, интересная у вас работа, Георгий Петрович?

— Иногда. Редко. А в основном, как говорит мой учитель и друг, серая маета.

— Но ведь точно уж опасная! — темпераментно определил Володя.

— Откуда? Это в кино — смертельное оружие один, два, три, смертельная опасность без счета. А у нас главное — разговоры да бумажки.

— Знаю я ваши бумажки! — разоблачила его Аня. — Димка мне кое-что рассказывал.

— Ты его больше слушай, — недовольно отбрехнулся Сырцов.

— Считаете, что он приврал? Так вот, знайте: Димка никогда не врет.

— Ну уж! — усомнился Сырцов.

Светало, когда джип, свернув налево и миновав окраину Владимира, выбрался на трассу в Иваново. Сзади Володя шумно зевнул во всю пасть и объявил:

— Вы уж извините, а я спать буду.

— Извиняем, — за себя и Аню ответил Сырцов.

Прямая дорога, поля, перелески, причудливо извилистые, в кустах и осоке речушки — милая российская сторона. Незаметно рассвет убаюкал и Аню. Глаза слипались, голову слегка мотало. И вдруг стало удобно и покойно: Аня в дреме непроизвольно приткнулась виском к Сырцовскому плечу. Он глянул на нее и малость сбросил скорость, чтобы ей комфортнее было спать.

Откуда такие возникают на Руси? Он и родителей ее видел: малорослые, корявые, со смытыми лицами. Так откуда эта мощная стать с гордым поставом головы на высокой шее, с роскошными плечами, с тонкой талией, с длинными, идеальной формы ногами? Дурацкий вопрос. Есенин — из захолустного рязанского села? Шаляпин — из глухого предместья? Лемешев — из неведомой тверской деревушки? Из России они все, из России.