Читаем Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку полностью

Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку

«Как едки трои не посутчишь,«Так на тошне заживотит;«На всем нытье ты зажелудчишь«И на ворчале забрюшнит.«А если позубит жевало,«Не засердчит уж тосковало,«И все уйдило прочь сгрустит;«Сбедятся кучи все в забудку,«Скручинишь всю свою избудку ,«И улетило сголодит.«Но что пустячить нам звонилом?«Звенильцом лучше замошнуй«К чему полтиниться скупилом?«Жалелом так ты не рублюй.«Поденежи меня давальцом,«То поумлю я раскидальцом; .«Рассказы посудьблю всем вам:«Что спередить с тобой в случиле?«И как ты должен угодиле«Юнонить и Минервить сам?»Здесь скажет, может быть, читатель,Что так не кстати тарантитЕнея нашего писатель?Он вздором нас не удивит.С билибердною гиль чухоюИ с непонятной шабалоюВидали мы и без него.К чему тарабарские враки?Дела Енея-забиякиХотим мы слушать от него.Пожалуй погоди немного,Читатель! и не вдруг сердись;Поспешно не суди так строго,Но прежде с мысльми соберисьИ рассуди умом прилежно.Всё то на свете неизбежно,Чего не можно миновать.Бранить меня ты перестанешь,Когда подале не устанешь,Стихов десяток прочитать.Сивилла баба не простая,Отличная от женщин всех,И чина жреческа Ягая,Не станет говорить на смехИ языком обыкновенным,Но громким, пышным и отменным,В невразумительных словах,Чтоб речью ей такой своеюСо всею сволочью ЕнеюВнушить почтение и страх.И для того столь кудреватоОтборным штилем в изворотТак бредила замысловато.Еней стоял разинув ротСлова ее на ум хватая;Но ни чего не понимаяНе знал совсем как с нею быть,Однако ж рук ее кривляньеОказывали всё желанье,Что ей хотелось подловить. Не мешкавши тогда ни малоСтараясь услужить ей в том,Прощанью первое началоСвоим он сделал кошельком,Который со благоговениемИ с должным жрице сей почтеньемЕй тихо в руку положил.Она же вдруг проворно с махуУсердно ёмь его да в ляху,Как будто он не тут то был.Потом простившися с ЯгоюСтарался поспешать в свой путь,Попутной чтоб скорей волноюВерст сотни две им угребнутьНо прежде своего похода,Дабы тем у всего народаВ отменную любовь придти,В поминок няньке козу мертвуГекате посвятил на жертву,Чтоб горя не было в пути.Суда лишь только отвалилиОт берегов подале прочь,Вдруг ветры сильно забурлилиИ грозная настала ночь;Суда как мячиков швыряло,И так бессовестно качало,Что на ногах не устоять.Троянцы все развеся губыЧуть не разбили с дрожи зубы;Не знали что тогда начать.Но небо сжалясь их бедоюЗефиров всех на почтовыхПослало дуть чтоб над водоюИ бурю отогнать от них.Собравшиеся в страшны тучиГромовые сердиты тучиПропали вдруг из вида вон;А месяц вытараща очиСветил им сколько было мочи;Утих троянский жалкий стон.По мачтам паруса надулись;Суда летели как стрела;Троянцы с робости очнулись;Струя вертелась как юлаПозадь руля за кораблямиВ кривых извилинах волнами...Но не прошло еще часа,Завыли все ручьями в оба,Как на погосте подле гробаКрестьянски бабы в голоса.Троянский кормщик побледневшиНичком на палубу припал,Потом от робости хрипевшиНелепым голосом визжал;Как рыба об лед бедный билсяИ ошалевши суетился;Кричал: «Теперь-то берегись!«Пропали мы без повороту«Как от солдат жиды в субботу,«И нет возможности спастись.«Чертовский остров перед нами;«Нельзя его никак пройти.«Теперь голов нам над плечами«Здоровыми не унести.«Цирцея здесь, дочь ясна Феба,«За колдовство изгнанна с неба.«Изволит в заточение жить.«Кто ей ни попадется в руки,«Того тотчас она от скуки«В животных вид перерядит.«Красавец делался уродом,«В ее волшебничьих кохтях;«На четвереньках скотским ходом,«Иль верх ногами на руках«Начнет ходить здесь всяк проезжий;«Иной под шкурою медвежей«Заставлен от нее реветь;«Иной мня действовать руками,«Порхая хлопает крылами:,«И птичьим свистом должен петь.«Здесь англинский милорд надменный«Поёт гагарой на суку;«А нидерландец в крюк согбенный«Кричит сквозь нос кокореку;«Французы собравшись кружками«Борзыми резвятся щенками;«Голландец же забившись в грязь«Лягушкою в воде клокочет;«И тонко горлицей хохочет«Изнеженный германский князь.«Гишпанец в гордости раздувшись«Ходил индейским петухом,«Ступал ходой не спотыкнувшись«Хвост расщеперя колесом.«Тирольцы же и савояры«И прочи римские бояры«Шипя, мурлыча и ревя«Коверкались как обезьяны,«Плясали, пели как цыганы,«Ползли оборотясь в червя.«Что делать нам в таком несчастье,«И чем злу горю пособить?«Пускай бы нас опять в ненастье«Волнами стало колотить;«Лишь только бы от злой Цирцеи«Свои нам по здорову шеи«Как можно дальше унести«И не остаться здесь зверями.«Беды сидят здесь над бедами;«Кто может нас от них спасти?».Беду ту видя неминучуУдалый молодец Еней,Собравши всех троянцев в кучуВ каюте убранной своей,И там схватясь полой за полу:Над бурей старосте ЕолуВелел произносить мольбы;Чтоб он их в нужде не оставил,И в сторону оттоль оправилИзбавя их от злой судьбы.Еол, услышавши моленьеОтчаянных троянцев сих,Тотчас дал строго повеленье:И бурный ветер вдруг утих.А между тем перед зареюСо всею чернотой своеюОканчивалась темна ночь,И солнечны лучи являлись,С востока кверху поднималисьГоня собой потемки прочь.Поверхность вод морских стоялаКак будто гладкое стекло.Печаль в троянцах вся пропалаИ горе с сердца отлегло;Исчез у них весь ропот смутный;Подул им в спину ветр попутныйИ прочь от острова погнал.Троянцы в духе освежели,Присевши песенки запели,И всяк ни в чем как не бывал.Пригрянув дружно по-гребецки,От вёсел только стон стоял;Всяк взапуски по-молодецкиИз всех кишок приналегалДруг друга в том не выдавая.Еней по палубе гуляяВ даль очи ясны простирал,Все замечая рвы, лесочки,Поляны, горы и кусточки,И ничего не пропускал.Потом как-будто взбеленясяВдруг витязь наш осатанел,3апрыгал всячески бесясяИ рот разинувши смотрел,Указывая всем рукамиНа устье речки меж кустами,Крича, чтоб к ней приворотить.«Вот Тибр река нам обещанна!«И вот земля обетованна,«Где будем мы спокойно жить…»Суда поворотя кормилыНаправилися к тем краямГребя из всей геройской силы,Еней не уступал и самВ работе никому ни мало.Потом как к берегу присталоВсё войско беглых сих троян,Еней сказал: «Богов веленье«Дает всё в наше здесь владенье;«А я здесь вельмовластный пан !..»Читатель! здесь приготовляйсяУслышать странны чудеса;Страшись, робей и восхищайся.Чего не зрели небеса,То ты увидишь пред собою.Что нам предписано судьбою,И я то не перешагну.Большое чудо должно статься,Когда два молодца бранятсяЗа землю или за жену.О Марс, головорез исправный,Охотник сечь, палить, рубить!И Геркулес, детина славный!Потщитесь здесь мне пособить,Военным штилем и по-свойскиВсе описать дела геройски,Отчоску, рубку и трезвон;Как здесь троянцы работали,Латинцев плотно оплеталиТузя без дальных забобон.А нежно Еввино отродье!Созданное лишь для того,Чтоб не лишилася в безродьеЗемля живущего всего!Вы все у нас нетерпеливы,Слезливы, робки и пужливы;И для того прошу вас всехПерепрыгнуть сии грозны строки,Которые для вас, жестокиИ не найдете в них утех.В то время над Латинским царствомВладел латинский царь Латин,И всем пространным государствомСпокойно управлял один.Все люди без заботы жили;Бояре бедных не давили;Судьи с людей не драли кож;Мотали моты понемножку,Тянули по одежке ножку;Был всякий на себя похож.Латин был роду не простого.Марика, мать его, влюбясьВ красивого божка лесного,И дружелюбно согласясь,Пустила в свет сего сыночка,Надеяся, что выдет дочкаОт жаркой Фауновой любви.Сей Фаун произведен был Пиком,Который был хотя шит лыком,Но из Сатурновой крови.И так он был, хотя не близко,Олимпским жителям сродни;И для себя считал всё низко,Простые бары где одниИ не юпитерской породы.Женат он был уж многи годыТрудясь во всю супружню мочь;Но видно с зависти ЛуцинаЕму не подарила сынаИ даровала только дочьНо дочь сия была и девка,Отменная от прочих всех.Резвиться с нею не издевка,Отведает всяк с горем смех.Она была как холь и нега.Лицо ее белее снега,А щечки будто маков цвет.Росла, стройна, свежа, красиваПриступа всем и не спесиваИ было уж осьмнадцать лет.На лакомый такой кусочекИ нехотя разинешь рот;Зачешется небось усочекИ мигом подведет живот;Развесишь от зеванья нюни;Покажутся на губе слюни,И поневоле дрожь проймет;Заёкает как от испугаСердчишко будто от натуга.Ничто на ум уж не пойдет.Такую дочку драгоценнуКакой ни вздумать ни взгадать,Как невидальщину бесценнуЛелеяли отец и мать.Довольно молодцов пыталисьИ у дверей ее стучались,Чтоб как-нибудь да подцепитьПринцессу ту на свойску удку,И ту пригоженьку голубкуСебе женою снарядить.Но матушка ее АматаСтаринных баба лет была,Ее ценила пуще злата,Как порох в глазе берегла.Искала жениха прямого,Увесистого, молодого,Судя о дочке по себе;Чтоб ей не мыкать с мужем гореИ не остаться бы в позоре;Но быть довольной по судьбе.Хоть сваталося к ней и многоПрямых нарядных женихов,Но мать их выбирала строго;Всё был по дочке не таков,Какого бы для ней хотелось.Лишь Турну одному сумелосьАмате как-то угодить.Амата Турна полюбилаИ непременно положила,Чтоб на Лавинии женить.Сей Турн владел у них в соседахИ был Аматушке знаком;На многих с многими беседахВезде являлся молодцомИ не трусливого десятку.Амата взяв сие в догадку,Что столь детина удалойДля дочери ее полезен,И будет верно ей любезенНе попусту имев женой.Но не хвались на рать пошедши,Пословица у нас идет,А с рати похвалися шедши.Превратен стал весь ныне свет.Что есть в руках, то только наше;А в людях видишь хоть и крашеНо надобно еще достать.А наперед что загадаешьИ что зараньше полагаешь,Того никак не окончать.Судьбина девка своенравна,Всё делает по-своему,Всем пакостит она издавна,У ней нет спуска никому.И здесь как будто мимоходом,Царице и со всем содомомДосаду крепку навела,Переверня ее желаньеСовсем в другое окончанье,Чего и в ум та не брала.Латину как-то с перехмельяПригрезился неловкий сон,В котором божески веленьяКак въяв понятно слышал он:Чтоб дочку ту свою, невесту,В замужество он ни к какому местуПристраивать не поспешалИ тем никак не торопился;Но дожидался б, чтоб явилсяТроянский молодой нахал.Назначено то так судьбою,Чтоб сей приезжий молодецИмел ее своей женою,И с ней пошедши под венецОстался б в Латии роднею.Сей князь владеть здесь над землеюИздавна предопределен;Распространит ее границыЗа самы дальные станицы,И всех возьмет соседей в плен.Царь утром ото сна проснувшисьГлаза спросонья протирал,И кое-как поочунувшись,О сновиденье помышлялНе позабыв его ни мало.К тому же и давно началоПредчувствия уж было в немРазличными знаменованьмиИ жреческими предвещаньмиО зяте будущем своем.Однажды при закладке дома(А прежде жил он в шалашах)При страшном ударение громаНечаянно при всех глазахНа месте том, где рвы копалиИ стены дома назначали,Возрос лавров зеленый куст,Издревле посвященный Фебу.Вскричали все: угодно небу,Чтоб дом Латинов не был пуст.Потом опять, как миновалоКусту сему с десяток летИ дерево большое сталоНося на длинных сучьях цвет,Не знаю по какой причинеНа самой вдруг его вершинеПривился мимоходом рой.Друг другу люди все шептали,Что пчелы счастье означалиИ изобилие собой.Так водится всегда невестеИ девке зрелых взрослых летХодить с родителями вместеКто в гости их ни позовет.На пир однажды пребогатойИдя с Латином и АматойСоделалося чудо с ней.Все пукли разом возблистали,На волосах лучи сверкалиРазличных пламенных огнейВсе люди взапуски взметалисьЧтобы огонь тот потушитьНо тщетно все они старалисьСвое усердье в том явить;Огонь тот, сделавшись веночкомОбшед кругом вертясь вьюночком,По лбу, по темю и вискам,Потом в клубок большой собравшисьИ без вреда с ней распрощавшисьНаверх поднялся к облакам.Вельможи, знать вся и дворяне,Седобородые жрецы,Купцы, подьячи и мещане,Все книжники и мудрецы,В глазах то чудо видя ясно,Кричали шоптом громогласно,Оно что даром не пройдетИ что судьба рекла уж гневна,Что девушка сия царевнаДовольно крови попрольет.Латину таковы приметыНе больно были по нутру.На стары несмотря он летыВ один день рано поутруИдти задумал ворожиться,О всем подробно изъяснитьсяС родимым дядюшкой своим,Который жил во пустоплесье,И во пустынном чернолесьеБыл славен колдовством своим.Он всякому поподноготноНе заикаясь предвещал,И за труды свои всех плотноВесной как липку обдирал.Латински древние народыВ непросвещенны стары годыВ знак благодарности своейЕго пожаловали в боги;И со приносом жертвы многиКурились у его дверей.Сей Фаун Латину бывши дядяИ в самой близости родня,Привыкши на подарки глядяИ от него того же дняНадеялся попощечитьсяИ думал, что перевалитсяНа магарыч ему с атгын.Но царь пришел и нему с голями,Надеясь, там что над лесамиИ он такой же господин.Не рад был Фаун сему приходу,Боясь, чтобы не стал народСию безденежную модуХранить и впредь из рода в род;Но помня всё родство и дружбуРешился колдовскую службыДля родственника своегоСо всею точностью исправить,Во всем порядочно наставитьОт сердца чистого всего.Разгладя бороду с усами,Утерши кулаком глаза,Щелкнул скрипнувши он зубами,И по лбу дал себе тузаДесницы сильной пятернею;Потом взяв шуйцею своеюЛатина за руку, пожалЛегонько, сколько было мочи,И выпуча с задора очиТакую речь ему сказал: «В реке не испытавши броду«Идти не суйся в быстрину;«Наквасишь потонувши воду,«Юркнешь как рак во глубину.«Не скоро к делу торопися,«Но прежде знахарей спросися«И по совету их ступай.«Не больно с Турном ты якшайся,«В родню к нему не вдруг вплетайся«И свадьбы сей не затевай. «Кому ты, глупая скотина!«Задумал дочь свою отдать?«Какого проку от латина«Себе напредки можешь ждать~«И самый лучший из латинцев«Как будто огурь из тавлинцев«Того и смотрит чтоб стянуть«Отбрось ты Турна мужичину,«Сыщу я лучшего детину«И дело всё пойдет на путь.«Мне будущее смертных время«Известно въяве наизусть.«3най то, что турновское племя«Собравшися в кружок под куст«Бродя жить будет по-цыгански.«Коль хочешь ты, чтобы по-царски«Твоя Лавиния жила,«То свадьбою не торопись,«Но зятя пришлого дождися«Кого судьба ей избрала».Богиня Фама без умолкуБолтает всё, везде, о всем;Кричит разиня рот без толку,Что делается в свете сем.Хоть крошечку что где случится,У ней тот час на то родитсяОхабки две заказных вракС прикрасою и с барышами,Которы полными ушамиХватает умный и дурак.Случись же так, что в это время,Как Фаун кудесил чудеса,Еней и с ним троянско племяПонатянувши парусаПопутною волной летели,Ко берегам тем подоспели,И якорь брося стали в трой;И только лишь остановились,Сойти на землю торопились,Чтоб чем набить желудок свой.Болтливая в то время ФамаК троянцам принесла ту вестьОставшийся что род ПриамаНазначен в Латии воссестьНад всеми самовластным паном,И станет за ничто и даромСвои карманы набивать,Сдирая до живого шкуру,И только лишь свою конуруПлотнее будут наполнять.Троянцы только привалилиК латинским с моря берегам,В один все голос завопили:«Пора б хоть и попить уж нам!»Не спорил в том никто ни мало;На животе у всех ворчало,И жажда плотно их брала.И самому тогда ЕнеюС княжною Латия своеюНа ум никак совсем не шла.В дороге можно ль запастисяВсем так, как дома на печи?Троянцы в путь не собралисяКак бара пышно живучиСо всем столовым в путь прибором,Но севши дружно под заборомСбиралися чем бог послалНабить желудок свой и брюхо.Тут всякий рот свой, глаз и ухоИ ум на жвачку направлял.К еде совсем приуготовясьУвидели уже тогда,Что, наперед не изготовясь,Случилася у них беда.Где взять к столу прибор готовый?Весь харч их и запас столовыйБыл чорствый хлеб и сухари;Посуду ж и на стол припасыИ все съедобные запасы,То всё где хочешь, тут бери,Еней наш был не без догадкиИ всё тотчас в уме смекал;Из сучьев сработать палаткиСвоим робятам приказал;Из хлебных корок сделал ложкиА из краюшек чорствых плошкиИз мякиша стаканы смял;И под шатер свой на лужайкуВсю посадя троянску шайкуОбед им не на шутку дал.Изведав рок с собой безродныйИ злой судьбины треухов,Троянский люд весь тот голодныйХоть сатану был съесть готов.Проворно все порасстегнулись,К обеду разом прикачнулисьТеснясь жевать наперерыв;Без хитрости и без утайкиСпешили чавкать без оглядки;Тут всякий для себя был чив.Асканий был с догадкой всюду;И здесь наевшися сказал,Чтоб всякий всю свою посудуНе съеденну не оставлял.А если у кого из ложкиОстанутся хоть малы крошки,Иль из стакана лоскуток,Не будь тот братом нам троянцем,На весь останься век поганцем,И будь французом без порток.Троянцы, запорожским кругомСидевши за одним столом,Спешили все, друг перед другом,Чтоб им тот раз в приказе томНе сделаться непослушливым.С прямым усердьем не ленивымСвою всю долю всякий съелВсе ложки, блюды и тарелкиКак чарка сгибнули горелки,Пропали, будто порох стлел.Еней в конце всей той пирушки,Встав с важностью из-за столаДержа остаток от краюшки,Вскричал: «Вот наша уж взяла!«Теперь-то вижу я уж ясно,«Что всё то было не напрасно,«Мне в аде что сказал отец:«Мы будем голодать до туду,«Что всю свою съедим посуду.«Здесь всё свершилось наконец».Потом сынка на руки взявшиС отцовской лаской обнимал,И без устатку целовавшиТак плотно к сердцу прижимал,Что бедный нежный тот ребенокМычал как молодой теленокОт приголубленьев его;И выпуча слез полны очиКричал в нем сколько было мочиОт сердца чистого всего. «Скорее, братцы! без откладки,—Сказал троянцам всем ЕнейПодняв стакан во все лопатки,—«Отдуем кубок полный сей«За здравие земли счастливой,«Куда мы рок стерпев гневливой«На вечно кочевье пришли.«От ветров, бури и пучины,«От бед, напастей и кручины«Теперь на веки мы ушли.».Троянцы, дружно подражаяНачальнику в том своему,«Ура!» и «здравствуй!» восклицая,По полному и одномуСтаканчику до дна хватили,Потом не мешкавши спешилиОтдать со службой должну честьБогам земли той и богиням,Сатирам, нимфам и княгиням,И жертвы с пением принесть,У жбанов, фляг, сулей, бутылокКогда уже обсохло дно,А из ковшей, ендов, братинокВсё высуслено вон вино,Когда троянцы протрезвясяИ меж собою согласясяПошли ту землю обдирать,Где им назначено судьбоюСоседей плотною рукоюПод сильный ноготь свои прижать.Но вдруг назад все возвратившисьС рапортом к князю своему,Об ручку низко поклонившисьРекли: «Не быть здесь ничему,«В земле латинской у Латина«Мы будем глупая скотина«Не знавши толку здесь ни в чом,«Здесь бают только по-латински,«А мы бормочем по-фригийски;«Какой успех нам будет в том?»Еней, не тратя нужно времяИ не теряя ни часа,Свое троянское все племяСкорей на разны голосаВелел учить латинску складу;И всем прилежно без откладуЯзык тот в голову вбиратьНе исподоволь по-боярски,Но палями по-семицарски,Чтобы скорей его о ятьКогда же все поизучилисьИ взяли в толк язык весь тот,Тогда к Енею все явились.Без дальнейших Еней хлопотЭкзамен дав на скору рукуИ похваля за их наукуДесяток лучших отобрал;И с пышностью по царску чинуК латинскому царю ЛатинуПослами от себя послал.Послы, дошедши до столицы,Стоявшим тамо часовымСказали: «Для царя, царицы«Еней с почтением своим«Дары чрез нас препровождает;«Всем добра здравия желает,«Ласкаясь в дружбу к ним вступить.«Мы присланы сказать Латину,«Чтоб он троянского детину«Велел в дворец свой проводить».Латину только доложили,Что добрый молодец ЕнейЖелает, чтоб его впустилиСо всею сволочью своейК его латинску царску трону,По низкому отдать поклону,Царю, царице и с семьей;При том прислал к ним по подарку.Распить намерен с ними чаркуИ дружбой клясться им своей.Такие о подарках речиКак будто медом по губам,Иль в бане жаркой паром плечи,Царя латинского ушамПришли по животу и за честь.Вскочил шагов с престола за шесть,И вестника обняв сказал:«Я рад гостям; ступай смелее!«Веди сюда их поскорее!«Добро пожаловать на бал!«И сам тряхнувши стариной«На радостях повоскурну,«Готов тянуть хоть до запою;«Ни капельки не промигну.«Бегите все не тратя время«Принять енеевско всё племя«Чин чином, доброй чередой.«Вы знаете, что я разборчив,«На кус и чарочку приморчив«И в угощенье сам не свой»Тотчас велел приуготовитьВысокий для гостей терем,Чтоб с радости поколобродитьДо самого повалу в нем.В клетях, каморках, переходах,Светелках, чердаках, проходах,Все стены приказал убратьС отменным щегольством по-свойски;И предков подвиги геройскиВсе въяв и в лицах показать.С Бутырок, Балчуга, Неглинной,Зацепы, Пресни, Плетешков,Со Красной площади предлинной;С Рогожек всех, из-под шатров,У Троицы на рву с погосту,Со Спасского из лавок мостуНабрали разные листы,На коих лучшие картиныИ размалеванны личиныЦветут как в рощице кусты.В одной там небылица в лицахЧертами изображена;В другой вся роспись о девицахВ таблицах расположена;В иной Савоська с ПарамошкойЗа винною поссорясь плошкойДруг друга рыцарски тузят;В иной кота хоронят крысы;В иной прекрасны МирикрисыБову к себе в любовь манят.В иной там Семика встречают,Дежуря дружно в кабаках,И масляницу провожаютС гудком и дудкой на свиньяхДосушивая бочки пива.Коза с бородушкою сива,Надевши синий сарафан,Покруче держит кверху роги,Перед медведем бьет в треноги;А тот трезвонит в барабан.Такими редкими вещамиХотел пощеголять ЛатинПред небывалыми гостями.Трудился в том не день одинКартины все перечищая,Приклеивая, прибивая,Чтобы товар лицом продать.Когда ж привел всё к окончанью,Тогда к нарядному свиданьюСебя стал сам принаряжать.Был торг от города не близок.Послал туда скорей гонцов,Чухонских накупить пронизок,Стеклярусовых жемчугов,Гагатных косточек со счетов,Обломков хрусталя с заводов,Шумихи, бусов, янтарей;И всё прошивши мишуроюСшил платье нового покроюСебе со всей семьей своей.Сам сел на месте возвышенном,На липовой скамье с ковром,В кафтане новом испещренном,И в шапке Аське со пером.Пониже на другой скамейкеВ грезетной желтой телогрейкеСидела царская жена.Лавиния присела с нею,И всею красотой своеюКак солнце в день была видна.От царской лавки и до входа,Или по-русски до дверей,Как будто в поле для походаВо всей окружности своейСтояли витязи отличны,Стражи придворные опричны,Как крепки каменны столпы.За ними вплоть к стене рядамиТеснились давкою толпамиДворяне, бабы и попы.Послы ввелися церемонно,Как водится во всех дворах,На цыпочках, тишком, уклонно,В манерных с шарканьем шагах,В сопровождение двух придворных.В латинских риторствах отборныхНа цицероновскую статьОдин из них приосамяся,В присядку низко поклонялсяСтал рацию свою читать:«К тебе, как мужику богату,«Пришли мы, Серениссиме!.«Хоть даром, хоть и за заплату«Позволь нам, Бенегниссиме!«Беднягам обнищавшим в Трое«В твоей земле пожить в покое.«Экзавди нос ты, Домине!«Пришли просить мы хлеба-соли;«И от твоей зависим воли;«Любя тебя ин Номине. «Пожалуй не оставь нас бедных«И милостию не покинь;«Не дай в бедах скитаться вредных,«И просьбы нашей не отринь.«Энеус наш детина славный;«Его род царский стародавний,«И храбр как Муромец Илья;«Хорош, пригож, румян, бел, строен,«Росл, бодр, неспорлив и спокоен.«Правдива, верь, вся речь моя.«Всё правда то, что об Енее«Тебе теперь я доношу;«И дружелюбно помилее«Подарки сии принять прошу,«Которые он от досугу«Тебе Латину, милу другу,«Чрез нас осмелился прислать;«А если ты возьмешь терпенье,«В твое я царско угожденье«Могу их все пересказать.«Вот нож охотничий булатный«Троянских прежних всех царей;«В войне он служит меч как ратный,«А в поле пазночит зверей.«Приамус им всегда гордился,«Сек, бил, колол, рубил и брился,«И иноходца погонял.«Не бось! Энеус знает сметку!«Старинну вещь такую редку«Тебе из дружбы в дар прислал.«Вот гребень из слоновой кости.«Парисова всегда жена,«Когда куда случалось в гости«Бывала кем подозвала,«Изволила чесать им кудри,«Которые хоть и не пудри,«Всегда бывали в завитках.«Сей гребень греческой девицы«Енеем прислан для царицы;«Пусть красится в ее руках'«Вот дар отменный для царевны:«Наперсток чудный золотой!«Во времена для Трои гневны«Когда нас рок щелкал всех злой,«Гекуба слезы им скопляла,«Которы с горя проливала«Когда убит ее Приам«И овдовела та сударка.«Ты редкость всю сего подарка,«Конечно, ведаешь и сам. «А впрочем князь наш уверяет«С женой и дочерью царя.«Что с нетерпением желает,«Проехав многие моря,«Здесь сделать отдых и дневанье,«И просит, чтоб на кочеванье«Велел местечко ты отвесть«Под рощицею за лужайкой.«А он за то со всею шайкой«Тебе служить сочтет за честь. «Троянцы ж наши все робята«Проворны, бойки, силачи;«И против всякого солдата«Умеют выпрячь и впрячи«И сунуться по горло в воду;«Не струсят дальнего походу,«Привыкли есть и сухари.«Попить ли, погулять, побиться«Иль с девками повеселиться,«О том хоть и не говори».Латин от сей посольской речиКак от удара изумел;Подняв к ушам могучи плечиГлаза разинувши глядел,Смотря остолбенелым взоромНа ритора с его прибором;Не ведал, что им отвечать.Какую на троянску сказкуСоврать Латинскую прибаску?Иль красноречивей солгать?Но вдруг на разум толконулсяЕму недавно бывший сон.Тотчас в уме своем очнулсяТогда без дальних забобон,Разинувши уста пошире,Как будто бы Орфей на лиреНапевом сладким возгласил:«Скажите вашему Енею,«Что мне он и с семьей моею«Как будто сын родимый мил. «Вся здешняя земля вам рада;«Ступайте кушать наших щей.«Такой-то парень нам и нада,«Каков молодчик ваш Еней.«Не даром Фаун меня морочил;«Его-то точно дочке прочил,«Не позволяя отдавать«Ни за кого из здесь живущих,«Стращая кучей бед грядущих.«Пускай же будет он мой зять. «Еней мне точно муж по сердцу,«Лавинии же по плечу.«Вот то-то зададим мы перцу,«Кому когда ни захочу!«А то для нас всего милее,«Приятнее и веселее,«Что с ним Лавиния моя«Не титулярною женою;«Но точно будущей весною«Нарядит в дедушки меня.«Ступайте же скорей, спешите«Не мешкавши здесь ни мига;«Енею вашему скажите:«Покорный я ему слуга,«И милости прошу в беседу«К простому нашему обеду«По дружески чем бог послал,«Не будь для гостя ты запасен,«Будь рад ему и с ним согласен,«Я так от стариков слыхали.Царь был так рад сему случаю,Как будто б на небе сидел.И по старинну обычаюПосольских меж дворами делВелел с приезжими посламиК Енею шествовать с дарамиБоярам лучшим из своих;Сказать поклонов полны горсти,И звать к себе на завтра в гостиСмотреть латинских щеголих.Шестерку бурых белогривых,Задорных самых игрунов,Отменных, рослых и красивыхИ с виноходью скакунов,Которые во царском стойлеНа корме медовом и пойлеСтояли для красы одной,Латин велел убравши чищеВести к Енею в становищеВслед за посольскою толпой.Отменного те были родуЦаря Латина жеребцы;По пятому все были годуИ удалые молодцы.Не с конских куплены заводов,Иль от проезжих коноводов,Но от Цирцеи присланыВ подарок для царя Латина,И все из княжеского чинаВ скотину преобращены.И так с Енеем у ЛатинаВсе дело поплыло на лад;Троянский молодой детинаНайдет в княжне наверно клад.Но погоди, не торопися,А прежде богу помолися,Чтобы не похлебать тычка.Юнона баба не дремлива,Не промах и везде смеклива,И здесь Енею даст толчка.Олимпа горнего царица,Которой весь подвластен мир,Не стара бывши молодицаГотовилась рядиться в пирНа именины к Прозерпине,Где ей, как всех богинь княгине,Готовилась отлична честь.Плутон супруге в угожденьеЗатеял празднично веселье,И было что попить, поесть.Юнона частым гребешечкомГоловушку свою чесавСтаралась всем своим сердечком,Чтоб как-нибудь пригожей ставВ гостях Зевесу приглянуться;Чтоб он не вздумал откачнутьсяВ гульбу с другою на отлет.А он, сказать всю правду-матку,Разбродливого был десятку,И бил с прямого на пролет.Но в самое приятно время,Когда рука богини сейСхватя лилей и роз беремяДержала у груди своей,Сама ж пред зеркалом ломаясьСо вкусом приколоть стараясьЖеманилась красой своей,—Ириса к ней тогда влетела,И всё подробно то отпела,Как счастлив хочет быть Еней.«Кто? где? что? как? Еней негодной«Из рук моих уж ускользнул?«Хотя б он в пропасти подводной«Иль в самом аде утонул,«Но я его и там достану;«Иль называться уж не стану«Юпитеровою женой.«Когда Зевс у меня на удке«И по моей танцует дудке,«Что ж мне троянец молодой~ «Нет, нет; такой ему потешки«Отведать я не допущу«И за Венерины насмешки«Ему, повесе, отомщу.«Теперь же с просьбою моею«Повешуся богам на шею,«Чтоб сделали по моему.«А если в них не будет толку,«То Зевсу своему я, волку,«В глаза наплюю самому.«Ну, так и быть, во что б ни стало,«Я шуточку с ним смастерю;«Расстрою свадьбы сей начало«И гордость всю поусмирю.«Мой Турн свои собравши войски«Отпаточит его по-свойски«За нежную его любовь.«В приданство же за той царевной«Прольет у них ручьем Марс гневной«Троянску и рутульску кровь.«Но что болтать мне попустому«И время лишь в речах терять;«Пойдем-ка лучше ко прямому«И точну делу приступать."Скорее, нимфы, все бегите«И голову сломя спешите«К Плутону в преисподний ад"И там нашедши Тизифону«Тотчас представьте пред Юнону«Суля ей тысячи наград».Читателю во угожденьеЯ здесь поприостановлюсь;И каково его уменье,О том с самим им поспрошусь.Я мню, что чуть не половинаЧитак моих такого чина,Что учены по старинеИ мифологии не знают,О фуриях не понимают,Какие женщины оне.И для того с их позволеньяОткрою им хоть лоскутокИз мелка моего ученья,Чтоб им взять легче было в толк,Какие в аде баснословном,В жилище жарком и бездонномЖивали злобные жильцы,От коих испуская воиТерпели страшные побоиУдалы добры молодцы.Кто в свете жил по-молодецкиИ ни о чем не горевалИ проводя лишь лета детскиПо-удалому куликал,Тех в аде в каторгу ссылалиИ трем сестрицам отдавалиПытать, жечь, рвать и тормошить.Вот фурии какие были!Они-то смертных всех казнили,Кто живучи любил грешить.Одна сестрица ТизифонаЕхидна так и зла была,Что чуть и самого ПлутонаС ума собою не свела.Ее-то из подземна светаДля тайного с собой советаНа поговорку позвалаВ сердцах юпитерска супруга;И ожидая будто другаВсю ночь насквозь ту не спала.Явилась фурия из адаТотчас к Юнонину лицу.От одного той зверска взглядаХотя какому молодцуПристанет к сердцу дрожь с морозом.Лицо запачкано навозом,Между волос шипят змеиСмертельным угрожая жалом,А с рук и с платья как каналомТекут кровавые ручьи. «Поди ко мне, моя драгая!—Юнона фурии рекла,—«Ты мастерица пребольшая«Работать людям кучи зла.«Любимая твоя забава,«Веселье, радость, честь и слава,«Чтоб человеками кутить;«Вселять вражды между друзьями,«Рассоривать мужей с женами,«Детей против отцов мутить. «Прошу тебя, любезна друга,«Теперь мне в нужде послужить«И сколько можно от досуга«Троянских псов потеребить,«А больше потузить Енея,«И сделать, чтоб он был смирнея«И о женитьбе не смекал.«Затей здесь между ими ссору:,«Чтоб дело как пойдет до спору«Латин ему потачку дал».«Изволь, царица! наше дело,—Сказала фурия в ответ,—«Надейся на меня в том смело.«Какой меня ни знает свет«Лютее сатаны во злости,«Но эти прибылые гости«Отведают таких тузов«Что всяк из них возбеленится,«Хотя на нож не убоится,«И к чорту на рога готов. «Из свадебных же сих затеев«Не будет вовсе ничего.«Я возмущу всех как злодеев;«Пойдут один на одного«И целой кучей в сильну схватку,«Начнут давать друг другу катку,«И драки в свалку закипят.«Скулы, гляделки, жабры, губы,«Храпочки, морды, рот и зубы«Как щепки розно полетят».Яга, сказав такие речи,С улыбкой сделала поклонОскаля рот по самы плечи.От змей ее раздался стонСо свистом, ревом и шипеньемСтращая страшным угрызением,Так что Юнона и самаНемного тут поиспугалась,Чтобы и с ней не привязаласьТакая адская чума.А фурия из глаз пропавшиПустилася в латинский град,Чтоб во дворец к царю попавшиЗавесть там настояший ад.Прокралась потайком к Амате,Которая в своей палатеСидела запершись одна,Горючи слезы проливалаИ мужа своего ругалаОт головы насквозь до дна.До сердца было ей обидно,Досадно во всю бабью мочь,И перед всеми очень стыдно,Что милую родиму дочьНе удалося так обабить,Чтоб можно и самой повабитьНа ручку зятика к себе.В сердцах всю брань перебирала,Рвалась, бесилась и стонала,Упреки делая судьбе.К ней тут подкравшись ТизифонаЗа нею став подождалаИ жалобна подслушав тонаВесьма довольна тем была,Что подоспела в саму пору.Из адского волос убору,Шипящих ядовитых змейОдну сорвавши похитрееИ в аде злобном посильнееЗа пазуху впустила к ней.Змея легонько извиваясь,Чтоб не услышана была,Под платьицем притаеваясьТихонько к телу прилегла.Потом кой-как промеж грудямиЗакрытыми от всех путями,Посольство чтоб свершить свое,Прокралась от часу пониже,И сердцу подходя поближеВошла во внутренность ее.Черевы молодой царицыКазалися как будто райДля адской старой сей девицы.Такой прелестный нежный крайЕй очень было жаль оставить;Но дело чтоб свое исправить,Не долго мешкала у нейИ по углам всем поскакавшиПустилась яд свой изблевавшиОбратно к фурии своей.Весной в деревне у крестьянокПред пасхою в великий постНа разговенья для цыплятокНа яица поджавши хвостСажают молодых наседок.Пример такой у нас не редок.Распарясь в яице желтокОт беспрестанного сиденьяПолучит действы оживленья,И выдет целый петушок.Так точно было и в царицеОт яда адского тогда;Сей яд в латинской молодице,Хотя без курячья гнезда,Однако ж разгнездился скоро;Хоть слишком торопко, но спороИ семена с плодом пустил;Потом помалу надуваясьИ от часу поприбавляясьВдруг въяв себя весь разродил.Когда хмельнистой где молодкеС похмелья в пьяный ум взбредет,Что муж ее в том околодкеКого-нибудь ей предпочтетВ ее супружнем брачном ложе,—Мороз проймет ее по кожеИ выдет баба из ума.Амата точно так взбесилась;Вскоча тотчас бежать пустиласьКуда, не ведая сама.А между тем змеиста девкаВзбеся Латинову женуХотела, чтоб ее издевка(Чем льзя вскружить и сатану)Досталася в удел и Турну.Оставя шум и лютость бурнуИ притая свои змеиК нему подкралась потихоньку;И в сновиденье полегонькуЯвила чудеса свои.Турн был вчерась на вечеринкеИ поздно уж домой пришел,Хватив по дружеской братинкеДовольно плотно охмелел;От тошноты не знал где детьсяТак что не могши и раздетьсяСредь полу ринулся как пень;И руки врознь свои раскинувХрапел с мычаньем рот разинувОт утра и во весь тот день.В то самое сонливо время,Как Турн с похмелья крепко спалИ пьяное с себя беремяХрапеньем сильным прогонял,Увидя страшно сновиденьеПришел в такое исступление,Так что и в сне осатанел;И столько много испугался,Что как безумный врознь металсяИ страшным голосом ревел.Мечталось Турну, что прихожийТроянский парень молодой,Собою будучи пригожийИ забияка удалой,Схватя в кулак его невестуТащил к укромненькому местуБурлацкой сильною рукойПочти на горло наступивши,И всю ее растеребившиТянул насильно за собой.Лавиния сперва кричалаИ вырывалась от него,Но после вдруг призамолчалаКак будто вовсе ничегоЕней над ней не проклажался.Меж ими в миг союз началсяИ дружба тесная сплелась;Лавиния его милуяИ с приголубленьем целуяЗа ним охотно уж плелась.Такое страшное мечтаньеСтоль сильно Турна потрясло,Что превеликое терзаньеВо всех составах в нем пришло:Пищал из глотки дикий голос,Встопорщился щетиной волос,Всё тело всколотила дрожь;В великом страхе весь метался,Как от огневицы кривлялсяИ не был на себя похож.Без памяти от сна проснувшись,Как шаль разинув рот стоялИ от похмелья не очнувшисьТянулся, кашлял и зевал,Твердя ругательств полны кучиИ целые громовы тучиПеребирая бранных слов;В сердцах бил в груди кулаками,И топая о пол ногамиБыл хоть на нож тогда готов.«Кого ? меня? кто? ... побродяга«Перелукавить чтоб умел?«Нет, нет! Троянская бедняга!«Хоть будь ты пуще чорта смел,«И сатаны собой сильнее,«И дьявола во всем умнее,«Но не перемудришь меня;«И сам я также ведь с усами;«И не с такими молодцами«Работала рука моя.«Ты хочешь воровски подцапать«Невесту у меня мою;«Но я умею сам отстряпать«Всю кожу на тебе твою.«Узнаешь, каково со мною«Померяться тебе собою;«Я морду у тебя утру.«Готов с тобой хоть в схватку драться;«А каково со мной тягаться«Увидишь завтра ж по утру»Тотчас потом схватя бумагуПисьмо к Енею написалИ к утрему с собой на шпагуВо поединок вызывалИль молодецкими рукамиИзведать силы кулаками.Но мало было то ему.С царицей самому ЛатинуОтведать дать хотел дубинуИ отвозить по своему.А фурия меж тем скорееК троянцам вздумала зайти,Чтобы всё дело пополнееК концу со славой привести.Нашла большую в них заботу;На псовую все там охотуСбирались лошадей седлатьЕнееву в угодность сыну,Который с добра молодчинуТогда уж начал вырастать.Но убежишь ли от прорухиИ пакости судьбины злой?У царской мызницы, старухи,Яги, грызуньи и лихой,Которая давно в отставкеПоблизости к троянской ставкеВ покое с пенсией жила,Была болонска собачонка,Котору больше как робёнкаЛелеяла и береглаСобачке той все чтя старуху,Оказывали с лаской честьБелее снега, мягче пухуБыла на ней кудрява шерсть,Как шолк висящая до полу;И всю собачью твердо школуС начала взяв и до концаБез книги наизусть умела,И совершенно в том успелаНе хуже лучша мудреца.В старухином уединеньеОна была как соловей,И в скуке лучшее весельеСобой приносила ей.С ней с сухарями чай пивала,Повсюду блох у ней искалаИ будто молодой супругЛаскала, хоть не целованьем,Но тихим с нежностью лизаньем.Как самый настоящий друг.Асканий в роги затрубившиСо псами в поле поскакал,И гончих со смычков спустившиЗайчишка под опушкой ждал,Держа борзых своих на своре;Не мнил о том ни мало горе,Готовилося что ему;О том лишь только и старался,Чтобы зверок ему попалсяОтцу в гостинец своему.Старухина же собачонкаВ то время вырвавшись ушла.Одна прислужная девчонка3а нею нянькою была;Везде как дочку провожалаИ с глаз нимало не спускала;Но тут к несчастью своемуРезвяся как-то просмотрела,И поздно следом полетелаВдогонку по полю всему.Собачка выбежавши в полеВесьма была довольна тем,Увидя вдруг себя на воле;И в тонком лаянье своемВсю радость с визгом изъявляла,Развилась, прыгала, скакала,Ко вдруг услыша гончих лайНа голос тот бежать пустилась,Найти себе подобных льстилась.Забывши про старухин рай.Асканий у опушки сидяНа резвой бурой лошадиИ нечто белое увидяПеред собою впереди,Сочел то молодым зайчишком,Или другим каким зверчишком,Пустился сам скорей травить.Собаки воззряся доспели,С костями всю и с шерстью съели;Поопоздали и отбить.Собачья нянька испугавшисьПустилася назад бежатьИз всех кишок и запыхавшись;Спешила горе то сказатьВ великом страхе со слезами,Какой манерой в поле псамиСобачка вся разорвана,Так что от бедной той скотинкиНе уцелело ни шерстинкиНо вся в куски разделена.Услышавши такие вестиСтаруха вдруг с ума сошла;С усердием без всякой лестиОхабку бранных слов прочла;Потом ударивши тревогуЗаворошилася в дорогуТуда, где был троянский стан;Таща толпами за собоюСвою всю челядь к страшну боюПоймать псарей всех на кукан.Сама схватя из-под таганаПылающую головню,Храбрилась пуще ЕрусланаИ всех лютейшему огнюПредать фригийцев собиралась.В сердцах шумя расхраброваласьКак над цыплятами петух;Своих людей всех ободряла,Быть храбрыми увещевала,И перебить злодеев в пух.Служанка следом за хозяйкойСгребла с ухватом помело;Кухарка приподнявши шайкойГрозила в самое челоУдарить кто ни попадется.Лакей забывши и одетьсяСпешил туда схватив голик.Извозчик с ездовым приборомВ запас вооружась запоромШел в драку испуская крик.А прочи в доме челядинцыБыв ради случаю сему,Как самы дружные тавлинцыТотчас один по одномуТолпой к тревоге той собралисьИ со оружием сбежались,Кто что скорей успел схватить.Косарь служил наместо сабли,За копья отправляли грабли;Готов был всяк всю кровь пролить.Но у троянской молодежиНе выторговать ничего.Дай бог, чтобы здоровы рожиПринести с побоища сего.Асканий за своей толпоюСтоял как будто за стеною,И щедро плотною рукойТузил всех, кто ни попадался;В ушах лишь только раздавалсяОт оплеух со звоном вой.Пошла меж ими сильна свалкаВ потаску, под бока, в захват;И не одна в мочалки палкаИ в дребезги разбит ухват.Всяк в драке о своих жалеяРаботал дружно не робея,Не разбирая ничего,Во что бы тяпнуть ни пришлося,И как попасть ни привелосяВ размашку со плеча всего.Иной геройския десницыМогущественным кулакомВрагу подкрашивал зеницы;Иной с разбега и пинкомХватив противника под вздохиПоследни выбив духа крохиСо стоном принуждал зевать;Иной зубов не досчитался;Иной весь кровью обливался,Иной заставлен век хромать.Не мало молодецкой кровиЛилося на сражение том.У многих растроили бровиБурлацким добрым чередом.А кто тут был посмышленее,Догадливее и умнее,Тот по здорову по добру,Хлебать страшась такой же катки,Давай бог ноги без оглядкиДобраться целым ко двору.А между тем в то само времяКогда за мызницына псаЛатинско и троянско племяВцепясь друг другу в волосаПо-братски меж собой таскались,К Латину вдруг тогда примчалисьОт Турна грозные гонцыС весьма нерадостною вестью,Что Турн дышит ужасной местьюИ все рутульски молодцы.«Когда ты вздумал без причины, —Сказал царю один посол,—«На стары несмотря седины«Из глотки выдернуть мосол,«Тобою Турну обещанный,«И хочешь чтоб его незванный«Сюда пришелец оглодал,«Готовься завтра ж в поединок«Отведать турновских дубинок.«За тем к тебе нас князь прислал».Такие сильные угрозыЦарь слышать вовсе не привык.Едва в глазах мог спрятать слёзы,Но расшумелся как голикВеличество свое являя,Чтоб тем весь страх утаеваяСебя не робким показать;И кой-как с мыслями собравшисьГотовился не заикавшисьПослам со гневом отвечать.Но выглянув на двор широкийВ окошко из своих палатПришел вдруг в ужас прежестокий,Услышавши, что бьют в набат;На площади ж перед окнамиСкопляется везде толпамиЛатинский весь его народ,Крича: «Война против троянцев!«Мы всех енеевских поганцев«Сгубим на век из рода в род».Латин был царь миролюбивыйИ драки вовсе не любил,Смирен, не спорлив, не гневливый,И весь свой век спокойно жил,Со всеми убегая спору,Одну имел лишь только ссоруНочною изредка поройСо вздорливой своей женою,Котора сильною рукоюЕго под ноготь жала свой.И так услыша о сраженье,О поединке, о войне,Пришел и вправду в изумленье,Вспылал как будто на огне;Напал жестокий жар со дрожью,Загомозило по закожью;Не ведал вовсе как и быть;Что делать в злом таком несчастье,И чем столь страшное ненастьеПодальше с шеи сколотить.В часы такие сердцу люты,Горчее редьки для него,Не мешкав ни одной минутыВелел тотчас изо всегоЛатинская многолюдна царства,Из знати, княжества и барстваК себе собраться старшинам,Которы прочих поплотнееИ бородами поседее,И слушался которых сам.Загнавши всех большой толпоюВ особу отдаленну клеть,Приказ всем дал, чтоб меж собоюНикто из них не смел шуметь,Сберечь свои кто хочет плечи,Но царские одни бы речиВнимать прилежно тщился всяк,Ни в чем их не перебивая,И ничего не отвечаяИ рта не разевал никак.«Какой в вас дьявол поселился? —Латин боярам всем сказал.—«Вам хочется, чтоб я взбесился«И драку до крови начал.«Вы знаете все до едина,«Что никогда еще Латина«Никто не задирал войной.«Лить кровь людскую я боюся;«И ни за что не соглашуся«Ни в шпажный ни в кулачный бой.«Военной вашей чертовщины«Я вовсе слышать не хочу.«Когда у вас в чесотке спины,«Изволь, я вас поколочу«Своими царскими руками.«Подумайте прилежно сами:«Прошло уже довольно лет«Как мы войны совсем не знали,«Ничем себя не запасали«И войск у нас ни пула нет.«Покиньте глупое геройство«И бросьте драку начинать.«Я тихое люблю спокойство«И не намерен променять«Сию невинную забаву,«В которой чту свою всю слава.«На громкую воинскую честь.«А вы того не затевайте:«Но лучше лишь о том смекайте«Чтоб было что попить, поесть,«А если кто мне заикнется«Хотя полслова про войну,«Тот скоро у меня утрется.«Я в три погибели согну«Такого скоро забияку;«И всякого из вас рубаку«Пошлю лет на пять в монастырь«Толочь с молитвой в ступе воду.«Такую от меня невзгоду«Жди на нос всякий богатырь».Сказав сие махнул руками,И с места встав от них пошелВ сердцах гневливыми шагами,Бояся, чтобы не нашелНа речь свою от них отказа,И чтоб они его указаНе вздумали переменить.И так ответа не дождавшись,Проворнее от них убравшисьПобрел к Амате чаю пить;Бояре от сих слов ЛатинаНе знали что и отвечать,И будто глупая скотина,Лишь выпуча глаза молчатьИз всей своей старались мочи;Но как уже шло дело к ночи,То не теряя ни часаВ совет пустились меж собою,И споря сильною рукоюКричали в разны голоса.По долгом тайном их совете,Ворчанье, шуме и вранье,Решились, чтобы в том же летеСобравши войско всё своеГотовиться на рать к походу,На царску плюнуть всю невзгодуИ брань между ушей пустить;И не касаясь суммы царскойИз собственной казны боярскойСкорей всю силу снярядить.Меж тем покамест возгораласьПовсюду страшная война,С восторгом фурия помчаласьТуда, где Зевсова женаОт скуки сидя отдыхалаИ с нетерпеньем ожидалаРешенья зачатых проказ;Боясь, чтобы троянски гостиНе ускользнули вон из горстиИ не пропали б между глаз. «Ура! великая Юнона!«Теперь-то наша уж взяла1В пыхах прибегши ТизифонаЮпитерихе так рекла:«Ты ничего не потеряла,«На службу что меня избрала«Тебе отраду в горе дать.«Я столько каши заварила,«Что никакая в свете сила«Ее не может расхлебать. «Приезжих голых всех троянов«Проймет со лихорадкой дрожь;«Пойдут отсюда без кафтанов,«А может быть что и без кож.«Енею ж вовсе не удастся«С Лавинией пообвенчаться«И подцепить себе женой.«Хоть по устам течет ручьями,«Но не попасть между губами;«Хоть кус и сладок, но чужой. «Амату также постаралась«На свой потизифонить лад;«Царица так возворковалась,«Что ей никто уж и не рад.«Без панцыря теперь штурмует,«На мужа крепко негодует«И волосы с сердцов дерет.«Небось, мой труд не бесполезной«И дочери ее любезной«Еней никак не приберет.«А Турна так возбеленила,«Что он хоть на стены готов.«Ни носа, ни бровей, ни рыла«Ни рук, ни ног и ни голов«Не хочет у троян оставить;«И точно на своем поставить,«Чтобы Латиновскую дочь«Своею сгоношить женою«И за нее всей головою«Рад спорить сильно день и ночь»Юнона адской сей плутовкеТьму благодарностей рекла;Рукой погладить по головкеГотова бы ее былаЗа столь велико одолженье,Но в волосах ее шипеньеДесятков многих лютых змейПоудержало нежну руку,Чтоб и самой такую ж мукуОт фурии не скушать сей. «Спасибо, мила Тизифона,«Прекрасна в скверности своей!—Сказала фурии Юнона.—«Но убирайся поскорей«Обратно в адское жилище,«Покамест мой еще мужищеСпросонья глаз не продирал;«Чтоб он тебя здесь не увидел,«Во гневе крепко не обидел«И в шею с света не согнал. «Когда тебя он здесь застанет,«То так начнет в сердцах ломать,«Что адской силы всей не станет«Тебя из рук его отнять.«Итак ступай не тратя время«Во аде мучить смертных племя.«А я уж мочью всей моей«Всё то, что начато тобою«К успешному концу пристрою«По всей возможности своей».По-адски страшно улыбнувшисьЗла фурия во весь свой рот,Пошла со свистом повернувшисьУнесть от Зевса свой живот.Подбравши волосы змеиныИ крылья распустив мышиныПорхнула к самым облакам;И там в клубочек вся сверняся,И как стрела на низ пустясяЮркнула в ад ко всем чертям.О вы, парнасские сестрицы!Девятка пожилых невест!Вы, безотлучные жилицыУченых ипокренских мест!Вы любите болтать охотно.И всяку дрянь поподноготноЧитаете по всем углам.Ко мне на помощь поспешите;И хоть пылинку уделитеПарнасска смаку сим стихам.Пошла по всей земле жарёхаПротив желания царя,И столь велика суматоха,Что реки, горы и моряВоенным духом замутились;Все взапуски засуетилисьСолдат везде вооружать,Готовить корму им и пойла,Для конницы поставить стойлаИ всё для драки запасать.Сперва назначили квартирыДля сотни тысяч молодцов;Потом построили мундирыИ накроили сапогов.А там по самой той одежде,Которая пошита прежде,Спешили набирать людей;Однако же не без разборуНо чтобы всяк пришелся впоруПо амуниции своей.Потом со всех солдат портретыВелели вкратце живо снять;Весь рост их, леты и приметыКак в зеркале все показать;И ту подобную картинуЧерез нарочного детинуПослали к вражеску царю,Чтобы троянец мог увидеть,Кого осмелился обидетьИ с кем вступает в сильну прю.За недостатком крупна лесуИ толстых барочных досок,Из драни и гнилого тесуСплотили крепкий городок,И в защищение столицыСвезли на самые границы.А для зарядов боевыхИз всех контор, архив, приказовНабрали кучами указов,Катать патроны чтоб из них.Для лучшей в войске дисциплиныИ строгости во всех полкахДолжны там были все мужчиныУ жен своих побыть в рукахПо крайней мере сутки троиИ страшные от них побоиСо многой бранью претерпеть,Дабы потом самим собоюИ над солдатскою толпоюКак должно властвовать уметь.Повсюду кельи монастырскиВ казармы преобращены;Военны силы богатырскиПостоем в них помещены.В церквах, в торжественно служеньеЧиталося одно ученьеНа место всех проповедей.Попы кричали: «Стой! равняйся!«Смотри направо! не шатайся!«Вперёд! все разом! не робей!»Из вил навозных сделать копьяПриказано во всех полках;А из тряпиц, мочалок, хлопья,Поразжевавши их в зубах,Скатали ядра и картечи.Отняв заслонки все от печиОдели латников из них.Хорунжии верхом с усамиНа место знамя с помеламиСтояли при полках своих.От бабок отобрав свинчаткиСпешили в пули разрубить.Подметки, стельки и перчаткиВ лапшу велели искрошить;И смазав клестером рядамиПоделать шлемы с шишаками.Котлы, кастрюли и горшкиВ мортиры слиты все и пушки.Петардой сделаны подушки,А бомбами с песком мешки.Лишь в уши каждого латинаРаздался бранный глас трубыКак воробьи из-под овинаПрибавил всяк своей ходьбыСбегаяся в большие кучи,Иной вскоча забыл онучи;Иной бежал без кушакаНакинув женину рубашку;Иной спеша скорей в размашкуТолкал друг друга под бока.Всяк сделался тут патриотом,Похоже на французску стать.Никто не смел сказать что шоптом,Но каждый должен был кричатьО наступающем походе,Приноровляясь к новой моде,Бурлаки, нищи, кузнецы,Поденщики и трубочистыСоделалися вдруг клубистыИ новой секты мудрецы.Тотчас по сортам разделилиНарод весь дружно работать,И всякого поприсадилиСнаряды ратны припасать,Сапожник запасшись вервямиИз голенищ кроил ремнямиВерхи палаточных чехлов.Французски модные торговкиНаклали целые начовкиКо вьючным лошадям хохлов.Конфетчики взялись патроныИ картузы приготовлять;Колбасничьи отцы и женыИх подрядились начинять.Обойщик делал батареи;Насосник мастерил фузеи;Минером выбран могилякАртиллеристом сделан лекарь;За инженера был аптекарь;А пушки вычищал скорняк.Десяцких выбрали в шпионыИ повезли на почтовыхВ троянские тишком загоны,Смотреть всю силу ратну их.Голытьба, пьяницы, ярыги,Мошенники и моторыгиОтправлены посередиНа место в войске авангарда;А в замке за ариергардаШли скоморохи позади.Харчевники и маркитантыКазну приставлены стеречь;Трактирны щоголи и франтыБольных и раненых беречь.Картежник выбран в комиссары.Проворы, плясуны, фигляры,Борцы, кулачные бойцы,Повесы, моты и транжирыНазначены все в фуражиры;В урядники же к ним купцы.Не зная вовсе, по какомуСлучаю было встарину,Что если царь один другомуЗадумал объявить войну.То шли с зажженными свечамиМногонародными толпамиВ одну часовню, или храм,В котором Янус бог двуличнойВо всякой почести приличнойСтоял при самых дверях там.Во времена войны и дракиСей храм отворен был всегда; .А в мир ни кошки ни собакиНе велено пускать туда,И двери были па запоре.Во время мирно на простореРазгуливали только в немОдни лишь крысы со мышами;А двери толстыми замкамиНакрепко заперты ключом.Латинцы над царем усилясьПоставили по-своему;И изо всех кишок все жилясьБежали к Янусу тому.Пришед ко храму, вся заботаИх в том была, чтобы воротаСкорей как можно отворить.Сгреблись все дружно за затворы;Крюки, задвижки и запорыТотчас успели отшибить.Латинцев мы теперь оставяРаботать как они хотят,И в сторону глаза управяПосмотрим турновских робят.И Турн не выкидок собою,Не левой чистит нос ногою;Но вместе за людьми бредетНи крошечки на отставая;И никому не уступаяКак добрый скосырь жизнь ведет.Умыслив Турн войну кровавуПослав к союзникам своим,Чтоб не дали рутульску славуПопрать наездникам чужим;Но на отмстительно сраженьеПрислали б сильно ополченьеПо силе помочи своей;Дабы он с ними посмелееВозмог енейцев поскорееИз Латии повыгнать всей.Со всех сторон тотчас пустилисьК нему на помощь молодцы;И друг пред другом торопилисьОтменны в драке удальцыСвоим геройством отличиться;И досыта навеселитьсяНад сопротивнои головойПорасписав ее тычкамиПод зеньками и под скуламиОт сердца плотною рукой.Меценз к нему сперва явился,Детина лет уж пожилых.Лишь случай где б ему открылсяВ бою померять сил своих,То неотказна был десятку,Но напрямик совался в схваткуИ на опасность не смотрел.Под старость тем и веселился,Когда на кулаках возился;Жданья ни мало не терпел.За ним поспешно тем же следомПриехал Лауз, сын его;Одним питался только медомНа место кушанья всего.Был росл, при том красив и взрачен,И на войне не безудачен;Дирался уже много раз.А с ним кто в драку ни пускались,Все верх тормашками валялись,Без носа, уха и без глаз.Потом пришел большой повеса,Угар, наездник Авентин,Сын удалого Геркулеса.Нигде с ним вовсе ни одинБоец не смел померять силы.Столь крепкие имел он жилы,Что целый дуб сгибал дугой.На голову свою и спинуВздевал накинув кожу львину;А впрочем был почти нагой.Из греческа соседня града,Два братца к Турну приплелись;Брала их на троян досадаЗа то что девять лет дралисьЗа бабу, как за важно дело,Горя и тут подраться смело.Один из них был князь Корас,Другого же Кратиллом звали.Против троян они пригналиВсё войско, коней и запас.Сетул, побочный сын ВулкановС Пренестским воинством своимПоднялся также на трояновИ на Енея, чтобы с нимРазделаться как должно братуХорошей таскою, в заплатуЗа старика его отца,Который презря честь и веруЛюбовью обольстил ВенеруПустя с рогами кузнеца.Мезап, рожденный в свет Нептуном,К союзникам туда ж приспел.Ни Зевс вооружась перуномНе может быть столь много смел.От скуки, для единой шутки,Дирался он по трои суткиНе отдыхая ни часа.В бою был молодец премилой;Не вырвешь никакою силой,Кому вцеплялся в волоса.Галез, сынок Агамемнонов,Туда же к прочим прискакал;Фригийских в Трое он трезвоновДесятка с два-три прохлебал.—Уфенс, молодчик, нурсианинЧернехонек как персиянин,О коем нечего сказать.Хулить людей я не умею,А даром похвалить не смею,чтоб как-нибудь да не солгать.За всеми следом после прочихСоюзников пришедших всех,С Енеем в бой вступить охочих.И в драке ищущих утех,Явился как пригожий гоголь,Или отменный черный соболь,Сынок Тезеев Ипполит:На золоте вся сбруя ратна,При боке сабелька булатна,И на руке серебрян щит.Виргилий сплел чудесну сказкуО бойком Ипполите сем;Скажу и я его прибаскуНа русском языке своем.Сей рыцарь ездя за лисицей,В лесочке встретился с девицейИз нимф богини полевой;И с молодецка легкоумьяБез всяка дального раздумьяХватил ее своей женой.Отец тогда сего детиныВзбесясь женился на другой,Которая его сединыСедее делала собой;Держала на вожжах моржовых,И в нарукавниках ежовых,Играя крепко на носу.Тезей был принужден смиритьсяИ пред женою проступитьсяНе смел ни на одном часу.Тезеем Федра овладеяТак точно, как желалось ей,И мужа вовсе не робеяВесь двор по дудочке своейПлясать неволей заставляла.Но вдруг на пасынка припалаУ ней на сердце сильна страсть.Сперва она к нему ласкалась,И всею силой домогаласьПоймать его к себе во власть,Но Ипполит, любя другую,О мачихе не дул и в усИ бабу видя в ней лихуюПред ней ни мало не был трус.К себе презренье видя Федра,Из бабьего презлобна недраВсю ненависть приподняла;И воскипевши всей утробойК нему непримиримой злобой,Из света выгнать в ум взяла.С растрепанными волосамиПришедши к мужу своему,В рыданье, вздохах, со слезамиНажаловалася ему:«Твой мерзкий пакостник сыночек,«Отцовский королев кусочек«Хотел насильно полизать,«И чуть нахрапом не собедал,«Так что никто б и не проведал.«Пора тебе его унять».Тезей кувыркою вскочившиКак рак в сердцах весь покраснел,И в злобе пасть свою раскрывшиХотел вскричать, но лишь хрипел;Потом затопавши ногами,В спотычку скорыми шагамиГоря весь местью побежалКо своему блудливу сыну,И сбивши об него дубинуВ три шеи со двора прогнал.Со взбитою как пух спиноюШел подгорюнясь ИпполитСтирая слезы с глаз рукою.—Ни разу от роду сердитЕго так не бывал родитель;Но на сына вдруг стал гонительПо наговорам злой жены.Пословица не мимо мчится,Что если женщина озлитсяТо буде хуже сатаныС побой, печали, грусти, горя,И телом и душой болел,По бережечку синя моряВзваля котомочку пошелКуда его глаза гляделиВдруг волны с шумом закипели,В крупчатке как под колесомВода из жолоба стекая:Настала буря вдруг большая,Хотя и не был слышен гром.Нептун, трезубец взявши в рукиИ запрягши морских зверей,Всходился под вечер от скукиСо всею пышностью своейВерхом по морю разгуляться.—Не знал от страха где деватьсяИзгнанный мачихою сын;Где от грозы ему укрыться,И чем в беде оборониться;А был на берегу один.Неподалеку тут паслисяВоловьи с конскими стада.Царевич мня от зла спастисяПустился на рысях туда;И подцепя одну кобылку,Не мешкавши вскочил с затылку,Вцепился в гриву, поскакал.—Но не ускачешь от ненастья,И не уйдешь от зла несчастья,Когда нам рок то предписал.Отроковица конска родуРодясь не видя молодцаБыла бы рада хоть и в воду,Как будто бы от жеребца;Поднявши ноги поскакала,Лягала, прыгала, 6рыкаа,И сшибла всадника долой.А Ипполит сего не ждавшиИ вдруг с нее на низ упавшиПопал о камень головой.Расплющен лоб, разбиты зубыРастреснут череп до висков,Расщеплены клочками губы,Разметан мозг меж волосов,Разинут рот и полон кровью,Глаза запрятались под бровью,И запеклися все уста.От кобылицына трепаньяНи гласу в нем, ни послушанья,Ни духа и ни живота.Все думали, что он уж мертвой,И приказал всем долго житьБезгодной смерти ставши жертвой.Но нечего о нем тужить.Диана, знав сего детину,Олимпскому врачебну чинуДала по строгости приказ,Чтоб всё свое они уменьеУпотребили на леченьеПоставя на ноги тотчас.С седою длинной бородоюЯвился старый Ескулап,Привезши возом за собоюЛекарств различных целый шкап.Тотчас избито тело нежноОбмывши сам водой прилежно,Намазал снадобьем своим;И дав слабительное с потнымСмешав со взваром крепким рвотнымВелел, чтоб он так был храним.Небесный врач с больным возясяВдругорядь вновь заставил жить,И угодить Диане тщасяЕго старался воскресить.Богиня за его заботуПожаловала за работуДовольно щедрою рукой.Зевес же за сии затеиВрача с олимпских мест в три шеиПовытолкал с небес долой.А Ипполит сей пооправясьСлоняться по свету побрелМестечко жить найти стараясь,К Егерии служить пришел;И жив у ней не мало времяПустил от Нимфы сей в свет племя,В подарок давши ей сынка,Который в батюшку удался;Везде за ним всегда шатался,И был как правая рука.Но Ипполитом занимаясьДалеко больно я забрел.И от Енея удаляясьНеведь куда с враньем уплел.И так назад поворочуся,С читателями примирюсяДокончив им мои стихиЧетвертой сей Енейды части.Кто в свете убежит напасти?Кого не путают грехи?К несчастью нашего ЕнеяСбиралися со всех сторонПротив троянцев злость имеяВ пространный турновский загонРазличны всякие народы,Красивы рожей, и уроды,На колесницах, и пешком,Причосанны, простоволосы,Лет старых, и молокососы,И в сапогах, и босиком.Но кто возможет именамиТе все народы перечесть?Читатели пускай же сами,Когда хотят им сделать честь,Посправятся об них нарочно,Узнать чтобы всю правду точно;А мне теперь не до того.К тому ж когда я сим займуся,Опять в сторонщину заврусяОт сочиненья моего.

Перейти на страницу: