Читаем Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку полностью

Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку

Так точно с горя изъяснялсяВ тогдашней грусти злой Еней;Однако ж как ни укреплялся,Но из обеих вдруг очейТекла слеза вожжей ручьями;И вздохи будто как мехамиУ слесаря иль кузнецаДруг друга спешно догоняли,И белую всю грудь вздувалиТузя кручиной молодца.А ветры между тем подулиВ затылок сильно кораблям,И паруса все натянулиВисящие по всем щеглам.На палубе гребцы рассевшись,И будто белены объевшисьКричали песни, кто что знал.Суда как на крылах летели,И воду пеною вертели;Один другого догонял.Скоренько сказка говорится,И вся на полету идет;На деле же не так спорится,И с остановкою ползет;Так точно наши удалыеПучины мерявши морскиеПроездили не день один;И к пущей всей своей печалиСовсем никак о том не знали,Куда их мчит Анхизов сын.Проездивши не мало времяИ понырявши по волнамТроянско горемычно племяПристало к Кумским берегам.И никому не поклонясяПричалилися не спросяся,И стали стройно все рядком;Суда покрепче привязалиИ на берег все повскакалиДруг друга догоняя в том.Кто до чего имел охотуЗаботился того искать;И всю имел о том заботу,Чтоб то себе скорей достать.Иной побрел туда шататься,Куда привыкли собиратьсяМолодушки по вечерамПлясать под песни в хороводы;Чтоб после бури и погоды,Отраду дать хотя глазам.Другие жаждой утомясяИскали где бы им подпить,И на отрез подвеселясяВ вине беды все утопить.Пролазы же из низкой черниПошли искать майданов, зерни,Чтобы кого-нибудь оплесть;И на плащишке развалясяВскричать: Бью зависть! разъяряся,И душу тем свою отвесть.Другие с горя и печалиЗашед в укромные местаС досады крепко козырялиВ Хлюст, в Едну, в Горку, в Три листа,Воспоминая о невзгоде.В троянском балагурном родеМакао, Ломбер, Вист, Бостон,В то время были неизвестны;И меж солдат совсем невместны;Простой там был картежный звон.А люди в летах пожилыеСовсем смекали о другомИ косточки свои больныеПеклись поправить чередом;И тщась отраду дать сердечку,Полати, голбец или печкуСтарались для себя найти;Чтоб часиков пять-шесть уснувши,Поотдохнуть повосхрапнувшиОт столь далекого пути.А кто довольно поназябсяИ не на шутку передрог,О том лишь только и старался,Когда бы бог ему помогСходить к кому-нибудь не в гости,Но в баньке чтоб замерзлы костиРаспаря добрым чередом,Взъерошить спину поплотнее,Чтоб быть в составах половчее,Как будто не бывал ни в чем.Енея ж ни одно весельеСобою не могло пленять;Анхиза строго повеленьеСпешил скорей он исполнять;И ни минуты не теряя,Проворно брызнул как лихаяЯмская лошадь па бегу;Едва с душою собираясьДостигнул в поте запыхаясь,Где храм был Фебов на лугу.В уме хоть не о богомольеЕней на тот раз помышлял,На молодцов своих раздольеС великой завистью взирал;Смотря как люди проклажались,Гульбой различной занимались,Ручьями слюни испускал,И на судьбу свою сердясь,И больших бед вперед страшася,С досады делать что не знал.Вошедши в храм поизумилсяТроянский парень удалой;Всему, что видел в нем, чудилсяРазиня рот был сам не свой.Всё, что в глаза ни попадалось,Несбыточным ему казалосьИ делом вовсе не людским.Стоял в восторге превеликом;И в изумлении толикомБродил как шаль умом своим.Простительно и подивитьсяСтаринну зданию тому.Такою выдумкой хвалитьсяВозможно только лишь умуНа штуки бойкого Дедала,Который с самого началаСвоих робяческих годовВ ученье всячины пустилсяИ с басурманщиной водился,На всё был завсегда готов.Когда во Крите у МинояСей хитрый выдумщик ДедалЦарице угожденье строяКолодником в тюрьму попал,Тогда, скучая сей напастьюИ дать конец хотя несчастью,Нелюдским голосом кричал,Гоняя вздохами рыданья,И разны Фебу обещаньяС моленьем слезным посылал.Тронувшись Феб его моленьемК нему на помощь прикатил,И божеским своим внушеньемОсвободиться научил.Дедал из перьев крылья свившиИ воском к телу прилепившиМог птичкою легко летать;Тогда беды все забывая,Пустился время не теряяПо воздуху скорей бежать.И в благодарность за свободуОн к Кумским прилетев брегамНа память будущему родуСоорудил сей Фебу храм;А Феб то полюбя строенье,Определил, чтоб в нем моленьеС гаданьем всякий отправлял,Кто хочет с шеи сбыть кручину,Иль будущу узнать судьбину,Сюда бы с жертвой прибегал.Сивилла с бровью поседелойИ с таковою ж головой,Свой век гораздо устарелойОпределила на покойВ сем храме посвященном Фебу;И часто от безделья к небуСтарушечий умильный взорСквозь подопрелых глаз пускала,И шамкая сквозь десн ворчалаДельфийского напева вздор.Еней во храме зазевался,На редкие приборы в нем;И так в тот раз опростовался,Забыл что о себе совсем;Зевая в храме на картины,Все горести свои, кручиныИз разума утратил вон;Забыл отцовско приказаниеИ всё свое терял вниманьеСмотря пустых лишь забобон,Но вдруг Ахат, молодчик вернойЕнею князю своему,В нетерпеливости безмернойС упреками вещал ему:«Не стыдно ли тебе, герою,«Такой безделицей пустою«Напрасно время погублять«Старинного зевая грезу?«Не дай ты остывать железу,«Спеши горячее ковать».А между тем и кумска жрицаК Енею также подошла,И как проворна мастерицаНа всяки бойкие дела,В сторонку от людей отведшиИ в уголок поотошедшиСказала шоптом сей совет:«Глазами сколько ни зеваешь«Но ничего тем не узнаешь:«Сухая ложка рот дерет. «Пошевельни-ка ты мошонку«И растряхни свой черезок,«То может быть, что потихоньку«Найдешь какой-нибудь здесь толк.«А чтобы дело шло скорее«И для тебя во всем спорее,«Не тратя время ни часок«С приносом подойди поближе,«И Фебу нашему пониже«Челом с гостинцем в каблучок. «И так оставь ты попустому«На украшенье стен зевать;«Но для священна здешня дому«Вели ты жертвы припасать;«Полдюжины больших теляток,«Овечек столько ж и козляток,«Светлейшу Фебу на обед».Еней во всем повиновался,Во всем ей угодить старался,Дальнейших опасаясь бед.Енея за руку схватилаСивилла крепко не путём;К кумиру Феба притащила;И прямо на него лицомГлядеть велела не мигаяИз глаз ни мало не спускаяПокамест будет вопрошать.Сама ж вдруг вся перемениласьИ так не в шутку забесилась,Нельзя что было и унять.Раздулись ноздри, как весноюУ молодого жеребца;Сверкал огонь не чередоюИзо всего ее лица;Запел охриплым басом голос.Взъерошился рогаткой волос,Как будто иглы у ежа;Все члены вовсе помертвели,Опухши губы посинели,Тащилась пена как вожжа.Вещунства дух ее ломаяПо всем углам бросался в ней,Сивиллу бедную кривляяКто будто порчей ворожей.Еней не знал как быть с собою;В мороз как мокра мышь зимоюЖивот подкорчивши дрожал,Потом простерши руки к небу,Молитву жалобную ФебуСквозь зубы в страхе проворчал: «О ты, что сильною рукою«На самых резвых рысаках«Катаясь в небе четвертнёю«Нам виден только в красных днях!«Тобою стены Илиона«От сильных вражьих стрел трезвона«В защите были завсегда.«Как будто курица цыпляток,«Ты нас берег, своих дитяток«Не забывая никогда. «Родного батюшки веленье«Исполнил я пришед сюда«Внемли ж теперь мое моленье!«Теперь твоя уж череда«Исполни все мои докуки;«Поверю я и без поруки«Священну слову твоему.«Скажи: доколе нам слоняться?«И долго ль нищими таскаться«По свету белому всему?«Ты мне услужишь не скупому«И будешь не без барыша;«Тебе я, солнышку дневному,«Свой через весь распотроша«Ни крошечки не пожалею«И всё что здесь я ни имею,«То в клад во храм твой положу«Златому твоему болвану.«А что не склонен я к обману«На деле самом покажу. «Смотри ж и ты, светильник ясной!«Не проведи нас на бобах«И ложной радостью напрасной«Не тешь нас на пустых словах,«Чтоб были все твои ответы«И все Сивиллины советы«Написаны не на воде,«А если как-нибудь слукавишь«И нас лишь баснями отправишь«Не жди ни денежки себе».Меж тем пока Еней молилсяКумиру Фебову в тот часВ Сивиллу Фебов дух вселилсяИ разных тысячи проказПоказывал ее кривляньем.Потом как божеским вещаньемНасытилась уже она,К Енею взором обратилась,И сим ответом разродиласьВещая будто бы со сна: «Судьба богов неисследима«Сокрыта в участи твоей!«Латинщины тебе и Рима«Не видеть как своих ушей.«Однако ж не отчаивайся«И горевать не вдруг пускайся;«Хотя ты и не будешь там«Ни мало вовсе ни ногою,«Но скажут все, что там тобою«Богам построен первый храм. «Но и не вдруг же восхищайся«Таким весельем наперед«И прежде сам приготовляйся«Отведать кучу горьких бед.«Тибр, Ксант увидишь пред собою«Не чистою речной водою«В своих текущи берегах:«Сгустясь те воды побагреют,«Бура чным соком покраснеют,«Смешавши кровь в своих волнах . «Юнона завсегда готова«Тебя попотчевать бедой;«Зачнет и там тревожить снова«Последующий род весь твой;«Возами горя им доставит,«И нового для них. наставит«Там Ахиллеса на заказ«С толпой неугомонных греков.«От сих нахальных человеков«Поплачете вы все не раз.«Но несмотря на злу судьбину«Держащую над вами меч,«Вы всю свою тоску-кручину«Свалите будто гору с плеч;«И все свои забыв печали«Ни в чем как будто не бывали«Начнете припевая жить«Настанут вам деньки блаженны!«Не навсегда вы осужденны«С котомкой по миру ходить».Когда Сивилла окончалаТроянцам таковы слова ,Сщемивши губы замолчала.Пророческая головаЕе тогда отяжелела;Как с перепою опьянелаС надсады Фебовых тузов;С устатку только отдувалась;В Енее ж крепко разрываласьДуша от грозных Феба слов.Не могши скрыть своей досадыСверкал глазами будто кот,Гневливые пуская взгляды.«Возьми сей час меня сам чорт,—Сказал Еней, — когда все бредни«Оракуловой сей обедни«Могу хоть крошку в разум взять.«Набредила она с лукошко;«Но если понял хоть немножко,«Готов я дать себя пытать. «Меня хоть режь всего ножами,«Я знаю столько ж и теперь,«Как перед теми знал часами,«Входил когда в сей храм во дверь.«Но пусть что корга ни ворчала«И что нам здесь ни наболтала,«Готов то видеть над собой;«Лишь только бы пооблегчилась«И проводить не обленилась«Меня туда, Анхиз где мой. «Не даром он из-за могилы«На поговорку приходил,«И изо всей мертвецкой силы«К себе в ад погостить просил.«Хоть много я везде шатался«И выпуча глаза слонялся,«Но там ни разу не бывал.«И так не худо бы от скуки«Узнать и адские все муки,«И где отец мой там попал. «А то и прежде уж бывало;«И в ад ходил я не один;«И сделаю не я начало.«Угаристый Алкменин сын«Укутавшися шубой львиной«Чуть-чуть весь ад своей дубиной«Во гневе злом не откатал,«И задал было всем жарёху,«Орфею также скомороху«Плутон жену на выкуп дал.«Послушай же добро, старушка!«Кинь враки все, и не шути;«Теперь со мной уж не игрушка;«Готовься к адскому пути.«Приказ тебе даю не ложной;«Ямских на тройку подорожной«Не тратя время запасись;«Мы заплатя вперед прогоны,«Махнем во все с тобою гоны.«Ступай проворней, не ленись». «Ах! милый внучек мой родимый!,—Рекла грызунья та ему,—«Тот путь назад невозвратимый;«Назад нет ходу никому.«Для входа широки ворота;«Гекашина вся в том забота,«Чтоб их прихожим отворять;«Но в них лишь только кто вотрется,«Как мышь из пасти не вернется,«И должен там уж кочевать.«Но если сильная охота«Тебя из мочи всей берет«И прогуляться в ад забота«С ума долой никак нейдет,«То только сам лишь не плошися,«Раскрыть мошонку не скупися,«Авось либо мы путь найдем;«Хотя за таковы затеи«У многих на сторону шеи«Плутон ломает не путем. «Когда помажешь ты телегу,«Тогда она уж не скрипит;«Без остановки до ночлегу«По маслу будто сыр катит.«Лишь только побренчи карманом,«Везде тебя всяк примет паном;«Ты знаешь: денежка мана!«Божусь тебе, дружок! не ложно,«Всё в свете ею сделать можно;«И в ад к Плутону ключ она. «Покамест моего совета«Послушай, что тебе скажу;«И тем во ад со здешня света«Путь самый легкий покажу.«В лесу густом непроходимом,«На дереве одном любимом«Мертвеческой земли богам,«Растут отменны наливные«Садовы яопоки большие;«Увидишь, подивишься сам. «Знай, те деревья не простые,Какие в наших здесь садах;«На них все ветки золотые«Растут на гладеньких сучках.«А что всего в них мудренее«И для простых умов чуднее,«Что если тот сучок сломить,«Тотчас другой вдруг возрастает,«Собою старый заменяет,«И мигом плод начнет носить. «Без ветки сей во ад к Плутону«Не смей никак никто придти;«Или по адскому закону«Назад не узрит уж пути.«Стран адских сильная богиня,«Плутонова жена княгиня,«Охотница гостинцы брать;«И с сим приносом ей любимым«Назад отпустит невредимым,«Кто б ни посмел пред них предстать. «Но ведай же и то, сыночек!«И в ум плотнее забери,«Что сей искавши ты сучочек«Себя на век не погуби.«К сему кто роком не назначен,«Тот как ни будь удал и взрачен,«Но не найдет никак его;«Ни зги не взвидит в лес вошедши,«И весь по волоску обшедши,«Не сыщет вовсе ничего. «Кому ж удачливой судьбою,«Назначено ту ветвь иметь,«Одним тот мигом пред собою«Почти под носом будет зреть.«И так когда тебе удастся«В лесу с тем суком повстречаться,«Не тратя время ни мига«Сломи его скорей и в шапку,«И поплотней схватя в охапку«Лизни оттуда в два прыга.«Однако ж полно из пустого«В порожнее переливать;«Поди покамест удалого«Товарища похоронять,«С вина который угоревши«Лежит теперь окоченевши,«Вверх носом и разиня рот.«Сваргань ему поминовенье«И чин по чину погребенье;«Тебя уж весь народ там ждет»Сие сказавши замолчала,И хвост вернувши перед ним,Как заяц от собак из мялаК кумирам брызнула своимВ каморку тайну особливу.Еней стоял, такому дивуЧудясь; не ведая того,Кто б так из них опростовался,И скоро без него собралсяВ поход из света вдруг сего.Такой ответ от ней схлебнувши,Как будто без соли что съел;От сердца крепко воздохнувшиК троянцам на берег побрел.Ахат, Енея верный спутник,Во всех делах его сотрудник,Шел по сторонке вместе с ним;Себя ни мало не жалея,Стараясь грусти все ЕнеяРазбить шутя лганьем своим.Натащивая разны шутки,Вздор вздором в зашей погонял,И строя разны прибауткиЕнея тем развеселял.Но князь никак не усмехаясьИ мысльми только занимаясь,Сел будто обвареный гусь;И все его пред ним болтаньяНасмешки, шутки и кривляньяНе дул ни мало вовсе в ус.Отшедши на один десятокБольших на скору рысь шаговИ подходя уж близь палатокСвоих троянских удальцов,В сторонку оба оглянувшисьУвидели, что растянувшисьЛежит какой-то молодец;К нему поспешно подлетели;И как поближе осмотрели,Узнали, что он тот мертвец.Одутливому он ЕолуБыл как-то близкою родней,И часто всем давал назолуНеугомонностью своей,За тем что был великий спорщик;При войске первый был сиповщик,Иль попросту сказать, трубач;Трубил всегда без перестатку;В попойке ж братской без устаткуТянул отменно в рысь и в скачь.В бою на драке был храбрееИзо троянской шайки всей;Никто не мог его вострееСо всей проворностью своей,Как дело подойдет до схватки,Направить лыжи без оглядки,Иль дать по-свойски стрекача.Дивились все ему немало.Нигде на свете не бывалоТакого храбра трубача.С похмелья вздумал он от скукиПойти по бережку гулять,И взяв рожок солдатский в рукиБурлацки песни надувать,Игрой своею восхищаясь.Потом Тритонам насмехаясь,Звал всех с собой на трубный бой,Дутьем в рожок отведать силы,Сыграть с ним песни две унылы,Иль марш походный полевой.Тритонам похвальба такаяБыла совсем не по нутру;Ту ночь в гостях они гулялиСердиты были поутруК несчастью бедного троянца;«Вот мы тебя ужо, поганца,«Научим скоро надувать«Иным напевом под водою!»Столкнув потом вниз головоюЗаставили в воде нырять.Енею, зря сию утрату,Нельзя никак не потужить.За службу бывшую в уплатуВелел его похоронитьС трубачей честию отменно.Еней всегда обыкновенноБыл жалостлив ко всем и щедр;Жалея мертвого детинуВсем роздал для его поминуВина с десяток полных ведр.И с честью строя погребениеМизену храбру трубачу,Велел ему в поминовеньеПо мягкому всем калачуЗакушать поминальну чару,Чтоб их от дыму и угаруНе стало в животе тошнить,Сбирать в стакан как станут пепелПокамест он горяч и тепел,На память чтоб его хранить.Костер ему сооружаяПринес всяк по охапке дров;Еней ту почесть учреждаяНа всё проворно был готов;И речь надгробну проболтавшиПокойнику сказал припавши,Чтоб он Плутона и с женойПопотчевал его поклоном;Потом с пальбой, музыкой, звоном,Зажег костер своей рукой.Печальный праздник окончавши,Ударился в тоску Еней;Глаз с глазом вовсе не смыкавшиОн пробыл несколько ночей,Всечасно мысльми колебаясь,И всем умом-то добираясьПообстоятельней узнать,Какой то был сучок чудесный,Ему доселе неизвестный,С которым в ад ему предстать?Загнувши руки к поясницеКручинно больно выступал;И корги старой небылицеВ уме сколь толку ни искал,Но всё не находил ни мало.Ума и разума не стало,Что в том придумать пригадать;На чем ему теперь решиться?Куда ему брести пуститься?И где ему ту ветвь искать?Но вдруг над головой Енея,Прохладный тихий ветерок,Тихохонько весьма повея,Олимпских горных стран душокДонес к его кручинну носу;Притом небережно за косуНевидимою вдруг рукойПодернул некто не леняся.Еней назад поворотясяУвидел чудо пред собой.Голубчик сизый потихонькуС голубушкой над ним летал;Порхая с нею полегоньку,Вокруг его реи давалЕней гнездо сие узревшиИ с радости весь обомлевшиЕдва козлом не заплясалУзнавши в них прибор любимойВенеры матушки родимой.Сказал: «Теперь я не пропал!»Остолбеневшими глазамиВсей мордой вверх разинув ротСмотрел на них, поджав рукамиДрожащий с радости живот,А голуби меж тем взвилисяКругами кверху поднялисяИ в путь пустились на полет;Еней к ним взор свой весь уставяИ шапочку свою поправя,Ударился за ними вслед.Из глаз их не спустить стараясьБежал за ними прямиком,Как пес усталый запыхаясь;Не раз один о сучья лбомС разбегу скорого толкался,Так что в ушах лишь раздавалсяБашки пустой шумящий звон;Иль на пень перекувырнувшись,Лежал в грязь рожей всей клюнувшисьОтведав не один трезвон.Но то забыв и не сердяся,Спешил лишь всё вперед бежать,Скорее встав и отряхняся,Цитерских птах не промигатьСтарался изо всей он мочи;Тем больше, что почти уж к ночиПлотненько подвигался день;Низенько солнышко спускалось,Почти уж за лес закаталось,И лезла в небо черна тень.Бежал за ними он немало,И не на шуточку устал;В нем больше сил не доставало,И чуть с надсады не упал.Но вдруг Венерины пернаты,Енеевские провожаты,Спустились тихо вниз к леску.Герой наш с силами собравшись,И к лесу оному добравшись,Узрел обеих на суку.Представь себе, мой друг читатель!Каков быть должен наш герой,Богов олимпских почитатель,Когда узрел перед собойТот самый сук неоцененный,Ему Сивиллой прореченный,Которого ходил искать?Всё бывшее в нем восхищенье,Восторг весь, радость и весельеНельзя ни вздумать, ни взгадать.У самой древней как избушкиПри обвалившихся углахВ потемках светятся гнилушкиВ растреснутых везде щелях;Или как в темну ночь весноюМежду кустами под травоюБлестит задочком червячок,Так точно золотом сияяБлестел глаза все ослепляяНа дереве один сучок.Ению в мысли углублятьсяВ то время было не досуг;Старался как-нибудь подкрасться,И подхватя с разбегу вдругСломил сучок единым разом,Так что ни самым вострым глазомНикто не мог успеть мигнуть;И сжав его плотней руками,Спустился скорыми шагамиУлизывать в обратный путь.Читателям, я мню, случалосьВ мясном ряду когда бывать,И там частенько удавалосьСобачьи хитрости видать.Из них котора посмелееИ в бойкости поудалееКогда мосол подтенетит,Тогда проворно без оглядкиС добычей той во все лопаткиУйти скорей оттоль спешит.Так точно нашему Енею,Случилося тогда бежать;Боялся он душою всею,Чтобы не стали догонять.Вперед грудцою всей припавши,И рыло в сторону задравши,Пустился как лихой рысак;Лишь пятки только вверх сверкали;Так что за ним не успевалиЕго товарищи никак.Ко аду ключ в руках имея,Еней приказ всем строгий дал,Всяк ничего чтоб не жалея,Скорей как можно припасалБогам стран адских многи жертвы;И также чтобы тени мертвыЗабыты не были при том.Чтоб все ему могли сгодиться,Помочь с Плутоном подружиться,И не напакостили в чем.Лишь только с черной епанчеюНахмуря брови темна ночьСо всею свитою своеюОтъехала подала прочьВ край света в пропасти глубокиИ подрумянилися щекиНа небе утренней зари,С постелей люди повскакали,Друг друга в зашей погоняли,В порошу будто как псари.Троянцы все загомозилисьПриказ Енеев исполнять,И друг пред другом торопилисьСкотину к жертве припасать.По данну исстари законуЦарю подземному ПлутонуЧетверку молодых быковНарочно всю ту ночь кормили,И начисто всю шерсть обрилиНа лбу их промежду рогов.Жрец первый с бородой седою,Висящею до кушака,Благословенною рукоюОтвесил по лбу шумакаСкотам на жертву осужденнымНожищем жреческим священным,И мигом всех распотрошил;И разбирая требушину,Троянцам счастливу судьбинуС Енеем князем им сулил.А между тем отборны жрицыИз всех троянских знатных жен,Закрывши покрывалом лицы,Чтоб не был ими кто прельщен,Прижавши всей ладонью губы,Тихонько про себя сквозь зубыНашептывали на стихахПохвальны речи Прозерпине,Богине адской и княгине,У коей сам Плутон в вожжах,Гекату также не забылиПопотчевать с другими в ряд;Барашка черного убилиЕй особливо на подряд.И трем уродливым сестрицамСердитым адских стран девицамКоторы ходят в париках,Унизанных кругом рядамиНа место локонов змеями,Крапивы принесли в пучка х.Но вдруг среди всего раздольяИ умничанья стариковСивилла в храме из подпольяПредстала промежду жрецов.Глазищи вылупя дрожалаИ страшным голосом визжала:«Вон все! чтобы простыл ваш след!«Назначено то так судьбою«Чтоб был один Еней со мною;«А прочим дела вовсе нет. «А ты! — рекла она Енею,—«Удалый добрый молодец!«С неустрашимостью твоею,«Ступай за мною. Твой отец«Ждет нас давно нетерпеливо,«Но чтобы дело шло счастливо«И не было в пути нам зла,«То ты теперь, не тратя время,«Для адского чертовска племя«Сам черного зарежь козла».Еней, учтивство сохраняя,Как гоголь самый удалой,Во всем сей няньке угождая,Своею тот же час рукойИсполнил что она велела.Как скоро жертва та сгорелаИ обратилася золой,Тогда Сивилла вдруг вскочившиИ крепко за руку схвативши,Помчала в ад его с собой.О вы, глубоких стран и темныхБурмистры, старосты писцы,Которые в щелях подземныхВладеете во все концы!Хотя вы все и молчаливы,Но будьте для меня столь чивы,И помогите описатьЖилища ваши пояснее.Неужто Марона умнееНикто не может написать?Путем никем не проходимым,Ни зги в котором не видать,С героем сим своим любимымПошла в подземную гулять.Еней в потемках злой сей ночиГлаза таращил что есть мочи,Но взвидеть ничего не мог;За коргин лишь подол держался,На всяком шаге спотыкалсяИ чуть ни вывихал всех ног.Но Ментор нового покрояС троянским Телемаком симВ потьмах шаги свои удвояБрели, как можно было им.Потом узрели пред собоюКак будто тучею густоюЗловонным дымом всю вокругПокрыту щель, иль двери к Аду.Еней хоть в том имел отраду,Что шел в походе сем сам друг.Последуя новейшей моде,Котора водится у насВо всяком просвещенном роде,Их с честью встретила тотчасВся челядь адская с прибором,С зажмуренным Дремота взором,Зевая и храпя во сне,Их приняла весьма учтиво,Что все тогда сочли за дивоЖивущи в адской стороне.Потом им Смерть своей косоюОтбрякнула по-свойски честь,Ведя толпами за собоюВсё, что у ней в команде есть:Войну, Дуели, Голод, Муку,Раздор, Вражду, Мор, Зависть, Скуку;3а ними следом Старость шла,И за собою Дряхлость, Бледность,Болезни, Ненависть и БедностьЧин чином за руки вела.За сим злой Смерти страшным строемДругие Злы попарно шли,И будто бы за ней конвоемНе отставаючи брели:Сердиты мачихи лихие,Брюзгливы вотчимы скупые,Расчетисты опекуны,Зятья, невестки и золовки,Свекрови, старые колдовки,И все земные сатаны.Шеренга целая стоялаЗа ними на отбор из всех,И наяву всем представлялаПрицепливый приказный цех;Подьячи были там бездушны,Поверенные криводушны,С толпой безграмотных судей;Пронырливы дельцы, сутяги,Повытчики, глупцы, скупяги,И дюжина секретарей.За ними выступкой степеннойШли постоянницы рядком,Взор в землю устремя смиренной;Во богомолье лишь одномСвое всё время провождалиИ нотками перебиралиПороки ближних и друзей,Злословили благочестиво,В посте с молитвой неленивоПересуждая всех людей,Насупротив сих богомолок,В оттенке их и для красы,Высокий небольшой пригорокУставлен был в три полосы:Красавицами площадными,Любовницами заводнымиИ подмастерьями мужей,С толпами щоголей нахальныхИ кучей девок театральныхИ общих даровых детей.Еней с Сивиллою своею,Идя сквозь адский сей прибор,Робел дрожа душою всею,Но в сторону простерши взорПришел в велико удивленье,Когда на малом возвышеньеРастуще дерево узрел;Шатались вкруг его Безделья,Вздор, Бредни, ложны Сновиденья,Как будто рой вкруг матки пчел.Потом Сивилла указалаДитяте пальцем своему,Где всяка сволочь обитала;Дивиться было тут чему.Там жили разные уроды,Последней самой новой моды,Отобранные на заказ;Один другого удалее,И в безобразии страшнее,Лицом как с рынку на показ.Кентавры, Грифы, ГерионыГиганты, Карлы, Бриарей ,Химеры, Гарпии, Горгоны,Невиданных станицы змей,Большими бегали толпами ,Как волки в генваре стадами,Давя друг друга в тесноте;Дрались, толкались копошились,Теснились, тискались, давилисьИ в вечной были суете.Но чтоб читателю досаднымНе показалося сие,То для него я толком внятнымСие отборное враньеКолико можно растолкуюИ всех их порознь размалююВ известных видах перед ним;За то дабы он не сердился,Что я ему скучать пустилсяЧужим враньем, а не своим.Один удаленький молодчикК Юпитерихе подлетел,И с ней как ветреный господчикПобалагурить захотел,Или, сказать всю правду матку,В рогатую оленью шапкуЗевеса вздумал нарядить.Юнона мужу то шепнула,И жалуяся притакнулаЕго по свойски пожурить.3евес Юноны наговорамПочти не верил никогда,Пустым ее смеяся вздорам;Но тут готовилась бедаЕго юпитерскому ложу.Подрало как морозом кожу,На лбу прошиб холодный пот.Вскричал: «Когда я то замечу,То пуще чорта изувечу,«И до ушей распялю рот».А чтобы лучше утвердитьсяИ подноготно всё узнать,Велел Юноне разрядитьсяИ платье всё ему отдать,Которое он смявши в кучуИм нарядил громову тучу,И вид своей жены ей давМолодчику тому представил,Который тут же не оставилК ней присуседиться обняв.Юпитер крепко рассердясяТуза ему всей дланью дал,И ревностью злой бесясяНа само адско дно втоптал.Кентавры от сего родились;На тушах конских взгромоздилисьДо половины мужики,Лягались четырьмя ногамиЩелкая острыми зубами,И всё дрожало их руки.Разнообразные три телаИмел царевич Герион;Без всякой всем вины и делаСмертельный задавал трезвонИ мясо искроша кускамиКопил огромными чанамиИ вместо сечки иль овсаКормил свою людьми скотину.Однако ж в ад сего детинуСтолкнула смертная коса.Гиганты были встарь уроды,Отменные от всех людей,И самы смелые народыНазойливостию своей.Все были страшны Ерусланы,Бовы, Богатыри, Полканы,И всех отборных удальцовТузили сильною рукою,И доставали головоюПочти до самых облаков.Надеясь на себя в том смелоПройти всё удальством своим,Затеяли отважно дело,Чтоб на Олимп взобраться им,И там без всякого расспросуЗадать порядочную чосу,Схватя Зевеса за виски,И все его олимпски войски,Отпаточить дубьем по-свойскиИ весь Олимп зажать в тиски.Юпитер и все прочи богиПотрусили тут не путем;И в разные пути дорогиВ безмерном страхе все своемБежать пустились не на шутку,На резву заячью погудку.Но образумясь вдруг ЗевесПустил своим в них страшным громомИ всех нахалов сих с содомомВ три шеи потолкал с небес.Теперь скажу о Бриарее,Отменном парне удалом;На свете был он всех смелееИ трусости не знал ни в чем;Сто рук болталися как плети,Которыми как будто в сетиЧто ни попалось тенешил;А над могучими плечамиГлядел полсотней головами,И что ни взвидел попленил.Нельзя нигде сыскать примера,Иль в свете с чем-нибудь сравнять,Какой урод была Химера:Разинутая страшна пастьС кудрявой головою львиной,На туше вклеена козлиной,Таща змеиный сзади хвост.Кому удастся ей попасться,Нельзя никак не испугаться,Каков бы ни был кто не прост.Летали Гарпии стадами,Как в жаркий день в лесу шмели;Девичьи рожи с головамиКо птичей хлупи припасли,Имея крылышки совины,И остры кохти ястребины,С медвежьих парою ушей.В глаза что им ни попадалось,От них до тла всё пожиралось,Не оставляя и костей.Но всех чудовищ сих страшнееГоргоны были на подряд.Страшилищ сих нигде чуднееНе видывал и самый ад.Одним во лбу смотрели глазом,И превращали в камень разом,Кто только взглянет лишь на них.Вкруг их голов меж волосамиУжи шипели со змеямиКак будто бы в норах своих.Еней со храбростью своеюГеройской трусостью робел;Но пред старухою своеюНи мало вовсе не хотелПрослыть ребенком боязливым.И вдруг со взором он гневливымСвою шпажищу обнажилРубить их всех предпринимая,Того ж никак не объявляя,Каков тогда в сердчишке был.Сивилла сколько ни старалась,Его гнев лютый утолить,За меч его не раз хваталась,Чтобы его не допуститьУдариться с тенями в схватку,Вперяючи в него догадку,Что всё пустая то мечта,Что зрят они перед собою,И небылицею такоюЗдесь в аде полны все места.Но наш герой расхоробрившисьНе слушал вовсе ничего,И в кучу к ним с мечом пустившись,Хотя б Плутона самогоГотов был превратить уродом.Но чуды сии со всем содомомИсчезли мигом перед ним.Еней в ударе размахавшись,И на ногах не удержавшись,Поклон всем носом отдал им.Кой-как вскочивши оправлялся,Повальной будто не платил,Перед старухой извинялся,Что перед ней упрямым был,Вменяя в резвость то и шутку,И к таковому впредь проступку,Ей обещался ни на пядьВо весь свой век не приближатьсяДолжна была Сивилла сдаться,И в милость приняла опять.Потом в дальнейший путь пустились,К столице адской чтоб дойти;И тут препятствы появилисьНа самом лучшем их пути.Дошли до речки Ахерона,Котора в аде у Плутона .Главнейшею течет межойВ поганом будто бы корыте,И во болотистом КоцитеВонючий бег кончает свой.В струях сих грязных и вонючих,Что тиной с зеленью текутНа веслах как крылах летучихЯвился перевозчик тут.Лицо чернее голенищаНечосаная бородищаВся в колтунах и завиткахВисела до пупа клочками,Сивоседыми волосами,Старинный как парик в кудрях.Одет же был по-щегольскому:В сермяжном старом зипунеЗаплаты по куску большомуНа всех боках и на спине;Запачкан грязью весь и саломОбвязан из куля мочаломС узлами вместо кушака,Протоптаны все башмачонки,А под кафтаном рубашонкиНи на полушку лоскутка.При всем таком его нарядеРаздутый будто бы павлинСпесивее был всех во адеИ горд как масляничный блин.Покрыт весь берег был стадамиВо ад идущими душами,Которы все к нему толпясьСтарались как-нибудь продраться,Чтобы чрез речку перебраться,Друг перед другом суетясь.Как будто ряпушка в затонеИль сельди невода в матне,Как овцы в тесном где загоне,Квасная гуща как на дне,—Так точно люди там стояли,Друг друга в тесноте толкали,Вперед старался всяк долезть,К Харону руки простирая,И со слезами умоляяЧтобы позволил в лодку сесть.Но злобный кормщик, не внимаяСлезливой жалобы ничей,Веслом всех бил, прочь отгоняяИ кучей рыночных речейВсех оделял и в нос и в рыло.Не многое число тех было,Которых в лодку он пускал.И отваля на ту сторонкуЧин по чину и потихонькуИз лодки на земь выпускал.Еней не мало удивлялсяХарона грубости такой;И наконец тем не пронялся;Но к корге взор вернувши свой,Подъехал с ласковым поклоном,Прося, она ему чтоб в ономРастолковала всё подряд:Зачем Харон не всех пускает,И многих взашей прогоняет,Не позволяя ехать в ад? «Послушай, друг! — она сказала,—«Вонючий мерзкий сей ручей«От самого еще начала«Первейшей бытности своей«Уважен был весьма богами,«Которые его струями«В сомнительных делах одних«Отваживаются божиться;«Во лжи ж когда кто приличится,«Лишится почестей своих.«И как здесь самая граница«Пространных адских областей,«И мертвых каждая станица,«Простяся с жизнию своей,«Здесь в ад должна перевозиться,«Юпитер, видя, что нажиться«Копейкой можно тут ему,«На откуп взял всю здешню воду;«И перевоз умерших роду«Харону поручил сему. «Здесь точно так, как и на свете.«Не возьмешь даром ничего;«И здешни боги на полете«Щечатся также от всего.«На скору руку кто собравшись«И денежками не запасшись«Осмелится сюда придти,«Довольно тот потерпит горя;«И будет у сего здесь моря«Жизнь хуже каторжной вести. «Коли ж по смерти погребенья«Не сделано, как долг велит,«И с сорочинами моленья«Никто ему не проворчит,«Тот нищим должен здесь таскаться«И лет под сотню дожидаться,«Чтобы угрюмый тот Харон«Тронуться жалостью изволил«И в лодку сесть свою позволил,«Оконча вопль его и стон».Еней наш беглыми глазамиПо берегу бросал свой взорМеж сими бедными тенями,Чудясь весьма на сей позор.Но вдруг меж душ сих осужденныхИ погребения лишенныхУвидел спутников своих;Узрел Левкаспа кашевара,Оронта бойкого угара,Что умерли в волнах морских,И промеж ними ПалинураУвидел также тут в голях.Сего шутлива балагураПочти при всяких он речахНапоминал всегда с слезами.Затем проворными шагамиВдруг бросился его обнять.«Желанье всё мое сбылося!«Еще мне в жизни удалося«Тебя хоть раз поцеловать»,Но только было развернулсяИ протянул свои уста,Мертвец как в воду окунулся:Узнал Еней, что то мечтаБыла одна пред ним пустая;Воспомня, как теней сражаяПри самом первом входе в ад,С размаху перекувырнулся,Так что насилу и очнулсяБыв бодрости своей не рад.А Палинур со стоном слезнымИздалека ему кричал:«Ты с кормщиком твоим любезным«Всегда ладнёхонько живал;«Друзьями в свете мы бывали,«И вместе дружески пивали;«Воспомни то, мой князь Еней!«Не дай бродягой здесь таскаться,«Сто лет в печали дожидаться«Конечной участи своей. «Не можно ли как ухитриться«Перед Хароном сим тебе,«Как будешь в лодку ты садиться,«Пристроить и меня к себе,«Схватя по-воровски в охапку,«Иль спрятав под ширинку в шапку«На тот краек перевезти?«Чтоб здесь я больше не шатался«И с горестями распрощался;«Беды мне полно уж нести».Еней столь бедным состояниемТронулся всей душой до слез,И жалкий стон его с рыданьемДо сердца вплоть к нему прилез.Решась его все кончить муки,Простер к нему поспешно руки,Чтоб как-нибудь его схватить,И смявши утиральной тряпкой,Тихонько от людей украдкойВ карман сертучный посадить.Но вдруг руками и ногамиИ головою закачав,Сивилла грозными словамиЕнея за ворот приняв,Сказала: «Что ты затеваешь?«Беду на шею привлекаешь;«О двух ты что ли головах?«Когда рассердишь ты Плутона,«Тебе такого даст трезвона,«Что громко зазвенит в ушах. «Скажи: с твоей ли рожей смертной«Устав богов переменять«И рок одним лишь им известной«По-своему перекривлять?«Твое ли человечье дело«Мешаться в их разряды смело?«Пустого ты не начинай.«3а таковы твои затеи«Смотри, чтоб не сломили шеи,«И головы поберегай. «А ты, утопленник негодной,«Оставшийся без похорон,«Размокши весь в пучине водной!«Ты кажешься мне глуп, как слон.«Как можешь ты велеть Енею,«Чтобы он для тебя своею«Всей жизнью жертвовать хотел?«Нет, полно! тяга, сын духовной!«Ты ждешь, чтоб смертью он подобной«С тобой здесь вместе околел. «Но нет, не допущу ни мало«Его до глупости такой;«Тебе когда несносно стало«С твоею мучиться бедой,«То я тебе, дружку сердечну,«Судьбину всю твою конечну«По пальцам ясно расскажу«И всё, случится что с тобою,«С буйной твоею головою,«Как будто в ручку положу.«Но не возмни, что небылицу,«Я здесь перед тобою лгу...«Построют для тебя гробницу«На Сицилийском берегу,«Близь коего ты захлебнулся«И с волосами окунулся«Нырнувши в море головой;«Тогда Харон с тобой поладит,«В косную лодочку посадит,«И в ад возьмет тебя с собой».Такие речи ПалинуруХоть были и не понутру,Но старую сию он дуруИ адских всех чертей сеструТогда прогневать опасался,Поморщился и почесался,И сжавши губы замолчал,Низехонько им поклоняся;Потом проворно поверняся,К теням в станицу побежал.А между тем сынок любезныйБогини ласковых красот,Стирая с глаз источник слезный,Остолбенел разинув ротНичьих болтаньев не внимаяИ только головой качаяНа спутницу свою смотрел,И с нерешимостию всеюСледами по пятам за неюКо перевозу подошел.Харон гостей таких названныхУвидевши захлопотал.Речей огромну кучу бранныхИм на полете насказал,Отборными паля словами:«Какими странными судьбами«Нелегкая вас принесла«Из белого в потемки света «В такие коловратны лета?«Неужто жизнь вам не мила? «Ступайте прочь без дальня спору,«Не ожидаючи тузов;«Довольно и не в вашу пору«Видали здесь мы молодцов,«Которы с жизнью не простившись«Пришли сюда и расхрабрившись,«Без спроса и не чередом«Достали силой переправу.«Нет! знайте, что на вас управу«Найду я сам своим багром».Сказав то грозными словами,Возвысил долгий свой багор,Схватя обеими руками.Но ласковый умильный взорСивилла на него возведшиИ в сторону рукой отведшиДитятю тихо своего,Рекла ему весьма учтиво,С поклоном низким, не спесиво,От сердца чистого всего:«Пожалуй, дедушка родимый!«Ты пустяков нам не мели;«Неужто ты неумолимый?«К тебе сюда мы прибрели«Не даром и не попустому.«К Плутонову лишь только дому«Ты нам пройти как укажи«Перевезя на ту сторонку,«Легохонько и потихоньку«И в ад дорогу покажи. «Ты ведаешь, кто я такая.«И знаешь, в свете что могу.«Не баба с площади простая«Перед тобою не солгу.«3а мной обмана не бывало.«Ступай! за чем же дело стало?«Сажай нас в лодку поскорей.«Пришли не сами мы собою;«Но так приказано судьбою,«Чтоб в ад сходил живой Еней. «А если ты сему не веришь,«Взгляни на сей златой сучок;«То больше с нами не забредишь,«И твердо уж поймешь всё в толк».При том Харону рассказала,Кого с собою провожала,Чрез Ахерон во мрачный ад.Слова Сивиллы престарелойВнял твердо старец поседелой,И сих гостей принять был рад.Взглянув на сук, поулыбнулся,Оскаля зубы до ушей,И с лодкой к берегу вернулся;Чтоб новых сих принять гостей.Теней уж в лодке было много;То многим приказал он строгоИз лодки, выскочить долойНа берег кувырком проворней,Чтоб в лодке было попросторней;И вымел чисто в ней метлой,Еней с Сивиллою своеюЛишь только в лодку ту вошел,Со смелостью своею всеюНе в шутку вдруг приоробел,Увидя, что вода ручьямиТечет в нее везде щелями;Боялся в аде утонуть.Харон гребя багром с размаха,Лишил его такого страха,И не дал в Ахерон нырнуть.Приставши к берегу другому,Харон веслом им отдал честь,Гребцу как должно не простому;И дал покойно с лодки слезть.Еней учтивство сохраняя,Свою старуху сберегая,По-щегольски за ручку свел,И петиметрам подражая,Поступки модны сохраняя,Всех в удивление привел.Невдалеке от перевоза.Вонючей адской сей реки,Что пахнет скаредней навозаИ коей волны глубокиПокрыты зеленью и тиной,В одной горе непроходимой,Заросшей хворостом и мхом,Лежал согнувшись в холодочкеЦербер привязан на цепочке,Трояким лая громко ртом.Цербер Енеевым приходомВо гнев был страшный приведен;Живущим на земле он родомБыл очень много огорчен,И помнил твердо Геркулеса.В один раз бойкий сей повеса,Зашедши вдруг незваный в ад,Церберу задал поволочкуИ втискавши в пустую бочкуНаделал тысячи досад.Увидевши еще живогоИдуща с света молодца,Такого ж для себя худогоБыл должен ожидать конца;Озлобился и разъярился,И крепко заревев пустилсяТрояким зевом их пожрать.Еней Цербера испугался,К старухе крепко прижимался,Готовясь в аде погибать.Сивилла ж вовсе не робеяПрямехонько к Церберу шлаИ полумертвого ЕнеяНасильно за собой вела.В разинутые песьи глоткиБросала разные оглоткиВчерашних ужинных костей.Голодный пес, давно не евши,И вечно на цепи говевши,Был очень рад добыче сей,Оставя лай свой и ворчанье,Треглавый страж подземных стран,Забывши строго приказание,Как будто на вина стаканЯрыга с сильного похмелья,К костям пустился от бездельяИ храбро начал их глодать;Потом, желудок свой набивши,Приказ Плутонов позабывши,Лег крепко без просыпа спать.Еней увидевши, что можно.Без Опасенья им пройти,Пошел с Сивиллой осторожноПо мрачну адскому пути.Бояся учинить проруху,Вел за руку свою старухуИ потихохоньку ступал;Но вдруг услышал разны крики,Увидел чудеса велики,Каких и сроду не видал.Робята малые кричалиНа разны в аде голосаИ отдыху совсем не зналиВ своем кричанье ни часа;Бесперестанно есть просилиИ матерей своих бранили,Которые им на подрядЖизнь даровали веселясяИ наказания страшасяОтправили по почте в ад.Мужья с ужасными рогамиБез памяти шатались там,Большими собравшись толпами,Всех зол и бед своим женамОт сердца чистого желалиЗа то, что не спросясь послалиИх в ад к Плутону погостить.Несчастные от рог сии тениЖенам твердили разны пени,Не переставая их бранить.По стогнам адской сей столицыБродили в горе и слезахОтчаянны самоубийцы.В кровавых пылких их глазахВидна была нетерпеливость,И необузданна гневливостьПреследовала их и здесь.О жизни прежней все жалели.С охотой бы теперь стерпелиХотя бы в свете ад был весь,Беды, печали, скуку, голод,Несчастья, бедность и напасть,Вражды, раздоры, жар и холод,И тысячу хоть раз пропастьТеперь охотно б согласились,Лишь только б в свете очутилисьОпять попрежнему в живых.Но всё тогда уж было поздно;Во аде наказанье грозноВо веки не оставит их.Писатели стихов негодных,Которы в свете живучиВсех слушателей благородных,Как ночью мерзкие сычи,Всегда стихами заглушали,И до зареза досаждалиЧитанием парнасских дел,От всех здесь во презренье былиИ никого не находили,Кто бы послушать их хотел.В сей куче жителей подземных,Живущих в адской стороне,Еней увидел душ отменных,В любовном тлели что огне.Там Федра жалобно стонала,О Ипполите воздыхала,Которым пленена была;Прокриса своего ЦефалаБез памяти везде искала,Хоть от него и умерла.Дочь светла Феба Пазифая,Там в грусти лежа на боку,Несбыточным огнем сгораяПылала страстию в быку.Ревела волком Ерифила,Котора мужа погубилаПославши на войну его.И Даодамия несчастна,К Зевесу бывши в свете страстнаИ смерть принявши за него.Меж сими женскими толпами,Томиться сосланными в ад,Еней вертя везде глазами,Нашел свой стародавний клад,Увидевши вдову Дидону.По древню щеголей законуИ по манеру волокитСпешит к красавице проворно,Являя сердце ей покорно,И поклоняся говорит: «Не стыдно ли тебе, красотке,«С отчаяния умереть«И столь молоденькой молодке«Зарезавшись в огне сгореть,«Любви несчастной ставши жертвой?«Какая польза в бабе мертвой«На свете том для молодцов?«Возможно ль с нею потешаться,«И с восхищеньем дожидаться«Веселых для себя часов? «Мне сказано, что я причиной«Был злобной участи твоей;«Но знай, что строгою судьбиной«Мне было велено скорей,«Не тративши ни мало время,«Троянско взяв с собою племя,«В другую землю уплетать.«Я должен был повиноваться,«Со вдовушкой своей расстаться«И ехать горе горевать. «Но ведай то, моя драгая!«Что я с тех пор всё тосковал;«И часто по тебе вздыхая,«Ни мало глаз не осушал.«Теперь сошедшися с тобою,«Никаковою уж судьбою«Не откачнуся от тебя.«Мы будем жить здесь припевая,«В забавах время провождая«Друг друга с нежностью любя».Дидона в мысли углубившисьНе слушала сих страстных слов.Но вдруг всем взором искосившисьЕдва не лопнула с сердцов;Взглянувши на Енея грозноСказала: «Нет, теперь уж поздно.«Ты с лясами не подъезжай.«Хотя в ногах валяться станешь,«Но здесь меня уж не обманешь;«Хоть к чорту в омут побегай».Потом оставивши ЕнеяУдарилась в прискок бежать,И мужа своего СихеяСпешила поскорей сыскать;Чтоб он сейчас сему своякуСкроил по-свойски перебякуЗа всю его к ней бывшу лесть,И за его притворну ласкуПорядочную задал таску,Стараясь ребры перечесть.Еней оставшись в удивленьеИ ждя себе больших хлопот,Стоял во страхе и смятеньеБез памяти разинув рот.Седая ж кумская старухаШепнув ему на оба уха,Сказала внятно потайком:«Что стал как пень? брось всю кручину.«Не стыдно ль, что тебя, детину,«Печаль зашибла о пустом?«Ступай скорей не тратя время«Потщися добрести к концу;«Иль я тебя схватя в беремя«Насильно потащу к отцу,«Как на поварню поросенка,«И как упрямого ребенка«Пред всеми в аде пристыжу,«Пойдем к героям стародавным«И удальцам троянским славным;«Я всех тебе их покажу».Лишь только речь ту окончала,Схвативши за ворот рукой,В собачью рысь тотчас помчала,Таща насильно за собой.Еней нагнувши с грусти шею,Шел упираясь за нею,Тужа по вдовушке своей.С Сивиллой спорить невозможноИ обходиться осторожноНадлежит смертным с коргой сей.Прошедши несколько улусовПо темной адской той стране,Где храбрых множество и трусовКупаются всегда в огне,Терпя не шуточные мукиЗа всё то, что они от скукиПонакудесили в живых,Пришли в богатые покои,Где все отменные героиСходились для забав своих.Еней не знал куда деватьсяОт храбрых мертвых сих теней;С кем кланяться, с кем обниматься,И с кем об участи своейУспеть поговорить свободно?Героям исстари то сродно,Чтобы увидясь меж собойОтборными из лжи словамиПохвастать славными деламиИ описать весь подвиг свой.Но вдруг увидел пред собоюЕней большие их полки,Которы все к нему толпою,К шинкарке будто поляки,Со всех сторон шумя сбегались,Его приходу удивлялись,И вкруг его везде теснясьВсего глазами озирали,О всем подробно вопрошали,Друг перед другом торопясь.С поджатыми к грудям рукамиКак вкопанный стоял ЕнейИ меж геройскими тенямиИскал знакомых и друзей,С которыми всегда водился,На белом свете веселился,И часто взапуски гулял;И всматриваясь непрестанноОбрадовался несказанно,Что многих в сей толпе узнал.Увидел в них он Сарпедона,С которым в тесной дружбе жил,И Антенора и Медона,С которыми с похмелья пил.И между их Партенопея,Адраста, Главка и Тидея,Со множеством друзей своих.Забыл тогда все грусти скукиИ распростря с восторгом рукиОбнявши целовал всех их.Потом не мало удивился ,И весь наморщил с грусти лоб,Когда пред ним тут появилсяРазбитый вдребезги Дейфоб.В исчерканной его всей рожеИ шорохом на взрытой кожеЖивого места нет нигде;В узор широкими рубцамиС бесчисленными полосамиИсписано кругом везде.Одет был не по-щегольскому,И только что не нагишом;И, к пущему несчастью злому,Ходил зимою босиком;На плечах нет ни кафтанишка;Разорванная епанчишкаЧуть чуть держалася на нем.В слезах Енея обнимая.Едва мог рассказать рыдаяО лютом горе всем своем.«Любезный барин мой и милый,«Удалый добрый молодец!«Ты был мне в свете не постылый«По самый смертный мой конец.«С тобой мы дружески живали,«В веселье время провождали,«Гони по шее всю печаль;«Мы так исправно куликали,«Стаканы только лишь бренчали;«Теперь мне дней тех очень жаль.«Ты знаешь, сколь бесчеловечно«Я был злодейкой умерщвлен,«Которою душой сердечно«Был крепко по уши пленен.«Она меня сюда послала,«Из света белого согнала.«Ты видишь, как я здесь хожу.«Поверишь ли, что от измены«Лукавой женщины Елены«Я здесь ярыгою брожу.«По смерти красика Париса,«Что пал под Троей на бою,«Сия пригожа Мирикриса«Зажгла всю душеньку мою.«Не могши овладеть собою«Я взял ее моей женою,«И с нею припевая жил,«Как мышь в сметане проклажался,«Любовью только занимался,«Но самым тем себя сгубил. «Когда в конце осады Трои,«Наделавшей нам столько бед,«В которой многие герои«Большой сюда проклали след,«Ты помнишь то, что злобны греки«За пролитые ими реки«Троянской крови в ту войну«Коня большого взгромоздили«И в город к нам его втащили«Палладе за свою вину. «Я спал тогда с женой в постеле«Не помышляя ни о чем;«Была рубашка лишь на теле;«Случилось ночью то, не днем.«Стремглав Елена вдруг вскочила,«Сказав мне, будто позабыла«Свечу в гостиной погасить.«Я ей не отвечал ни слова;«Но та была уже готова«Меня как муху погубить. «Я ждал ее к себе не мало,«И начал крепко уж скучать,«Как будто сердце предвещало,«Что смерти мне не миновать.«Вдруг отворились в спальню двери;«Вбежали греки будто звери«И начали меня тузить«Кому что ни попалось в руки.«От сей бесчеловечной муки«Я послан здесь во аде жить. «Но ты, детинушка удалый!«Скажи, зачем пришел сюда?«Здесь гость доселе небывалый!«Не таковая ж ли беда«Превратной в свете том судьбою«Стряслася там и над тобою«От щедролюбных добрых жен?«Скажи мне: что бы за причина,«Что ты, живой еще детина,«Сюда к нам в гости приведен?Еней Дейфобу подноготноБеды свои все рассказал;Как греки их тузили плотноИ как из Трои он бежал,Как по морям везде шатался,В любви с Дидоной проклажалсяИ не простяся с ней уплел;Как по отцовску приказаньюКо дружескому с ним свиданьюСюда с старухой сей прибрел.Меж тем как плотно завиралсяЩеголеватый наш ЕнейИ без оглядки в даль пускалсяМногоречивостью своей,Румяна утрення АврораВлезая вверх из-за забораВыглядывала мордой всей;Четверку лошадей впрягала,Путь Солнцу в мир приготовлялаТащиться по пятам за ней.Старухе было то досадноИ чересчур непонутру,Что заврался Еней не ладно.«Я скоро нос тебе утру,—Рекла она ему в задоре,—«Ты размололся на просторе,«Некстати и не в добрый час;«Брось к чорту ты сего Дейфоба;«Иль мы с тобой погибнем оба;«Взъерошат здесь хоть и не нас».Дейфоб, Сивиллы испугавшись,Не рад был встрече земляка.Скорей плотнее подобравшисьКак будто кошка с чердакаЛизнул от них прочь без оглядки,По ляжкам только лишь пяткиЩелкали барабанну дробь,Боялся, чтобы бабьи рукиНе вздумали ему от скукиЗадать еще в прибавок скорбь.Потом не мешкав ни минутыВ дальнейший с ним пустились путь,Где адские приставы лютыИзволят грешных плотно дуть.Столица грозна там Плутона,Который с тартаровска тронаУмерших судит всех теней:Достойных щедро награждает,Плутам же казнь определяетПо адской строгости своей.Честных людей там провожаютВо Елисейские поля,Где пьют они, едят, гуляют;И благодатна там земляЦветет лишь виноградом зрелым,И ярым хмелем самым спелым;Ручьи не ключевой водойЛюдскую жажду утоляют,Но медом, пивом протекают,Вином и водкою двойной.Не видно спорщиков сварливых,Не встретишь злобных там людей,Не слышно стариков брюзгливых,И криводушных нет судей.Бессовестны заимодавцы,Кащеи, хищники, лукавцы,Не смеют заглянуть туда,Одни лишь только люди честныБывают в той сторонке вместны,И веселятся там всегда.Нечаянно вдруг оглянувшись,Еней как обвареный сталИ с удивлением ужаснувшисьЧто видел, сам того не знал:Узрел он замок и палаты,Где башни, стены, рвы, раскатыИз дорогих лишь хрусталейГлаза людей всех ослепляли,Сверкали, брезжились, блистали,Различных сотнями огней.Горящей серой и смолоюВокруг тек быстро Флегетон;Шумел он сильно так волною,Что в воздухе стоял лишь стонИ страшны вои раздавались;А берега все испещрялисьРепейником и беленой,Полынью, терном и дурманом,Волчком, крапивой и бурьяномИ всякою травой дурной.Грызунья злобная ЯгаяРазинувши широкий рот,Стояла крепко не смигаяНа карауле у ворот;Вся опоясана цепямиИ с ядовитыми змеями,Шипящими на парике.Усмотрит лишь кого та глазомОдним как муху сплющит разомСожмя в одной своей руке.Была то страшна ТизифонаКоторая несчастным всемДавала сильного трезвонаВ остервенении своем.Сия ехидная старухаСпины, боков, висков и брюхаНе разбирала никогда;Варганила их всех ремнямиВ реку свергала верх ногамИ потопляла навсегда.Как летом без воды в загонеКоровы с голоду мычат,Как рыба прыгает в затонеКак свиньи бегая визжатПеред ненастною погодойТак мучимые ТизифонойСтрадая от ее тузов,По всем углам везде скакалиРевели, вопили, кричали,Произнося тьму бранных слов.Еней всему тому дивясяКак будто в лихорадке был,И ко Сивилле обратясяС покорностью ее просил,Чтобы ему, сынку названну,Ту небылицу несказаннуРастолковала прямиком,За что своею всею силойСвоей старушке кумской милойОтслужит не шутя потом. «Я всё тебе,— она сказала,—«Как на ладонке покажу;«И сказку всю сию сначала«Поподноготно расскажу,«Ни крошечки не утаивши.«Гекате верно я служивши«В ключах без мала сотню лет,«За всю мою усердну службу«Вошла в теснейшу с нею дружбу,«Какой еще примера нет.«Плутоново подземно царство«Геката показала мне,«И мрачно адско государство,«Где люди все горят в огне.«Везде меня с собой водила;«Все здешни тайности открыла,«Которые известны ей,«Я всё тебе теперь открою,«И ничего никак не скрою,«Что знаю за душой своей. «Смотря из-под бровей сгущенных«Как будто на часах драбант,«На креслах кровью позлащенных«Сидит угрюмый Радамант;«Всех в аде судит он и рядит;«Кто прав, тех по головке гладит,«А виноватых тормошит«Без милости всех и пощады,«И никакой для них награды«Во веки вечны не сулит. «Ко смерти он не осуждает«Своим решеньем никого;«Но муки тяжки налагает«Несносней ада самого.«Сечет всех, вешает, бичует,«Клеймит, бьет, жарит, колесует,«И деревянною пилой«Пилит, и с гор крутых свергает,«И поминутно окропляет«Горячей серой и смолой. «Низверженные верх ногами«С высоких гор вниз кубарем«Неведомыми чудесами,«Как будто не были ни в чем,«Являются на прежне место.«Как блинно на опаре тесто«Их кожа бухнет и растет;«Иссеченное заживает«И к новым ранам поспевает;«Им отдыха ни мало нет.«Здесь мучится за все проказы«Честолюбивый Салмоней,«Имея все в себе заразы«Несносной гордости своей,«Титей, ужасный мужичина,«Рослее всяка исполина,«Растянут в кольцах здесь ревет«Вой страшный с криком испуская;«К нему ворона прилетая«Целком клочками печень рвет, «Тантал голодной смертью тая«Пустое должен лишь глотать,«На ествы набранны взирая«Не может ничего поймать;«Он сколько рот ни разевает«И как прилежно ни хватает,«Но на зуб ничего нейдет;«Качается всё над усами«Большими жирными кусками,«А в рот никак не попадет. «Нежалостлива Тизифона«На муки все их не смотря,«Во исполнение закона«Плутона, своего царя,«Сечет живыми их змеями,«Которы острыми зубами«Кусают их и тормошат.«Сестры ее, такие ж корги,«Толико ж для несчастных строги,«Всех с нею взапуски тузят».Еней стоял развеся уши,Сивиллу слушая свою,Как в аде злые мертвых душиЗа шалость с резвостью своюТрезвоны плотны принимали,Что только кости лищь трещали,От Тизифониных плетей;Всему тому весьма дивился,Как небывальщине чудился,Но принужден был верить ей,Меж тем как корга напевалаЕнею сказки своему,И толковито научалаОбычью адскому всему,—Ворота замка отворились,И взору странников явилисьРазличных тысячи чудес.Еней к старухе прижимался,И в изумлении кривлялся,Как перед завтренею бес.Сынка Сивилла ободряя,Сказала молодцу: «Небось!«К чему в тебе боязнь такая?«Пожалуй страх ты весь отбрось«И кинь из сердца всю кручину.«Тебя, удалого детину,«Я здесь в обиду не отдам.«Плутон, стран здешних воевода,«Узнавши, ты какого рода,«С отменной честью встретит сам. «Покамест же, чтоб не напрасно«Нам время попусту терять,«Жилище здешне всё ужасно«Хочу по пальцам рассказать«Тебе, сердечному дружечку,«И как несмысленну овечку,«Незнавшую еще волков,«Во всем порядочно наставлю«И ни пылинки не оставлю,«Чтоб ты на всё мог быть готов. «Ты видишь дым густой клубками«Выскакивающий с огнем.«С пятьюдесятью головами«Недремлющ сторож в замке сем«Поставлен вместо гарнизона;«И в замок адского Плутона«Живых не впустит никого,«Разинув рты все по аршину,«Сжигает всех так как мякину,«Не оставляя ничего.«Теперь я думаю что можно«Тебя Плутону показать;«Смотри: готовься ж ты как должно,«Чин чином пред него предстать;«А царства адского княгине,«Жене Плутона Прозерпине,«С учтивостию щегольской«На цыпочках шагнув поближе«И поклонялся ей пониже«Поднесть сучок наш золотой».Еней таращил нараспашкуИ раздирал свои глаза,Их протирая об рубашку,Но ни малейшего азаНе мог приметить пред собою.Сумрачной было то пороюВ осеннюю претемну ночь;Герой наш не видал ни крошки,Хоть пялил все глаза как плошки,И разевал их во всю мочь.Старуха молодцу сказала:«Тебе, мой друг, я верю в том;«От света самого начала«Еще во смертном ни одном«Столь быстра не бывало зренья,«Чтоб выдти мог из ослепленья,«И видеть в здешних всё местах;«Все люди страждут слепотою,«Ни зги не видят пред собою,«Мерещится у них в глазах.«Дворец Плутонов перед нами;«Тотчас, как видишь, будем в нем,«Искусные Циклопы сами«При архитекторе своем,«Вулкане старом хромоногом,«По времени довольно многом«Его сложили на подряд«С искусством лучшим и отличным;«Плутон же серебром наличным«Платил им сам за каждый ряд».Сивилла за руку схватилаЕнея старою рукой,И поневоле притащилаСлепца как будто за собой.Шагов десятка два прошедши,Почти уж под стену пришедши,Едва не стукнулися лбом.Потом на цыпочках шагамиПовсюду шарили руками,Найти чтоб дверь в Плутонов дом.Еней как можно прибодрялсяПеред Плутониху предстатьИ щегольски приготовлялсяЕй самолично ветвь отдать,Похвальну сказочку сказавши,Котору кое-как собравшиСкропал из разума всего.Но к горести его, беде, кручине,К богине адской ПрозерпинеНе допускали никого.Меж тем вошли они в чертогиПлутона, адского царя;На чудеса дивились многиВокруг себя везде смотря.В глаза что им ни попадало,Всё их смущало, удивляло,И выводило из ума.А корга хоть Сивиллов роду,Прошла везде сквозь огнь и воду,Дивилася ж тому сама,Великолепных всех уборовПространна адского дворца,Чудесны что для смертных взоров,С начала всех и до концаНикак пересказать не можно.Виргилий лишь один не ложноСтарался нам их описать.Не можно вздумать то умами,Ни написать пером словамиНи в сказках бахарских сказать.Здесь хлеба черства оржаногоУмерши тени не едят,И на стакан вина простогоНи мимоходом не глядят.Цо для забавы и утехиМедовы прянишны орехиС коврижками всегда грызут;Горячу жжонку подпивают,Калачиками заедаютИ самоварный сбитень пьют.Не видно здесь людей докучных,И не бывает вовсе драк;Рассказчиков нет глупых, скучных,Драчливых пьяниц, забияк;Хвастливых лживых самохваловИ бойких щоголей нахаловТуда не впустят никогда.Старухи злобные ревнивы,Брюзгливы старики ворчливыИсключены здесь навсегда.Когда случится жар жестокойВ дни летни в государстве том,В реке широкой и глубокой,Текущей пивом и вином;Кто хочет хоть весь день купайся,По горло сидя проклажайся,И как угодно веселись.Плыви снетком, иль тюленями,Или ныряй на дно ныркамиИли плескаяся резвись.Кто в свете до чего охотуИмел, когда еще был жив,Тот не входя совсем в заботуСвободно время улучив,Тем до упаду наслаждался;Как будто в масле сыр катался,Лишь отдувался от забав;Как только в мысли что попалоТотчас перед тебя предстало:Не мучься понапрасну ждав.Прожора ел за обе щеки,Напихивая полон рот;Плясун поджавши руки в бокиСкакал, как сумасшедший кот;Охотник ловлей наслаждалсяИ лаем гончих восхищался;А волокита молодойВезде себе встречал красотку,Пригожу девку иль молодку,И жар тушил любовный свой.Певец на лире многозвучной,Или по-русски на рылях,Орфей проводит век нескучнойВо адских живучи странах;В восторге сидя балабонит,И всею пятерней трезвонит,Гремя мазилкой по струнам;Наигрывает разны песниС Бутырок, Балчуга и Пресни,Что слышал там по кабакам.Строители сгоревшей ТроиСидя между собой в кружку,И все троянские героиПри бережечке на лужкуБез скуки время провождают.Друг с другом важно рассуждают,О старобытных временах:Как в стары годы воевалиИ подзатыльники давалиРукою плотной на воинахНеутомимы стихотворцыСобравшись в кучу меж собойКак самы храбры ратоборцыДержали преужасный бой,Не копьями и не мечами,Но неисчетными стихамиДруг друга крепко по ушамБез умолку всегда щелкали;Безостановочно читали,Кто мог лишь что придумать там.Рифмач Музей из всех смелее,Оставя рыцарей своих,Проворным шагом поскорее,К невесте будто бы жених,Манежным скоком подбежавшиК старухе кумской и пожавшиИссохлу руку у нее,Спросил: какая бы причина,Что с нею молодой детинаЖилище посетил сие?Сивилла от него не скрыла,Для важности какой большойСюда Енея притащилаВо адские страны с собой.Пришла с Анхизом повидаться,Чтоб от него ума набратьсяЛюбезному сынку его.Он въяв ему в глаза покажет,И подноготно перескажет,Ему напредки, ждать чего.Музей с почтеньем поклонившисьВесьма учтиво отвечал;И с ними вместе в путь пустившисьСопровождать их обещал,Не требуя от них заплаты,Плутона в адские палаты,И путь им к оным указать;Желая также на досугеПлутону и его супругеПоклон стихами защипать.Казалося весьма не ладноЕнею вместе с ним идти.И думал, будет что накладноИметь товарищем в путиНазойлива стихов писаку.Боялся, не вплестись чтоб в драку,Вошедши с ним за рифму в спор.Из опытов он ведал ясно,Что часто рифмачи напрасноПриходят за ничто в задор.Отправя от себя МузеяНе топавши опять назад,Пошел с старухой не робеяЧрез плодовитый адский садК одной горе крутой высокой,С которой весь лужок широкойМогли они обозревать;Взлезая на гору потели,И взлезши вкруг везде смотрели,Анхиза чтоб не прозевать.Анхиз гуляя по долинеЗадумавшись тогда ходил,В жестоком горе и кручинеВезде умом своим бродил,О сыне только помышляяИ на свиданье ожидаяПо приказанию своему.Не ведал, что бы удержало,И прибрести сюда мешалоСынку на пару слов к нему.Но вдруг на гору обратившиВ задумчивости смутный взглядИ вверх глаза свои открывшиКак будто празднику был радУвидя своего Енея;И мешкать более не смея,Спешил к нему в собачий скокПроворной самою походкой;Чтобы с Енеем и с молодкойПоговорить хотя часок. «Не стыдно ль, милый мой дружочек!«Что я тебя так долго ждал?«Я думал, что ты, мой сыночек,«Совсем уж без вести пропал«И с кожею и с головою,«Таскаясь крепко за вдовою«Во Карфагене не путем;«Боялся я того не мало,«Чтоб в голову тебе не впало«Жениться в бешенстве твоем. «Давно тебя здесь ожидая«Не раз один с ума сходил,«И рок несчастный проклиная,«Венеру и тебя бранил«Отборными в сердцах словами.«Теперь увидевшися с вами«Всё горе бывше позабыл,«Не помня прежнего ни мало.«Судьбине знать угодно стало,«Чтоб ты отныне счастлив был. «Поди ж ко мне не тратя время;«К чему пустое нам болтать?«В тебе мое я вижу племя;«Отцовски дай себя обнять,«По дружески расцеловавши.«Тебя так долго не видавши«Я был в боязни не шутя;«Чтоб ты, дружок, не зарезвился,«И в шалости бы не пустился,«Как избалованно дитя».Еней на старика взираяОт радости стоял немым;В беспамятстве совсем не зная,Что делать с батюшком своим.Но вдруг потом в себя пришедши,И полны слез глаза возведшиНа ту почтеннейшую тень,Хотел плотнее ухватившись,Руками крепко уцепившись,Держать обнявши целый день.Но к пущей горестной печалиАнхиза и его сынкаТогда лишь только то узнали,Живая что ничья рукаОбнять не может тени мертвой.Анхиз соделавшися жертвойЗлой смерти острыя косы,Не мог никак обнять Енея,И от досады весь потеяСмочил слезами все усы.Но как такой его кручинеНичем не можно пособить,Решился, чтобы наединеС сынком своим поговоритьИ дать подробно наставленье,Что будущих времен в теченьеСлучится с племенем его;Какие выдут в свет потомки,И все дела их славы громки,Не покрывая ничего.Тогда случились в аде святки,И все играли ворожбой;Анхиз же был не без догадки;То вздумал взять его с собойВ святочну бабью вечеринку,Чтобы троянского детинкуПовеселее угостить;Дабы ему в стране ПлутонаВ веселостях быть без урона,И время всё шутя прожитьСвяточные во аде ночиТекли в гульбах все и пирах;Гуляли все что было мочи,Шумя на разных голосах;Девичьи шайки многолюдныКричали песенки подблюдныЗагадывая меж собой;Борису свадебку играли;Жгутом Игумна прогоняли,Резвились в Фанты, Шемелой.Зажегши спичку иль лучинку,Передавали ту вокруг,Играя оною в курилкуПокамест не погаснет вдруг;С разбега на снежок ложились;Мужчин прохожих торопилисьОб имени скорей спросить;Сбирали разные игрищи;Ходили в баню, на кладбищи,В конюшню, в курник ворожить.Анхиз то ведал достоверно,Что сей святочной ворожбойПо правде истинной наверноУзнает всяк весь жребий свой,И что кому вперед случится,Как на ладонке все явится,К Енею обратясь сказал:Ступай, мой сын! скорей за мною;«Я позабавлю вас игрою,«Какой ты сроду не видал».Приведши в девичью пирушку,Енея тут же посадил;И взять его в свою игрушкуС поклоном девок всех просил,Чтобы, как знают, погадали,И правду всю ему сказали:Что в будущие временаДолжно с сынком его случиться?Какие от него родитьсяДолжны на свет сей племена?Одна была из всех резвееДевиц и баб в игрище том,Драгуна всякого смелее,И никогда нигде ни в чемСтыда и совести не зналаИ без запинки отвечала,О чем ни спросит кто ее;К Анхизу с бодростью прибегшиИ на ухо ему прилегши,Сказала мнение свое:«Как я еще была живою,«То, помню, в наших городах«Считали лучшей ворожбою«Молоть иголку в жерновах.«Иголка прямо всё покажет,«И досконально всё расскажет:«Чему событься или нет,«Кому вдоветь, или жениться,«Быть в счастье, или утопиться,«И сколько на земле жить лет?»Анхиз бесспорно согласилсяСие гаданье испытать;Еней же очень суетилсяСвою судьбину всю узнать.Иголку девка та сыскала,Енея к жерновам примчала,И приказала их вертеть.Еней трудился тут немало,В нем сколько силы доставало,И принужден был весь потеть.Анхиз и думская старухаИ добрый молодец Еней,Услышали на оба ухаОт молотой иголки сейПискливый звонкий бабий голос.Взъерошился их дыбом волос,От чуда страшного сего;Но девка тут же к ним приселаИ слушать пристально велелаНе опасаясь ничего.Иголка в жерновах скрыпевшиВорочалась на все бока,И вдруг как песенку запевшиСказала им из далека:«Покиньте попусту крушиться!«Потомство сильное родится«Енею в скорых временах.«Построят града Рима стены,«И преужасны перемены«Наделают во всех странах. «Но всех имен никак не можно«Теперь тебе пересказать;«Но верь, что всё сие не ложно.«Всем светом будет обладать«Твое из Латии потомство;«И молодецкое геройство«Везде по всем земли углам«Покажет сильною рукою;«Всё попленит везде собою,«И забурлит по всем местам. «Однако ж и тебе, герою,«Не должно долго здесь гостить,«Чтобы от здешня перепою«Себе вреда не приключить.«Ступай не мешкав, убирайся!«Со стариком своим прощайся,«Покамест жив еще и цел.«Не стой здесь попусту зевая;«Старайся время не теряя,«Чтоб ты здесь вовсе не засел».Анхизу больно не желалосьРасстаться со своим сынком;С досады сердце надрывалось;И мыслил только лишь о том;Но с участью не можно драться,И надобно повиноватьсяСурову жребью своему.С Енеюшком простясь любезным,Его целуя с током слезнымПошел путь показать ему.Вон вышедши Еней из АдаПоверх земли на белый свет,Отцовского лишился взглядаНа множество грядущих лет;Побрел тихонько на лужайку,Где всю свою троянску шайкуСебя оставил дожидать.Соделавшись тогда смелее,Большою рысью поскорееК своим старался поспешать.

Перейти на страницу: