Верить в себя

Пробыв в больнице до обеда, они уехали в отель. Кэрол к этому времени явно устала. Она еще дважды просила пить, и теперь она произносила слова намного отчетливее, ее голос был совсем не похож на тот, какой у нее был прежде. Он был шелестящим, слабым, с сильной хрипотцой, которая, впрочем, могла появиться по еле того, как Кэрол несколько недель дышала при по мощи аппарата искусственного дыхания. Стиви, однако, не могла не отметить, что у Кэрол изменился не только голос. Глаза ее казались огромными на осунувшемся бледном лице, к тому же она сильно похудела, ведь у нее и раньше не было ни унции лишнего веса!

Все же, несмотря на худобу и болезненную, больничную бледность, Кэрол была по-прежнему красива. С таким лицом, как сейчас, она могла бы сыграть и Мими в «Богеме», и любую трагедийную роль. Стиви, впрочем, от души надеялась, что трагедия для них закончилась и больше не повторится.

После обеда Джейсон снова отправился в больницу, чтобы встретиться с врачами. Хлоя решила еще раз пройтись по магазинам. Настроение у нее было замечательным — еще бы, ведь ее мама вернулась, можно сказать, с того света. «Бутик-терапия» — называл эти походы Энтони. Он сам собирался провести пару часов в тренажерном зале. Все трое чувствовали себя намного лучше и не испытывали острого чувства вины от того, что занимаются привычными делами. Вечером они даже поужинали в «Вольтере» — любимом парижском ресторане Кэрол. Джейсон, который об этом хорошо знал, даже сказал, что это будет праздничный ужин в ее честь.

Лечащий врач Кэрол сообщила ему, что результаты МРТ-исследования внушают оптимизм. Самым замечательным было то, что исследования не показали сколько-нибудь серьезных повреждений мозга. Можно было надеяться, что проводимость соответствующих нейронных пучков рано или поздно восстановится в полном объеме. К сожалению, врачи пока не могли сказать, когда именно это произойдет. Как сказала врач, только время покажет, сможет ли Кэрол вернуться к обычной жизни. Она реагировала, когда с ней кто-то заговаривал, и сама произнесла несколько коротких слов, но они, к сожалению, относились только к ее физическому состоянию. Например, Кэрол сказала «Холодно!», когда сестра попыталась открыть окно, и «Ой!», когда у нее брали кровь на анализ и меняли капельницу, но это было практически все. Когда медсестра стала задавать ей вопросы, требующие более полного ответа, чем просто «да» или «нет», Кэрол не смогла ничего сказать и только с недоумением покачала головой, когда врач спросила, как ее имя. «Вас зовут Кэрол», — сказала доктор, но Кэрол только пожала плечами, словно собственное имя нисколько ее не интересовало. И даже когда дежурная сестра обращалась к ней по имени, Кэрол не отзывалась. «Раз она не смогла назвать свое имя, — сказала врач Джейсону, — вряд ли она вспомнит ваши. Больше того: я почти уверена, она понятия не имеет, кто вы такие. Она все забыла».

Джейсон, впрочем, решил пока не паниковать. «Со временем все вернется, все встанет на свои места», — уверенно сказал он Стиви. Как ей показалось, Джейсон не сомневался в скором выздоровлении своей бывшей жены. Сама Стиви, напротив, пыталась примириться с мыслью, что Кэрол, возможно, никогда не будет такой, как раньше. Да, она вышла из комы, но понадобятся еще недели, а может быть, месяцы и годы, прежде чем Кэрол снова станет собой. Да и произойдет ли это когда-нибудь?.. На этот вопрос ответа у Стиви не было.

Кто-то из персонала больницы, по-видимому, снова проболтался, так как на следующий день газеты сообщили о том, что Кэрол Барбер вышла из комы. На протяжении нескольких дней они регулярно сообщали, что ее состояние перестало быть «стабильно тяжелым», и вот — новое известие, почти сенсация, о которой не писал только ленивый. Для Стиви было совершенно очевидно, что среди медицинских сестер или даже врачей находится платный информатор, который получает хорошие деньги за любые новости, касающиеся Кэрол. Ничего необычного в этом, конечно, не было — в Соединенных Штатах подобная практика была распространена повсеместно, и все же Стиви это всегда казалось отвратительным. Она никак не могла согласиться с тем, что частная жизнь звезд является объектом пристального внимания разного рода любопытствующих бездельников и любителей сплетен. Конечно, она давно знала, что знаменитости не принадлежат себе, и все же ей казалось, что цена, которую они платят за свою известность, бывает порой непомерно высокой.

В статье, которую она прочла, содержались, помимо всего прочего, прозрачные намеки на то, что мозг Кэрол серьезно поврежден и что она может на всю жизнь остаться инвалидом. Писать подобное было сущим бесстыдством, зато фотография, вынесенная вместе со статьей на первую полосу, была на удивление хороша. Она была сделана десять лет назад, когда Кэрол была в самом расцвете. Даже сейчас, точнее — до теракта в тоннеле, Кэрол выглядела не хуже.