Veritas (ЛП)

Он полностью поднял Кирка только двумя руками, и «потом будет время на большее, намного большее, позже, обещаю, клянусь, они не заберут тебя у меня, потому что это невозможно, обещаю, но сейчас позволь мне смотреть, позволь увидеть» погрузилось в Джима, такое большое, полное, так много. Кирк хрипло вскрикнул и впился ногтями Споку в плечо. Наконец-то.

Наконец-то, наконец-то, наконец-то.

Он не знал, что шепчет это слово как пламенную молитву, пока Спок его не поцеловал, а затем он начал двигаться, с каждым толчком извлекая из Джима низкий возглас. Ему даже не понадобится ладонью на члене, — изумлённо подумал Джим, — Споку даже не придётся ему дрочить, он кончит без прикосновений. Когда они начали двигаться быстрее и потеряли последние ошмётки контроля, то прекратили пытаться целоваться, просто дышали друг другу в рот, и зубы задевали друг друга, бёдра горели, а затем Спок толкнулся и вошёл идеально, так что Джим даже вскрикнул. Поэтому Спок сделал это ещё раз, под тем же углом и с той же силой, и ещё, и ещё раз, без пощады и не сбавляя ни на йоту, и Джим почувствовал, как оргазм нарастает в них двоих, или, вернее, мчится к ним с неизбежностью прилива. Бледная кожа Спока и распухшие от поцелуев губы и странные и красивые изогнутые брови прямо у Джима перед глазами, Спок в нём, рядом с ним, под ним, над ним и вокруг него, потому что это было его место.

Оргазм пронёсся по Кирку ослепляющим потоком звёзд.

Ничто не ощущалось настолько невообразимо— их со Споком мысли в спутанном вихре, так что пока он ещё держался, Джим не мог определить, где кончался он и начинался Спок, а тело было сплошной дрожащей от снова и снова накатывающих волн жара массой, и мозг затуманился от наслаждения, затерялся в невозможно приятных облаках допамина и эндорфинов и офигенности. Кирк открыл глаза, чтобы увидеть Спока, потому что ему нужно было, хоть его зрение в лучшем случае и было так себе, а сердце упорно пыталось проломить грудную клетку.

Глаза Спока снова были закрыты, лицо наклонено к Джиму, вулканец был таким расслабленным, каким Кирк его никогда не видел, и ресницы слиплись от пота, а на высоких скулах пятнами проступил зелёный. Он выглядел так, словно был на вершине блаженства, и вообще великолепно, и принадлежащим Джиму.

Который пришёл в себя медленно, почти неуверенно, чувствуя себя так, словно кости стали резиновыми, а кровь искрила оставшейся энергией, и от маленьких острых вспышек Кирка пробирала дрожь.

— Ого, — выдавил он едва слышно. Даже это было для него слишком сложно. Кожа была слишком чувствительной, и раньше такого не замечалось после секса с теми, кто не был контактным телепатом. От любого прикосновения Джим вздрагивал, поскольку ему было щекотно и это было просто слишком.

— Я…

Спок, проморгавшись, открыл глаза и уставился на Кирка, впервые выглядя так, словно не находил слов. Яркость неглубокого слияния несколько померкла, и уловить мысли Спока стало невозможно, но общее ощущение ценности и правильности между ними было непоколебимо.

— Ты в порядке? — мягко спросил Джим.

Спок кивнул:

— Очень.

Джим ему улыбнулся и слегка переменил положение, внезапно и безошибочно вновь обращая внимание к месту, где они по-прежнему соединялись в одно. Спок немного напрягся и прижал его ближе, так, что их голые торсы были на одном уровне, и, как ни странно, так, что Джим пока что не смог отстраниться.

— Ты очень в порядке? — поддразнил Кирк.

Вулканец приподнял уголок губ. Сердце Джима замерло.

— Очень в порядке, Джим.

Кирк задумался, не затерялась ли среди множества его аллергий и диагнозов запущенная астма, потому что он, чёрт возьми, не мог дышать.

***

Они так и не дошли до глубокого и осмысленного разговора «Что это значит?» о потенциальной связи. Вместо этого они поспали.

Следующим утром, когда Кирк проснулся, Спок лежал рядом и обнимал его, и Джим целых пять минут верил, что происходящее было сном, и прошлая ночь тоже, просто слишком-хорошим-слишком-чертовски-реальным сном, который не был правдой, потому что было очевидно, что Кирк бредит.

А потом до него дошло.

— Спок, — прошептал он.

Вулканец немедленно открыл глаза и Кирк задумался, не притворялся ли тот спящим, но секунду спустя Спок моргнул, непонимающе глядя на него, и Джим понял, что у Спока был самый лёгкий сон во вселенной.

— Джим.

Он очень долго смотрел на Кирка, а затем резко подался вперёд и поцеловал его, утреннее дыхание и всё такое (о, да кого это волновало), тут же перемещаясь, так что оказался приятным, разве что несколько тяжёлым, грузом на Джиме.

— Я… ут-тра, — сумел пробормотать тот Споку в губы, прежде чем язык вулканца скользнул ему в рот.

Несколько секунд Джим не сопротивлялся, а затем положил ладонь в центр загорелой груди Спока и надавил. Видимо, только так можно было показать Споку желание поговорить, если тот не слушал, поскольку был слишком занят поцелуем.