Верите, что можно подружиться с крокодилом?

Пример № 2. История Орландо Контрераса. Тележурналист Орландо Контрерас, беседуя в прямом эфире с группой приехавших из Великобритании бизнесменов, оговорился — сказал буквально следующее: «до диктатуры, во времена Народного единства, вы уже посещали Чили…» Той же ночью он был арестован. Диктатуру, конечно, нельзя было называть диктатурой, Народное единство полагалось именовать «периодом коммунистической анархии». И, наверное, никто бы и за пределами Чили не удивился особенно, если бы Контрераса за такие «проколы» отстранили от работы.

Но Контрерас был именно арестован. Уже через час после ареста ему было разъяснено, что он — «криптокоммунист», который «выдал себя». Следователи объяснили Контрерасу, что он, конечно же, «внедрен» на 13-й канал телевидения «по заданию Компартии Чили» и, безусловно, «выполняет указания КГБ». Поэтому Контрерас, если он хочет спасти свою шкуру, должен, во-первых, выдать всех своих товарищей — коммунистических подпольщиков, а во-вторых — рассказать о тех шпионских заданиях Кремля, которые им получены и выполнялись.

Поскольку Контрерас, конечно, не был ни коммунистом, ни советским шпионом, удовлетворить следователей он не мог. Не помогли и трехдневные пытки током, водой, удушением, дыбой, и бесконечные избиения. Зато следователи окончательно утвердились во мнении, что перед ними — «коммунист», «убежденный враг христианских ценностей» и «агент Москвы» (не выдает своих дружков, гад! — вот как сильно ненавидит Чили и христианские ценности).

О. Контрераса «забыли» в одиночке на три недели — не вызывали на допросы, не кормили, не реагировали на его крики. Через три недели на первом же допросе потерявший человеческий облик Контрерас «признался» в том, что он «всегда втайне сочувствовал марксистам и воспользовался прямым эфиром для того, чтобы во время интервью с британскими гостями развязать коммунистическую пропаганду».

Но следователи были неумолимы. Они требовали выдать адреса и имена коммунистического подполья, связи и пароли советской разведки. Поскольку Контрерас ничего этого рассказать им не мог, его снова подвергли пыткам.

Неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы богатые и достаточно влиятельные родственники Контрераса не задействовали все мыслимые связи, в том числе и в Вашингтоне. К счастью для Контрераса он некогда был в хороших отношениях с бывшим послом США в Чили Клодом Бауэрсом и даже собирал материалы для книги Бауэрса «Миссия в Чили». Из Госдепартамента в адрес Национального информационного центра (так с 1978 г. стала именоваться печально известная чилийская политическая полиция ДИНА) поступил грозный запрос.

Контрераса выпустили. На телевидении он больше не работал. И нигде, поскольку стал инвалидом.

Но неожиданности подстерегали журналиста и вне прямого эфира. Еще иллюстрация.

Пример № 3. История Анны Оррего. Радиожурналистка из Вальпараисо, принадлежавшая к одному из влиятельнейших помещичьих родов Чили (ее дядя Луис Оррего Луко был в начале XX века одним из ведущих чилийских прозаиков, известным дипломатом, министром юстиции) была непримиримым врагом Народного единства и ожесточенно критиковала его в своих передачах. Местные леваки даже прислали ей письмо с обещанием расстрелять «сразу, как только правительство Керенского (это они об Альенде. — А.Т.) падет и пробьет час пролетарской революции». Каковое письмо Анна с удовольствием и зачитала по радио.

Переворот 11 сентября 1973 г. Анна Оррего встретила восторженно — тем более, что она хорошо знала адмирала Хосе Торибио Мерино Кастро, провозгласившего себя командующим ВМФ и вошедшего в состав хунты. На беду Анны у нее был любовник — Виктор де Агирре, также принадлежавший к старому богатому аристократическому роду, возводившему себя аж к конкистадорам. В. де Агирре придерживался правых убеждений и тоже был противником Народного единства. Переворот застал его в г. Кильото, в 30 км от Вальпараисо, в доме родственников. 15-летняя кузина В. де Агирре оказалась по взглядам куда левее своего кузена — и принялась кричать наводившим в городе «порядок» солдатам: «Убийцы! Убийцы!» Девчонку поймали, избили прикладами и принялись прямо на улице насиловать. Виктор бросился ей на помощь. Оба исчезли бесследно.

Анна Оррего безуспешно искала Виктора. Не помогло даже обращение к адмиралу Мерино.

В октябре 1981 г. она узнает из сводки местных новостей, что в районе г. Кильото обнаружено тайное массовое захоронение — примерно 20 тел. Анна тут же созванивается с городскими властями Кильото и едет туда. Но по дороге ее останавливает армейский патруль. Анну выводят из машины, ставят на колени с заложенными за голову руками и засовывают в рот дуло автоматической винтовки. Так ее продержат три часа. Поскольку винтовку в таком положении держать неудобно, солдаты сменялись каждые полчаса. Затем патруль уехал. А. Оррего подобрали проезжавшие мимо крестьяне и отвезли в больницу. Две недели она не могла говорить, месяц — ходить.