Веритофобия

Если Господь открыл тебе сегодня новую истину — ты прозрел, и в свете новой истины правильно увидел мир. Все! Суть истины не имеет значения — имеет значение только модель отношений: Лидер есть Истина.

…И сегодня ты можешь до хрипоты внушать замполиту, что прав он был вчера — Хрущев великий и мудрый лидер. Любые аргументы отскочат от него, как горох. Он получил истину не через аргументы, а через веру. Новая истина сжигает старую, не о чем дискутировать. А когда скинут Брежнева — он поверит Андропову, Горбачеву, Ельцину, Путину, Трампу и Чингиз-хану.

Истина замполита — вопрос веры, а не знания. А кого власть — того и вера, это не вчера решили.

В гробу он видал твою правду. В белых тапочках. А прикажут — расстреляет. И никогда не раскается. Время такое было, сынки, иначе нельзя было.

P. S. Однако кнут и пряник тоже прочь не отбросишь — это прекрасные средства убедить в истине. Правильно веришь — растешь по службе, неправильно веришь — посадить могут. Но мы говорим не о грубом притворстве из выгоды. Мы говорим о влиянии диалектической пары вред-польза на подсознательное формирование искренних убеждений.

Борьба с космополитизмом

С самого с 1917 года коммунизм был жутко и абсолютно интернационалистическим — в смысле коммунистическая идеология в СССР. Все национальное порицалось и отрицалось: пролетарий не имеет национальности. Все коммунисты — братья, все классовые враги — чужие. Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, и штыками загоним человечество в счастье, и построим Земшарную республику советов.

Потом было много всякого, и Отечественная война, и в Европе солдаты с офицерами насмотрелись чего не надо, и бывшие союзники стали врагами по холодной войне, и надежды на пролетарских братьев Запада в общем исчезли.

А страна была полна трофеев, и все ихние вещи были куда лучше наших, если наши подобные вообще были или хотя бы мыслились. А летчики носили лендлизовские американские и английские меховые летные куртки. А армия ездила на «студебеккерах» и «виллисах». Слушали немецкие радиоприемники и вспоминали американскую тушенку и яичный порошок. И бывшие солдаты рассказывали про европейские дороги и непостижимо богатые немецкие фермы.

В условиях политического и актуальнее всего идеологического противостояние с Западом — необходимо было вправить народу мозги. Про атомный проект, доктрину Мак-Артура и врачей-убийц мы вообще молчим, а то целая книга получится про другое.

Товарищ Сталин действовал методами грубоватыми и нехитрыми, но готовил все свои акции основательно и всесторонне. Массированно продвигал свои идеи.

Идея состояла в том, чтобы подчеркнуть и углубить в народном сознании наше противостояние с враждебным Западом. Но не просто подчеркнуть — а с позиций нашего превосходства. И не только советского, социалистического превосходства. Но и в историческом плане — показать извечное превосходство всего русского над нерусским, иностранным. Поднять, так сказать, патриотизм на новую высоту.

Товарищ Сталин вынашивал свои планы исподволь и долго, от незаметного к неотразимому. Как из песчинки моллюск выращивает жемчужину. Вернее сравнить — как из песчинки образуется песчаная буря и сносит все.

И первой песчинкой было введение и празднование Дня Радио. 7 мая 1945 года. Москва, Большой театр. Торжественное заседание. С присутствием дипломатического корпуса союзников.

А в самом начале этого дня, еще ночью, в Реймсе, Германия подписала безоговорочную капитуляцию. В ставке Эйзенхауэра ее принял и советский представитель — генерал Суслопаров. То есть мир уже праздновал окончание войны. Естественно, дипломаты союзников в Москве шли в Большой театр праздновать это дело.

И вот всему благородному и представительному собранию торжественно объявляют, что ровно пятьдесят лет назад, 7 мая 1895 года, великий русский ученый Александр Степанович Попов изобрел радио. И знаменательный юбилей этого эпохального изобретения мы сейчас отпразднуем! Прослушаем юбилейные доклады и насладимся концертом выдающихся советских артистов. Объявляется открытым! Аплодисменты, переходящие в овацию.

Необходимо представить себе рожи доблестных союзников. Их перекосило по диагонали, и в каждое отверстие было выдавлено по лимону. Товарищ Сталин умел удивлять, и юмор его производил неизгладимое впечатление.

Стараясь хранить достоинство при уходе, союзники говорили, что вообще-то сегодня был более важный повод для торжества. Но товарищ Сталин имел собственное мнение. Повторно капитуляцию подписали назавтра как полагается — в Берлине. И главным был на церемонии не генерал Эйзенхауэр, там вовсе отсутствовавший, а маршал Жуков. И по его хозяйским командным манерам всем было ясно, кто главный победитель, а кто сбоку сидит. Что и требовалось доказать.

Союзникам вставили шпильку в зад легким решительным жестом. И с этой шпилькой в заду они удалились, тщась постичь азиатское коварство Сталина. Холодная война уже шла, будьте спокойны, чего вам неясно. А про первое подписание в Реймсе советским людям знать вообще не полагалось.